«Приближается мороз, здравствуй, остеохондроз», – мелькает в голове недавно произнесенная Полянским поговорка.
Тут я вспоминаю, от кого я раньше слышала эту фразу. И догадка наотмашь бьет меня по вискам.
Не думаю, что это просто совпадение.
Глава 25
Вера
Мы едем большим кортежем в деревню. Я сижу в машине с Полянским. Впереди нас – черный внедорожник, сзади-еще один. Видимо, охрана.
Что я могу сказать? Человек одной ногой в могиле, хотя и нехорошо так говорить, прости, Господи, но все равно остается верным своим привычкам.
Мне все не дает покоя смешная поговорка, произнесенная Полянским. Так же балагурил интеллигентный дядечка-рыбак Зарубский. Просто совпадение? Сейчас попробую узнать.
– А Вы хорошо знаете своего племянника? Вы доверяете ему? – осторожно начинаю я зондировать почву.
– Почему Вы вдруг спросили про него? – кинув на меня быстрый взгляд, спрашивает новоиспеченный могущественный родственник Антона.
– Вы же месяц назад узнали о существовании своих наследников? И месяц назад рассказали о них своему племяннику?
– Да.
– А случайно не племянник был Вашим единственным наследником до появления новых родственников? – уточняю я.
– Да. Он. Андрюха – сын моей сестры. Он всю жизнь был мне как сын. А почему Вы спрашиваете?
«Вот как. Как сын, значит. И наследство ему. Все очень даже в понятную картинку выстраивается».
– Дело в том, что совсем недавно была убита подруга Вашей дочери. Людмила. И мы с Антоном начали сомневаться, что хотели убить именно Людмилу. Мы думаем, что ее убили по случайности. Потому что затем было покушение на Вашу дочь.
Он вздрагивает всем телом:
– На Ларису?
– Да.
Я чувствую, как волны злости и чистой ярости кольцами начинают заполнять пространство машины, заставляя вибрировать воздух. Думаю, в гневе он – ужасный человек. Хотя его ярость направлена и не на меня, но от бешеной негативной энергетики, заполнившей весь салон машины, мне становится очень неуютно, и я инстинктивно втягиваю голову в плечи.
А Полянский сразу сопоставляет произошедшие события с моим наводящим вопросом. Он делает правильные выводы.
– Вы думаете, что это мой племянник постарался? – азартно спрашивает он, и его голос содрогается от ярости. Аура агрессии и опасности клубится вокруг него. – Вот он с@чонок неблагодарный. Простите, Верочка, не сдержался.
– Не стоит извиняться. Мне понятны Ваши эмоции, – сдержанно отвечаю.
Его губы змеятся в жуткой чудовищной усмешке.
– Ну он у меня попляшет по раскаленным углям. Змееныш.
– Надо еще проверить все. Не надо, наверное, поспешно рубить с плеча, – делаю слабую попытку успокоить титана. «И кто тут умирать собрался? Не поняла я…»
– Проверим, конечно, проверим, – уверяет он.
Но проверять ничего не понадобилось.
Андрей Зарубский, который на самом деле оказался Андреем Грабко, племянником Виталия Андреевича Полянского, имел чудовищную неосторожность столкнуться со своим дядей нос к носу.
Увидев из окна машины Андрея, мирно трусившего по обочине дороги, Полянский в свирепой ярости приказал водителю остановить авто и пулей вылетел с кулаками на своего племяшу.
– Да как ты мог? – доносится до меня. А дальше – сплошной мат. Вот уж не думала, что такой благовоспитанный человек может так ругаться матом.
Его охрана плотным кольцом окружает Зарубского (я привыкла так его называть, пусть так и остается Зарубским). Я не хочу ничего видеть и слышать, и отворачиваю взгляд в другое окно.
В общем, все понятно. Пазл искусно складывается. Все разрозненные частички встают на место.
Полянский отправляет своего племянника на поиски своих неожиданно обнаружившихся родственников. Зарубского, естественно, такой сюрприз в виде новоиспеченных наследничков совсем не устраивает. Он давно примерил дядину империю на себя. И тут такая пощечина судьбы. Нет, такого он допустить не мог.
Отыскать родственников не представляло ему никакого труда. Они, конечно же, никуда не скрывались. Племяше повезло, что дядя всецело доверял ему, а еще был болен, чтобы самому заниматься поисками. В общем, удача была на его стороне.
Зарубский разработал план по внедрению в семью Ларисы. Он втерся в доверие к Вячеславу, а дальше все было делом техники. Как ему казалось. Узнав, что подаренное ей вино будет пить только Лариса, он с преспокойной совестью ввел шприцом через пробку убийственную дозу препарата.
Расчет был верным. Подозрение должно было пасть на тех, кто принес бутылку. Только вот тут вышла неудача. Ревнивая Людмила вклинилась в его планы и приняла удар на себя.
Но отступать он не стал, конечно. Подкараулил Ларису в лесу. Он видел, как она пошла в сторону соседней деревни, значит, должна была возвращаться и обратно. Долго ждать не пришлось. Но тут – опять неудачная попытка. Удар оказался недостаточно сильным, а где-то вдалеке он услышал голоса. Надо было срочно скрыться.
Неуклюжие попытки делали его задумку все более сложной. Он начал опасаться быть рассекреченным. Конечно, он был не убийца. И действовал как-то спонтанно и неумело. Нанял бы лучше профессионального киллера…
Охотник до наследства решил подстраховаться и подложил в рыболовной ящик Вячеслава упаковку азалептина, чтобы в случае малейших подозрений сразу же спихнуть свою вину на Вячеслава. Хорошо, что Антон не высказал все свои опасения Вячеславу. Туго ему пришлось.
Зарубский прилично струхнул, когда малохольный Пиндилов позвал его с собой в участок. Но беседа была ни о чем, занюханный участковый элементарно хотел поживиться: рассчитывал что-то стрясти с питерского хлыща. Но тут его затея оказалась мимо кассы. Ни на того напал.
Потом еще была неудачная попытка Зарубского с лампочкой и испорченным выключателем. Это вообще дилетантство какое-то.
В общем, он во что бы то ни стало шел к своей цели. И он бы ее добился рано или поздно. Ведь на него никто не думал ни разу.
Страшно подумать, что бы было, если бы я по случайному стечению обстоятельств не попала в квартиру Полянского. Видимо, небеса все-таки покровительствуют бедным безумцам!
Антон, скорее всего, наломал бы дров, отправив за решетку ни в чем неповинного отчима. А что бы было с ним, Ларисой и Никитой… Даже думать об этом не хочу. Зарубский-Грабко не собирался отступать.
Глава 26
Другая жизнь Веры
Мать бросила Дениса Свердловского, когда ему было пятнадцать, а его брату-десять. Вернее, она ушла от его отца к другому мужчине, более успешному и состоявшемуся. Отец не позволил ей забрать сыновей с собой. Юношеский максимализм Дениса воспринял это, как предательство, и парень полностью вычеркнул мать из своей жизни.
