Как же успокоить эту боль, какое обезболивающее вколоть в вену, чтобы оно разнесло по крови болеутоляющее умиротворение. Нет такого анальгетика! Нет!
«Я ненавижу тебя, Денис Свердловский», – тело согнулось пополам от муки.
Оглушительно больно было упасть ей в один миг с самой верхушки своей радуги, на которую она так умело вскарабкалась. Ведь у нее не было ни парашюта за спиной, ни растянутой внизу страховки, чтобы смягчить падение, даже пресловутой соломки никто не постелил.
Она как будто испытала клиническую смерть.
«Боже! Неужели это все происходит со мной», -в отчаянии подумала Вера.
Глава 18
Вера
Мы с Антоном решаем во что бы то ни стало разведать, что общего между Марией, продавщицей из местного сельпо, и Степаном Воротиловым. Если кто-то скажет нам сейчас, что любовно-романтичные чувства, то вот уж нет. Ни за что теперь не поверю после так удачно подслушанного разговора.
Конечно, любовь тоже не отрицается. Но любовь любовью, за это не сажают, но тут какой-то злой умысел явно просматривается.
И к кому обратиться за разъяснениями, как не к Евдокии? Она же все знает! Вот вчера, к примеру, от соседей напротив уехали строители, которые поправляли им крышу, а Евдокия знала, что они отчалили, раньше самих соседей.
Еще все знает Мария. Но спрашивать у нее про нее же- абсолютно не вариант, конечно. Поэтому топаем с Антоном к Евдокии. У нее дом на другом конце большой деревни. Антон перехватывает мою руку и сцепляет мои пальцы со своими. Так приятно с ним просто идти по тихой деревне, по мокрой от утренней росы траве.
Умиротворенную тишину изредка нарушают крики петухов, упражняющихся в песнопении с разных дворов, да тихая музыка из форточки дома дяди Васи, мимо которого мы сейчас проходим. Антон приобнимает меня и, увлекая к краю дороги, делает попытку поцеловать. Выбирает он для этого не самое удачное место. Там, где дорога делает поворот. Точнее будет сказать: расчет-то его был верным, но он не учел некоторых обстоятельств. Он хотел спрятаться в тени буйной листвы жасмина от нечаянного взгляда.
Но от этого взгляда никому и нигде не скрыться. От всевидящего взгляда Евдокии.
Местная «лавочка сплетен» совершает утренний променад по деревне с целью сбора и распространения информации. Увидела нас, и ее глаза мгновенно загораются азартным огнем. Мы под прицелом.
Сплетня номер один уже зреет в ее голове. Я в этом нисколько не сомневаюсь. То, что мы с Антоном – любовники. Отлично все. Падаем дальше.
– О, ребята, куда направляетесь? Прогуливаетесь? – улыбается она сладостной улыбкой.
Колючие цепкие глазки ощупывают нас со всех сторон.
– Да вот к Вам как раз идем, – ошарашивает ее признанием Антон.
Она даже чуть подпрыгивает на месте от неожиданной новости.
– А что такое? Что за дело? – нетерпеливо спрашивает, и кончик ее носа немного подрагивает в предвкушении.
Подумав, что вести беседы около соседского забора все-таки не совсем верно, если еще к тому же вспомнить, как опрометчиво, не боясь быть услышанными разговаривали Воротилов с Марией, мы с Антоном, не сговариваясь, одновременно подхватываем бойкую тетушку под руки и увлекаем за собой.
Она перебирает ногами в резиновых тапках по дороге, тщетно пытаясь сообразить, что же нам от нее нужно.
– Антошенька, как там мама? – елейным голосом обращается она к моему неудачливому ухажеру (все время ему кто-то мешает), поправляя съехавший с головы платок.
–Все нормально, тетя Дуня, – не дает ей развить тему Антон.
Она немного передергивает плечами, но делает попытку зайти с другой стороны.
– А как там расследование, Антошенька? Что говорят?
– Пока ничего.
– Ииих-ты! Надо им там пинков наставлять, Антошенька, как ты думаешь? Пусть пошевелятся?
Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны.
– Тетя Дуня, у нас к вам вопрос имеется, – Антон решает, видимо, не ходить вокруг, да около, а сразу взять словоохотливую тетушку в оборот.
Она мгновенно преображается, выпрямляет плечи. Весь ее вид говорит о крайней сосредоточенности и любознательности. Передача «Хочу все знать» в эфире.
– Скажите-ка, Вы же в курсе всех новостей.
– О чем ты, Антошенька, – она неловко отмахивается рукой, делая вид, что смущается. Хотя понятно, что такое почетная характеристика ей нравится.
– Скажите-ка нам, тетя Дуня, что это Степан Воротилов к Маше повадился? Любовь у них там или что?
– Какая любовь, Антошенька?! – машет рукой в пространство. – Окстись! Корыстный интерес! – выпучивает она глаза.
– Какой-какой интерес?
– Корыстный! Машка из-под прилавка продавала его паленую водку, и людей потравили зимой. Шуму было… Вы что не слыхали? – косит на нас недоверчивым взглядом.
– Шума-то? Нет, не слыхали. В городе были. Не дошел до нас шум, – отвечает Антон.
Не понимая его сарказма, но удостоверившись, что мы не в курсе, охает:
– Растак твою перетак. Стоко шума было… Ииих… Но замяли все.
– А сейчас что? Продолжают приторговывать?
– Нет. Отчего же? Машка мне тут в откровенном разговоре обмолвилась, («кто бы сомневался») что Степка опять к ней по этому поводу подкатывал. Вот стервец! – она возмущенно выдыхает, качая головой. – Но она ему отказала. Ейбо говорю. Не вру.
Ейбо – это «ей Богу» так сокращают здесь.
В общем, все понятно. Воротилов и Маша ни при делах. Вернее, при делах, но своих, отношения к убийству Людмилы не имеющим.
Хотя Евдокия и разносит много сплетен, но такого рода новости обычно у нее достоверны. Она практически никогда не ошибается.
Еще остается выяснить про Юлю. Она у нас тоже под подозрением. Любимая ученица Ларисы, работая в аптеке, может иметь доступ к лекарственному препарату, которое было использовано при отравлении.
Не откладывая в долгий ящик, мы с Антоном спешим к ней на работу.
Ее аптека находится в районном центре. Поэтому мы садимся в рейсовый автобус и едем туда. Антон несколько дней назад отдал свою машину в ремонт, и ребята из автосервиса как-то подозрительно долго трудятся над ней. У Вячеслава, его отчима, машины отродясь не было. Поэтому нам ничего не остается, как выбрать общественный транспорт.
Юля, увидев нас перед собой в своей аптеке, не сказать, чтобы удивилась. С другой стороны, аптека – одна на всю округу. И те, кто не просит ее привезти лекарства на дом (она, конечно, не отказывает никому), заходят сами к ней за необходимыми препаратами. Поэтому, она часто видит примелькавшиеся лица односельчан в своем окошке.
