— Потому что, видимо, ты был последним, кто ее видел, — сказал Влад сквозь зубы. — Она позвонила Кристине в истерике более двух часов назад. Она была расстроена и плакала, но не сказала, что случилось. Она спросила Кристину, может ли она прийти, что она ей нужна и что она будет через полчаса. Она не пришла, и Кристина не может ей дозвониться. Она послала меня вытащить твою задницу из пещеры, потому что ты тоже не отвечаешь на мобильный.
Марк побледнел, страх сковал его внутренности.
— Я не знаю, где она. Она была у меня дома… в моей постели, когда я уходил. — Он поморщился и закрыл глаза. — Или, по крайней мере, она была в моей постели, но она бы ушла.
— И почему она должна была уйти? — прорычал Влад.
— Это не твое ебаное дело, — ледяным тоном сказал Марк.
— Черт возьми, это не так! Кристина дома очень переживает за нее. Черт, единственный способ заставить ее остаться дома и не бежать искать ее — это пообещать найти ее самому. Ева не из истеричных или безответственных людей, поэтому, если она была так расстроена и пропала, значит, что-то чертовски не так.
Узел на горле Марка сжался. Паника скатилась по его спине, на мгновение парализовав его.
— Я сказал ей довольно ужасные вещи, — пробормотал Марк. — Господи. Когда я уходил, она плакала.
— Ты оставил ее такой расстроенной? — с отвращением спросил Влад.
Марк закрыл глаза:
— Я был очень зол.
— Я даже не собираюсь спрашивать, потому что единственное, что меня волнует, это то, что моя жена сходит с ума из-за Евы, и все ли в порядке с самой Евой. Я так понимаю, ты о ней ничего не слышал.
Марк покачал головой:
— Она почти сказала мне, чтобы я шел к черту. Но я уже там.
Телефон Влада зазвонил, и он схватил трубку.
— Кристина? Она в порядке? Ты что-нибудь о ней слышала?
Последовала долгая пауза, а затем Влад побледнел. Марк бросился туда, где стоял Влад, пытаясь услышать голос Кристины, но Влад поднес телефон слишком близко к уху.
— Проклятье. Нет, ты никуда не пойдешь. Нет, Кристина! Я сейчас приеду. Не смей выходить из дома. Достаточно одной аварии. Я не хочу, чтобы ты вела машину в таком состоянии.
Колени Марка подогнулись, и ему пришлось схватиться за стол, чтобы не удариться об пол.
Влад повесил трубку и холодно посмотрел на Марка.
— Кристине только что позвонили из больницы. Очевидно, они увидели, что с ее номера был последний звонок на мобильный Евы, и позвонили ей. Ева попал в автомобильную аварию. Кажется, это серьезно. Они не стали комментировать ее состояние по телефону, но попросили, чтобы Кристина или кто-то из членов семьи Евы приехал в больницу. Срочно.
— Я еду, — выдохнула Марк. — Какая больница? Я могу быть там, прежде чем ты поедешь домой за Кристиной.
Влад посмотрел на него, в его глазах закипала злость. Затем он выдохнул:
— Третья городская.
Марк схватил ключи и выбежал за дверь к лифту. Ника окликнула его, когда он проходил мимо ее офиса, но он не остановился. У него не было времени объяснять, даже если Ника должна знать. Кристина позвонит ей позже. Пока что его единственной целью было добраться до Евы и молиться, чтобы не опоздать.
Глава 22
Войдя в отделение неотложной помощи, Марк сразу же попытался узнать, в каком состоянии находится Ева, и может ли он ее увидеть. Офицер полиции, стоявший рядом со стойкой регистрации, услышав, что Марк произнес имя Евы, жестом подозвал его к себе.
Разочарованный задержкой, Марк вместе с копом отошел в сторону.
— Вы знаете, как она? — прямо спросила Марк. — Вы были на месте аварии? Что, черт возьми, случилось?
Полицейский вздохнул:
— Могу я узнать характер ваших отношений с пострадавшей?
— Я ее жених, — соврал Марк. — Она живет со мной. — Очередная ложь. — Я видел ее только сегодня утром, незадолго до того, как это, очевидно, произошло. Я ушел на работу, а теперь это. — По крайней мере, это было правдой.
— Она была чем-то расстроена? Под давлением? — Он остановился на мгновение. — Есть ли у вас основания полагать, что она склонна к суициду?
— Что? — недоверчиво спросил Марк. — Какого хрена вы это говорите?
Полицейский выглядел смущенным:
— Не было никаких следов от шин, указывающих на то, что она тормозила. Она въехала прямо в дерево. Скорость не менее восьмидесяти километров в час в жилой зоне.
— И вы думаете, она пыталась убить себя?
— Я изучаю все возможные версии. Пока я сам не поговорю с ней, невозможно определить причину аварии. Но вы могли бы помочь, сообщив мне о ее эмоциональном состоянии, когда вы видели ее в последний раз. Я так понимаю, она овдовела. Может ли она быть подавлена потерей мужа?
Марк не мог подобрать слов. Ее эмоциональное состояние? Она была расстроена. Совершенно верно. Черт, он почти выгнал ее из своего дома. А потом она попала в аварию. Боже. Могла ли она сделать это намеренно? Как, черт возьми, еще она могла бы врезаться в дерево, двигаясь так быстро и не сделав попыток затормозить?
— Понятия не имею, — тупо сказал Марк. Он хотел бы иметь возможность защитить Еву, но кто, черт возьми, знает, что творится у нее в голове?
Чувство вины охватило его. Он не должен был оставлять ее сегодня утром. Он был очень зол. Но он должен был успокоиться. Они с Евой должны были обсудить свои проблемы, как два разумных взрослых. Только он не был рациональным. Пыталась она покончить с собой или нет, но во всем виноват Марк.
Но он не мог сдержать ярость при мысли о том, что она сдалась. Проявила слабость. Это была не та Ева, которую он знал. Или думал, что знает.
Он отвернулся от полицейского и зашагал обратно к стойке регистрации.
— Я хочу увидеть Еву Корнилову. Сейчас.
— Простите, сейчас врачи работают над ней. Если вы пройдете в зону ожидания, я позову вас, как только будет можно ее увидеть.
— Что значит «работают над ней»? — потребовал ответа Марк. — Что с ней не так? Насколько сильно она ранена? Она будет жить?
