Марк открыл рот, чтобы извиниться. При необходимости встать на колени. Все, что угодно, чтобы получить ее прощение и еще один шанс на ее любовь. Но дверь распахнулась, и в комнату поспешили Кристина и Влад.
Влад бросил один взгляд на лицо Евы и хмуро посмотрел на Марка:
— Что, черт возьми, здесь происходит? — потребовал ответа Влад.
Кристина бросилась к постели Евы, схватила ее за руку, на которой не было повязки. Марк только сейчас заметил гипс на ее левой руке, и замер в отчаянии. Он даже не спросил о ее состоянии. Насколько серьезно она была ранена. Он был так чертовски рад, что она жива, что все остальное не имело значения.
Влад наклонился и нежно обнял ее. Ева уткнулась лицом в шею Влада и изо всех сил сжала руку Кристины.
— Пожалуйста, — выдохнула Ева, и ее голос дрожал от слез. — Просто заставь его уйти. Я не хочу его сейчас видеть. Просто заставь его уйти. Пожалуйста. Я больше не могу этого выносить.
Тот факт, что она умоляла — а ведь Марк поклялся, что ей никогда не придется этого делать — заставил его похолодеть от ужаса.
Влад осторожно отпустил ее, а затем повернулся к Марку, ярость блеснула в его глазах.
— Убирайся от нее подальше. Ты только делаешь ей больно. Клянусь Богом, Марк. Я не знаю, в чем, черт возьми, твоя проблема или почему ты пытаешься пнуть ее, когда она упала, но сейчас это дерьмо прекратится.
— Я не брошу ее, — решительно сказал Марк. — Если она не хочет, чтобы я был в ее комнате, хорошо. Но я не выйду из этой больницы, пока точно не буду знать, что с ней не так и сколько времени ей потребуется, чтобы выздороветь.
— Она выздоровеет намного быстрее, если ты не будешь ее расстраивать, — сказала Кристина в ярости. — Уходи, или, клянусь, я заставлю Влада выгнать тебя.
— Хотелось бы посмотреть, как у него это получится, — холодно сказал Марк.
— Я позвоню в службу безопасности, если потребуется, — тихо сказал Влад.
— Ты не помогаешь, Марк. Посмотри на нее. Посмотри как следует на то, что ты сделал. Она в слезах, и ей больно. Перестань быть эгоистичным мудаком, поступи хоть раз по-мужски и уйди.
Лицо Евы было отвернуто, как будто она не хотела, чтобы Марк видел ее слезы. Его живот сжался, и его охватило горе. Даже смерть Роберта не опустошила его так сильно, как Ева, лежащая там, обиженная и скорбящая. Из-за него.
Он поклялся никогда не быть для нее источником боли или страданий. И все же он сделал именно это. Он был причиной того, что она лежала на больничной койке, окровавленная, со сломанными костями и синяками. И он не знал, переживет ли он это когда-нибудь.
— Я уйду, — сказал он, едва сдерживая слезы. — Но я не сдамся, Ева. Я был полным ублюдком, но клянусь, если ты дашь мне шанс, я все исправлю. Я сделаю это для тебя, дорогая.
Ева не двинулась с места, не признала его искреннее заявление. Она лежала, закрыв глаза, пока Кристина обнимала и успокаивала ее.
— Я позвоню Нике, — пробормотала Марк. — Она захочет быть здесь. Она любит тебя. Я люблю тебя, Ева.
— Никогда больше так не говори, — хрипло прошептала Ева. — Ты лжешь, Марк. Ты всегда был честен. Так что не меняйся сейчас.
Марк подошел ближе и заглянул Еве в глаза.
— Я никогда не лгал тебе, дорогая. И не собираюсь начинать сейчас. Я сказал и сделал ужасные вещи. Я причинил тебе боль и никогда себе этого не прощу. Но я люблю тебя. Я всегда любил тебя, черт возьми. Это никогда не изменится. Я пойду, потому что ты этого хочешь. И я дам тебе время прийти в себя. Но, черт возьми, Ева, я не откажусь от нас. И я тебе тоже не позволю.
— Ты никогда не давал нам шанса, — сказала она болезненно грустным, несчастным голосом.
Эта фраза поразила Марка в самое сердце. Он отступил от ее кровати и медленно повернулся, чтобы выйти за дверь.
Она ошибалась. Она была права, и она ошибалась. Возможно, он раньше не давал им шанса, но он не сдавался. Он сдвинул бы небо и землю и отправился бы в ад и обратно, только бы она всегда принадлежала ему.
Глава 23
Ева невидящим взглядом смотрел из окна гостевой спальни, где она жила — и поправлялась — на дом Кристины. Ника приходила каждый день после работы, чтобы проведать ее. Обе ее подруги были обеспокоены, как и Влад. Не ее травмами. Они были незначительными и со временем заживут. В отличии от сердца.
У Евы болела спина, но ей не хватало энергии, чтобы принять одно из обезболивающих, прописанных врачом. Она сломала два ребра и левую руку. Она обо что-то ударилась головой — она все еще не знала, обо что — и ей наложили несколько швов. У нее был синяк на лице, а все тело болело. У нее была легкая травма позвоночника, но врач весело сообщил ей, что она очень удачливая женщина.
Так почему же ей не повезло? Почему судьба оказалась такой непостоянной сукой, как однажды описала ее Марк? Почему она была жива, а Роберт мертв?
Не то чтобы она хотела умереть. Что бы Марк ни думал изначально. Да, это определенно была ее вина, и она ежедневно благодарила Бога за то, что ее беспечность не стоила ребенку жизни. Но она не врезалась в то дерево намеренно.
Ей следовало позволить Кристине приехать и забрать ее. Ей никогда не следовало садиться за руль машины в том эмоциональном состоянии, в котором она находилась. Живи и учись. По крайней мере, она дожила до того, чтобы усвоить этот урок.
— Ева?
Мягкий голос Кристины раздался позади нее, но Ева не могла повернуться. Ей все еще было слишком больно, поэтому она подождала, когда Кристина войдет. Девушка держала в руках стакан воды и таблетки обезболивающего. Еве было стыдно, что она почувствовала облегчение, что ей не нужно было вставать, чтобы их забрать.
— Тебе больно? — обеспокоенно спросила Кристина.
Ева кивнул.
— Я не могла собраться с силами, чтобы встать и взять их. Спасибо.
Кристина нахмурилась и вытряхнула две таблетки в правую руку Евы. Подав подруге стакан воды, она села на оттоманку у ног Евы.
— Я беспокоюсь, милая. Влад и я, мы оба. Черт, Ника тоже. Между прочим, она уже едет. Я думала предупредить тебя. Она очень сердита. Не удивлюсь, если она собирается надрать тебе задницу.
Ева улыбнулась.
— Я люблю вас обеих. И Влада тоже. Ты была так добра ко мне. Я полный младенец. Нет причин, по которым я не могу вернуться в свой дом, но я ценю, что вы позволили мне остаться здесь. Я просто не хотела там быть… в одиночестве.
— О, дорогая, я понимаю. — В глазах Кристины светилось сочувствие. — И ты можешь оставаться здесь сколько угодно. Влад был так занят на работе, что последние недели не часто бывал дома. Это ужасно с моей стороны, но я была счастлива, что после твоей аварии он больше был рядом. О Боже, не отвечай на это. Ужасно с моей стороны так думать, а тем более говорить".
