Я подобного поведения не понимала. Излишняя эмоциональность Миролавы была мне чужда.
Дед и в этот раз объявился утром, после завтрака, критическим взглядом оглядел мой затрапезный наряд, покачал головой:
— Красота несравненная. Видела бы тебя мать, в обморок упала бы. Вот кто любил красивые платья. Готовься. Через час приду с твоим женихом. Оденься хоть нормально.
— Так не во что, — пожала я плечами. — Не знаю, что любила Миролава, но в ее шкафу только подобная одежда.
Дед скривился, махнул рукой и исчез.
Не понимая, почему он, сильный маг, просто не может наколдовать мне новое платье, я мысленно пожала плечами и отправилась вниз — пить чай со сладостями, успокаивать нервы. «Через час приду с твоим женихом», — времени на чай должно хватить. А вообще… Ну вот хочешь ты, допустим, представить внучку жениху с лучшей стороны. Почему заранее не позаботиться о ее наряде? А не позаботился, так какие претензии к самой внучке? Куда я денусь отсюда, из занесенного снегом дома, не владея магией? Что я могу здесь, когда под руками старая одежда Миролавы и немного ниток? Он что, предлагает мне перешивать штаны в платье?
В общем, поведение и претензии деда были мне непонятны.
Я позвала Ингу, рукодельничавшую в своей спальне, заварила чай, взяла мармеладки и печенье… Нервы никак не хотели успокаиваться. Я волновалась. Арнольд ко мне сильными чувствами не пылал, я к нему — тоже. Смысла нас связывать я не видела. Да и вообще…К акая из меня жена? Мне почти сорок, всю свою сознательную жизнь я провела так, как хотела, никогда серьезно ни о ком не заботилась. Бабушка и мама, те, земные, старались не нагружать меня своими проблемами, обе ушли на тот свет быстро и безболезненно. Так что опыта семейной жизни у меня не было. Ну и?..
— Инга, — повернулась я к помощнице, — у тебя настойка для успокоения нервов осталась?
— Конечно, лейра, — кивнула она и встала из-за стола.
Инге я рассказала о сегодняшней встрече с женихом, так что ей, самой не желавшей выйти замуж по принуждению, мое волнение было понятно.
Горьковатую жидкость, плескавшуюся в зеленом прозрачном флаконе, я выпила в три глотка.
Минут через пять в душе поселилось желанное равнодушие. Жених, значит. Ну, пусть приходит. Пообщаемся.
Деда и жениха я встречала в том же, что надела с утра: темно-коричневая кофта из хлопка и черные штаны, из той же ткани.
Дед привычно раскрыл портал в мою спальню. Почему туда, я понять не могла. Сказал бы, я переместилась бы в любую из пустовавших комнат. Но нет, отец, а теперь и жених, появлялись именно в спальне, нарушая таким образом мое личное пространство.
Арнольд, собранный и напряженный, выглядел как настоящий принц, что, впрочем, с его статусом и не удивительно: ярко-синий камзол был расшит золотистыми нитями и украшен крупными пуговицами с красным камнем, возможно, рубином. Из рукавов камзола выглядывали белоснежные манжеты рубашки, с серебристыми запонками. Черные штаны были идеально выглажены. Туфли, тоже черного цвета, были на невысоком каблуке, что придавало и так не маленькому Арнольду лишние сантиметры роста. Прическа, та же, что и у Нортона, моего отца, была, видимо, последним писком моды. Тоже зачесанная назад челка, чуть ли не напомаженные, гладко уложенные, волосок к волоску, волосы. В общем, модник, мечта любой женщины. Но не моя. Как бы донести эту простую мысль до внезапно объявившихся родных?
— Вы пообщайтесь, — дед, тоже в камзоле, штанах и туфлях, ухмыльнулся. Ты, Ира, с успокоительным не перебарщивай. А то оно внезапно на тебя действовать перестанет.
Произнес эту угрозу и исчез в портале. Мы с Арнольдом остались наедине.
Пообщайтесь… Было бы о чем…
— Присаживайтесь, — предложила я Арнольду, указав на кресла, и порадовалась, что мой голос звучит ровно.
— Благодарю, — кивнул он, не отрывая от меня внимательного, пристального взгляда.
Прямо как Нортон. И вот что они все так пытаются во мне углядеть?
— Вы тоже удивлены? — после того как мы оба уселись в кресла возле журнального столика, спросила я. Своего отношения к ситуации я и не думала скрывать.
— Не то слово, — ответил Арнольд. — Повстречать избранную в наши дни дано далеко не каждому. И я не думал, что она окажется еще и дочерью богини.
Да? То есть все остальное вас, ваше высочество, не удивило? Экстравагантный вид избранной, ее поведение? Ну-ну.
— И что предлагаете делать?
— Простите? — удивился принц.
— У нас с вами нет чувств друг к другу, — пояснила я. — Зачем нам эта свадьба? Только не называйте меня аршассой, — заметив, что Арнольд так и порывается что-то сказать, попросила я.
- Не буду, — кивнул он. — Я уже слышал о вашем отношении к браку…, - он запнулся, но потом продолжил, — Ирина. И знаю, что вы прибыли из другого мира, поэтому вам чуждо все здесь. Но, видите ли, избранность — это не «чувства друг к другу», это подарок, даже не богов, судьбы. И она сейчас позволяет мне ощущать притяжение к вам, Ирина, сильное притяжение. Так что я не стал бы утверждать ничего насчет чувств.
Приехали. Следующая остановка — свадьба. Боги, а боги, включая деда, за что?
Глава 16
— А как же что-то другое, кроме полового влечения к партнеру? — задала я вопрос, уже понимая, что от свадьбы мне не отвертеться. Избранность, чтоб ее. — Нежность, симпатия, привязанность, если не любовь, то хотя бы легкая влюбленность?
— А почему вы считаете, что я говорю именно о половом влечении к партнеру? — удивился Арнольд. — Притяжение — это нечто большее. Я вижу перед собой вас, ощущаю сильное желание окружить вас заботой и вниманием, не хочу смотреть на других женщин, например.
— Но это не «химия», — я запнулась, не зная, как правильно объяснить то, о чем говорила. — Это все не настоящее, не рожденное в вашей душе, а привнесенное извне. Это насилие над личностью — привязывать кого-то к паре, не позволять выбрать самому… Что?
Арнольд снисходительно улыбался, так, как частенько хотелось улыбаться мне, когда я слышала наивные рассуждения своих учеников о чем-то, что считала выше их понимания. И вот теперь так же смотрят на меня. Словно на ребенка, несущего полную чушь. Не особо приятное ощущение.
