— Когда я отдаю команду, я ожидаю немедленного повиновения. Без колебаний. Без вопросов. Я хочу, чтобы ты поверила, что я отведу тебя в место, где тебе понравится и ты будешь чувствовать себя в безопасности. Я никогда не попрошу тебя сделать то, против чего, я думаю, ты бы возражала. Это не значит, что я не буду выталкивать тебя из зоны комфорта. Но, как я упоминал ранее, чем дальше мы углубимся в это, тем быстрее я узнаю, каковы твои границы, и я никогда намеренно их не пересеку, если только это не то, что мы обсудим и не согласимся попробовать.
Она снова кивнула, потому что, как и в случае с другими его ожиданиями, они не казались необоснованными.
— Теперь мы кратко коснулись наказаний и боли. При правильном применении боль может быть очень эротичной. И для мужчины, и для женщины. Многим женщинам нравится, когда мужчина демонстрирует свое господство с помощью плетки, ремня, своей руки или любого количества других методов, с каждым из которых я познакомлю тебя со временем. Но я не люблю наказания ради наказаний. Я предпочитаю думать о них как о награде. Это звучит глупо, но после того, как ты испытаешь различные уровни боли, шлепков и других вещей, я думаю, ты поймешь, что я пытаюсь тебе объяснить. Я обязательно буду настаивать на своем. Я подведу тебя к черте, не пересекая эти линии. Я быстро учусь, и со временем я буду в гармонии с твоим телом, как и ты. Моя работа как твоего Доминанта — точно знать, что ты хочешь и в чем нуждаешься, иногда даже лучше, чем ты сама.
— Я хочу этого, — тихо сказала она. — Я хочу мужчину, который возьмет меня. Человека, который не спрашивает. Того, кто не заставит меня принимать решения. Я хочу, чтобы у меня отняли этот выбор. Меня это волнует. Я не могу объяснить потребность или желание, которое я испытываю, но оно есть. Может быть, оно всегда было. И я хочу этого от тебя, Марк. Я готова пойти с тобой намного дальше, потому что я доверяю тебе и знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда намеренно.
— Я ценю это доверие, Ева. Ты не можешь представить себе, как это дорого — получить от тебя такой подарок.
— Есть ли что-нибудь еще, или мы все обсудили?
Он улыбнулся:
— Нетерпеливая маленькая покорная, не так ли? Мне нравится твой энтузиазм, Ева. Твоя готовность так сильно поверить в меня, чтобы знать, что тебе понравится. Да, будет и другое, но я не хочу ошеломлять тебя в первый же день, когда ты переехала в мой дом.
— Ты будешь спать в моей постели каждую ночь. Будут моменты, когда я захочу привязать тебя к постели, чтобы ты была беспомощна и зависела от меня во всем. Я буду заниматься с тобой любовью, пока ты будешь привязана к изголовью кровати. Твое тело будет доступно мне, когда я захочу его взять. И я буду часто брать тебя, Ева. Перед сном. В течение ночи. И первым делом утром, прежде чем ты полностью проснешься. Я проскользну в твое прекрасное тело и буду первым, что ты почувствуешь утром. Я буду последним, что ты узнаешь, когда пойдешь спать ночью. Ты будешь засыпать, зная, что ты моя и что ты принадлежишь мне телом и душой. У тебя никогда не будет причин сомневаться в этом, потому что не пройдет и дня, чтобы я тебе этого не доказал.
— Я не слышала об этом ни разу, — с сожалением сказала Ева. — Откровенно говоря, все это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Выражение его лица стало более серьезным:
— Не все будет идеально, Ева. Ты должна знать об этом. Ты должна подготовиться к тому, что тебе может не понравиться все, что я запланировал. Меньше всего я хочу напугать или оттолкнуть тебя. Или заставить делать то, что тебе не нравится. Вот почему для нас так важно общаться. Я хочу, чтобы ты была предельно честна со мной, даже если ты думаешь, что это не то, что я хочу слышать или знать. Я хочу, чтобы ты пообещала мне рассказывать, что творится у тебя в голове, когда мы делаем это. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь, как то, что мы делаем, заставляет тебя чувствовать. Я не хочу, чтобы ты жертвовала своим удовольствием, потому что беспокоишься о том, чтобы не разочаровать меня. На словах это может звучать так, будто все дело во мне. А для некоторых доминантов это так. Дело не в удовольствии их рабыни, ее желаниях или даже ее счастье. Однако я не такой эгоистичный. Надеюсь, черт возьми, я никогда не стану таким эгоистичным. Радовать тебя — счастье для меня. Это все, что я хочу. Это то, что я требую. Так что, да, хотя это в некоторой степени касается моего удовольствия и того, что ты мне доставляешь удовольствие, знай: делать тебя счастливой — это то, что сделает меня счастливым и довольным. Мне это нужно, Ева. Ты мне нужна.
Ева обняла его за шею и крепко прижалась, уткнувшись лицом в его шею.
— Я думаю, что ты идеален. Настолько совершенен, что мне интересно, не слишком ли ты хорош, чтобы быть правдой. Не только в этой ситуации, но и вообще.
— Я думаю, что мы здесь на одной волне, — сказал Марк с улыбкой. — Кажется, мы говорим одно и то же, но, возможно, немного по-разному. Но мы оба хотим одного и того же. Ты хочешь быть счастливой, и ты хочешь, чтобы я был счастлив в наших отношениях. И наоборот, я хочу, чтобы ты была счастлива, поверь мне, дорогая. Если ты счастлива, я буду очень счастлив.
Она выпустила воздух из легких на долгом выдохе.
— Я хочу этого, Марк. Я готова сделать решительный шаг. Теперь я готова.
— Тогда я хочу, чтобы пока я достаю твои чемоданы из машины, ты разделась. Не торопись и воспользуйся ванной. Делай все, что поможет тебе чувствовать себя комфортнее и непринужденнее. Я хочу приготовить тебе особенное блюдо и накормить тебя собственными руками. И я хочу наслаждаться видом твоего великолепного тела, пока я делаю это для тебя. А потом, закончив ужин, мы будем готовы думать о постели. Потом мы вместе пойдем спать и посмотрим, настолько ли ты мила и чертовски сексуальна, как в моих снах. Пришло время осуществить мои мечты. Мои и твои.
Глава 11
Ева посмотрела на свое отражение в зеркале и поморщилась от ужаса в собственных глазах. Было заметно, что она чертовски нервничает.
Абсолютно голая.
Марк хотел видеть ее обнаженной, но это заставляло ее испытывать стыд. Он хотел, чтобы она расхаживала по дому без одежды. Никаких преград, никаких барьеров, никаких защитных мер.
Это была вершина уязвимости, но в то же время это был сигнал ее доверия и ее готовности сделать то, что он просил, или, скорее, требовал, независимо от того, насколько мягко это требование было озвучено.
Ева сделала глубокий вдох, а затем провела щеткой по волосам, размышляя, стоит ли их связать. Решив, что оставив волосы распущенными, она обеспечит себе хотя бы небольшую защиту, девушка отложила щетку и уложила волосы так, чтобы они падали спереди на плечи и прикрывали хотя бы часть груди.
Ее соски выглядывали из-за прядей волос, и она задавалась вопросом, было ли это на самом деле более эротическим зрелищем, чем если бы она подняла волосы вверх и оставила свои груди полностью обнаженными.
Был только один способ это узнать. Покинуть убежище в ванной, перестать трусливо прятаться, и оценить реакцию Марка на ее наготу.
