Денис восседал на стуле и гнал обаяние на полную катушку. С катушкой у него было все в порядке. Это просто огромная бобина какая-то была. Вся ее семья смотрела ему в рот с явным восторгом. Чертов ублюдок. Лихо затерся в доверие. Теперь ее и слушать никто не будет. Зря она пощадила чувства родителей и не рассказала о своих злоключениях в Москве, виной которых был этот самодовольно улыбающийся тип в их квартире.
Самый обаятельный и привлекательный медленно встал, увидев ее в дверях, осмотрел чувственным взглядом:
– А вот и Верочка моя любимая пришла.
Она закашлялась. Ну что за клоун?
Но, похоже, клоуном этого статного господина считала только Вера. Все смотрели на него с немым обожанием.
Вера окинула взглядом стол. Похоже, Денис еще припер с собой и скатерть-самобранку из ближайшего ресторана. Стол просто ломился от ресторанного меню. Зачем мама с мясом тогда затеялась? Хотела удивить гостя? Да такого … гостя ничем не удивишь! Ей стало обидно за мамины старания.
– Верочка, Денис пришел, не знал, что ты на работе, – со светящимися довольными глазами прочирикала мама. Она была явно в восторге от Вериного «жениха». Ну, а как иначе? Он на всех действовал гипнотически.
– Так уж и не знал? – сделала удивленное лицо Вера и натянула на губы искусственную ехидную улыбку.
Она подумала, что ее загрузка работой до обеда в субботу – его прокаченных рук дело. Как удачно все сложилось. Все дома, а ее нет. Успел лихо втереться в доверие всей немногочисленной Вериной семье. Если бы она была дома, у него бы ничего не вышло.
А так, конечно. Личность он – незаурядная и магнетическая. С этим не поспоришь. Есть, от чего рот открыть. Она тоже ходила и смотрела на него в немом обожании раньше, как ее семья теперь. Но не сейчас. Она теперь без розовых очков и видит хорошо.
Денис попытался ее приобнять за талию, но она ему этого не позволила. Фоновая мелодичная музыка не могла успокоить ее разбушевавшихся нервов. Что за игру он затеял? Что ему нужно от нее? От ее семьи?
Он по-хозяйски усадил ее рядом с собой. Никто и не возражал. Волевой мужчина и здесь сразу стал лидером положения, только появившись.
Когда-то он был центром ее Вселенной. Она не могла себя судить строго за то, что поверила в сказку. Он был слишком хорош для нее, но она этого не замечала. Но теперь она знала его. Больше никаких игр в любовь!
Тепло его тела, его неповторимый мужской аромат рядом действовали на нее неправильно. Не так, как бы она хотела. А она хотела бы не замечать его.
Случайные прикосновения мгновенно запускали каскад мурашек по всему телу.
Так, надо было что-то с этим делать! Надо бороться!
Его пальцы легонько прошлись вдоль ее позвоночника: Верин пульс начал зашкаливать, как у бегущего дистанцию марафонца.
Потом рука мужчины мягко легла на ее плечо и стала неторопливо его оглаживать. Она судорожно втянула воздух ртом, чувствуя знакомое покалывание между бедрами.
Он игриво-изучающе взглянул на нее. Он все чувствовал! Он видел, как действует на нее!
Нет, так не пойдет!
Она хотела высвободиться из его магнетической ауры, но не могла. Она опять пропадала. Вера тонула, растворялась в этом мужчине.
Взрыв хохота вырвал ее из собственного зачарованного мира. Смеялись над его шуткой, которую она даже не услышала, занятая собственными ощущениями.
Он не только ласкал ее своими выжигающими дотла прикосновениями, но и веселил ее родню.
Конечно же, она опять растеклась по его пальцам, как мороженое в летний зной, а он спокоен и уравновешен.
Вера взбесилась. Этот смех ее остудил, позволил нащупать почву под ногами. Она скинула его руку с плеча.
Он, ухмыльнувшись, убрал руку. Но ненадолго. Вскоре Вера почувствовала на своем колене его горячую ладонь, которая мягко вела линию вверх. Потом его теплые пальцы, зацепившись за край юбки, проникли под нее и проследовали выше. Вера инстинктивно сжала бедра и закусила уголок губы.
Он наклонился к ней и прошептал в самое ухо:
– Ты такая сексуальная. Хочу тебя до умопомрачения.
От его слов живот скрутился в восхитительную жгучую спираль, а разум отключился.
Он легонько поцеловал ее в щеку:
– С ума схожу по твоей родинке.
Лена закашлялась, то ли нечаянно, то ли с умыслом.
Нет, специально, судя по тому, каким выразительным взглядом она посмотрела на свою сестру. Лена была всего на два года младше и прекрасно видела, что их обоих распирало от желания.
Вера пришла в себя и пихнула Дениса локтем в бок. Судорожно вскочила с места и пересела на другую сторону стола. Хватит уже заниматься мазохизмом.
Он последовал за ней смешливым взглядом, но остался сидеть на месте. Его глаза напротив сжигали ее огнем. Она понимала, что погибает. Но она будет бороться. Она не даст себя уничтожить вновь.
Вдруг неожиданно для Веры и для всех ее родных этот сексуальный мужчина тихо произнес:
– Я пришел сюда потому, что я не ощущаю себя целым без тебя, Верочка, – он посмотрел на нее грустным нерешительным взглядом. – Я не думал раньше, что мое черствое сердце может испытывать такую боль, такую муку от того, что кого-то нет рядом. Но теперь, когда тебя нет в пределах моей видимости, я испытываю острую нехватку в тебе.
На этих словах он достал из кармана коробочку и открыл ее.
Да… Решительности ему было не занимать.
– Ты мне нужна, Верочка. Очень. Навсегда. На любых твоих условиях. Все, что ты хочешь и когда-либо захочешь.
Папа одобрительно хмыкнул. Мама вообще ничего не сказала. Видимо просто лишилась дара речи. Одна Лена воспользовалась этим даром, протянув на выдохе:
– Ух ты! Ничего себе!
Да, было, от чего рот открыть.
Огромный камень сверкал и переливался слепящими брызгами, отражая свет в искусно отточенных преломляющих гранях.
Похоже, он делал ей предложение?
Что за изощренную игру он вел?
Вера заставила себя остаться безучастной к происходящему, ища в его словах фальшивые ноты.
Она не верила в искренность ситуации. Что-то ему было нужно от нее, что-то нехорошее. То, как он поступил с ней, заставляло ее быть бдительной. Она не хотела вновь попадать в сказку, построенной на лжи и обмане, чтобы потом ее опять спустили с небес, больно ударив о землю.
В прошлый раз он живо сбросил ее оттуда, хладнокровно и безжалостно. Сейчас подниматься вновь наверх она не намерена. Слишком жестко и болезненно падать. Возможно, даже смертельно.
Ведь все случившееся между ними было ложное. Все чувства переживала только она одна. А она, глупая, тешила себя надеждой, что он испытывал то же самое. Так же, как и она, парил в облаках вместе с летающими единорогами. Ну, хотя бы чуть-чуть оторвался от земли. Какой абсурд было надеяться на это. Она занималась никчемным самообманом.
