Она была одета в убийственные черные брюки, которые обтягивали и подчеркивали ее идеальные формы. И на ней были туфли для секса, которые просто умоляли мужчину сделать это. «Трахай ее на каблуках, пока она не начнет молить о пощаде снова и снова».
Ее волосы были растрепаны, несколько завитков лениво спускались по тонкой шее, привлекая внимание к изящности ее черт.
И она выглядела напуганной до смерти.
Марк пересек комнату, прежде чем осознал, что делает. Какого хрена она здесь? В проклятом заведении, посвященном всевозможным сексуальным извращениям?
Мужчина, с которым она была, был постоянным посетителем «Дома». У него была вереница покорных, и он редко встречался с одной и той же женщиной два раза подряд. И все же он был здесь, собственнически обняв рукой Еву, и в его глазах явственно читалась похоть.
Черт возьми, она думает, что делает?
Марк был всего в нескольких футах от них, когда Ева подняла на него потрясенный взгляд и ее рот приоткрылся от удивления. Паника промелькнула в ее глазах, и она сделала шаг в сторону от мужчины, идущего рядом с ней.
Мужчина, Руслан Кулагин, поспешил оттащить ее назад, и это еще больше разозлило Марка. Он схватил Еву за руку и быстро прижал ее к себе.
— Какого черта? — потребовал ответ Кулагин, хватая Еву за другую руку.
Марк немедленно встал между Евой и Кулагиным, прикрывая девушку своим телом.
— Убирайся от нее подальше, — рявкнул Марк. — Сейчас же!
Брови Кулагина взлетели вверх, и он некоторое время смотрел, прежде чем, наконец, поднял руки в знак капитуляции. Не типично для такого человека, как Кулагин. Доминант, который никому не уступал. Но Марк был убежден, что он, скорее всего, выглядел как сумасшедший, готовый взорваться, судя по настороженности во взгляде соперника. И Руслан не ошибался в этом предположении. Марк был опасно близок к тому, чтобы потерять контроль над собой.
— Я просто найду на вечер другую компанию, — пробормотал Кулагин.
— Сделай это, — сказал Марк сквозь стиснутые зубы. — И никогда не делай ошибки, подходя к ней снова, или я тебя убью. Ты меня понял?
— Да, чувак, я понял.
Марк обернулся, увидел бледное потрясенное лицо Евы и выругался себе под нос. Он схватил ее за руку и потащил в коридор. Она все еще не произнесла ни слова. Она выглядела настолько униженной, что Марку хотелось ударить кулаком в стену. Меньше всего он хотел смутить ее, но, черт возьми, что он должен был делать, когда она появилась в образе женщины, ради которой мужчина готов умереть? Женщины, которой он очень хотел обладать.
Он вел ее вниз по лестнице и по коридору к выходу так быстро, как только мог, учитывая ее шипы, замаскированные под туфли. У него возникло искушение перекинуть ее через плечо и вынести наружу, как пещерный человек. Ему едва удалось сдержать это желание.
Как только Марк выволок ее на улицу, он повернулся к ней, пытаясь обуздать гнев:
— Где твоя машина? — прорычал он.
— Я не брала машину, — запинаясь, проговорила Ева. — Я вызвала такси.
Бог мой. Это было еще хуже. Разве она не собиралась сегодня вечером идти домой одна? Планировала ли она переспать с каким-нибудь парнем, с которым здесь познакомилась? Но тогда как, черт возьми, он может знать, что это вообще ее первый раз? Насколько он знал, она могла быть постоянным клиентом, и, возможно, они с Кулагиным уже встречались раньше. Марк определенно редко бывал в Доме в последнее время, чтобы быть в курсе происходящего в клубе.
Он подвел Еву к своей машине, открыл пассажирскую дверь и буквально затолкал ее внутрь.
— Марк?
Это слово, сказанное со страхом и неуверенностью, ранило его до глубины души. Черт возьми, меньше всего он хотел, чтобы она его боялась. Ему нужно было успокоиться, пока он не утратил остатки проклятого самообладания. И не уничтожил любой шанс, который у него был с ней.
— Я отвезу тебя домой, — сказал Марк более мягким тоном.
Он подошел к водительскому месту и проскользнул внутрь, запустил двигатель и начал сдавать назад еще до того, как закрыл дверь. Он рванул по извилистой дороге, ведущей к дому, и с нетерпением ждал, пока откроются ворота, чтобы позволить ему выехать.
Разгоняясь по шоссе, он почувствовал, как Ева бросила на него нервный взгляд. Увидел, как она закусила губу, явно борясь с тем, что хотела сказать.
Он потянулся к ее руке, успокаивающе сжал ее.
— Мы поговорим, когда вернемся домой, — сказал он приказным тоном, который раньше никогда не использовал при общении с Евой.
Но это сработало. Она немедленно закрыла рот и закусила нижнюю губу. Унижение по-прежнему сковывало ее лицо, и Марку стало больно от осознания того, что она страдает. Он еще даже не знал, что, черт возьми, он ей скажет.
Они проехали остаток пути в напряженном молчании, ее рука крепко сжимала его руку. Он чувствовал ее дрожь, и его убивало то, что Ева его боится. Он пресечет это в зародыше, как только доберется до сути.
Она выглядела удивленной, когда он подъехал к своему дома, который находился всего в нескольких кварталах от ее собственного. Она повернулась, и вопросительно взглянула на него.
— Мы поговорим здесь, — коротко сказал он, заезжая во двор.
Ева снова замолчала, склонив голову и уставившись себе на колени. Не обращая внимания на ее побежденное поведение, Марк протянул руку и нежно обхватил ее подбородок, подталкивая вверх, пока она не взглянула на него.
— Все будет хорошо, дорогая. А теперь заходи внутрь, чтобы мы могли поговорить.
Ева кивнула, и он быстро вышел, чтобы забрать ее из машины. Марк провел ее в свой дом, удовлетворенный тем, что она оказалась на его территории.
Хотя они провели много времени вместе в последние годы, это всегда происходило на нейтральной территории. Или в ее собственном доме, который она делила с Робертом. В последний раз она была у него дома, когда Роберт был еще жив, и пара тогда часто приходила в гости.
Он обнял Еву за талию, проводя ее через фойе в гостиную. Она застыла, но не пыталась дистанцироваться от него. Она была слишком занята и выглядела так, словно ждала, когда гнев божий обрушится ей на голову.
Когда они вошли в гостиную, Марк ослабил хватку и сделал шаг в сторону, неровно проведя рукой по волосам. Затем он повернулся, не зная, как именно задать вопросы, обжигающие его язык. К черту. Он знал только один способ. Тупой.
— Какого черта ты делала сегодня в «Доме», Ева? — спросил он требовательно.
Она вздрогнула от ярости в его голосе, и ее глаза потемнели.
— Ты не представляешь, во что ввязываешься, находясь там, — продолжил он. — Ты хоть представляешь, что с тобой может случиться? Что Кулагин сделал бы с тобой? Позволь мне тебе сказать. Он бы заставил тебя наклониться и выпорол твою хорошенькую задницу, и потом он бы выебал тебя без пощады, не заботясь о твоем удовольствии. Только о своем собственном. Он взял бы тебя и использовал, и ему было бы наплевать на тебя или твое удовольствие. О чем ты, черт возьми, думала?
