— Вот ведь гад! — процедила сквозь зубы Вильса. — Завтра же пойдём в магистрат вместе с документами — заявление писать.
— Заявление лучше заранее написать, — здраво рассудила Наташа. — Даже если что-то не будет устраивать по форме, переписать основу всегда легче, чем соображать взбудораженными мозгами. А уж если уговорим Эхтру подписать…
Хм, в разумности ей точно не откажешь. Ещё бы подала мне ту таинственную бумажку, вообще бы умницей назвал. Про себя. Не стоит выказывать свои эмоции, привяжусь ещё. И они привяжутся. Что потом делать?
С мясом вырывать ненужные чувства?
Глава 9. Заявление
Наташа
Я была готова расцеловать эту угрюмую, побитую морду, но сдержалась. Всё же он варвар, пусть и помог нам. Да как вовремя — не передать словами!
Поскольку Торн ушёл, пришлось оставить его в кабинете до вечера. Для удобства Вильса принесла запасной матрац, положила его на полу около сейфа, куда, стиснув зубы, перебрался мужчина.
Нет, хорошо, что я сразу отдала его вещи в стирку, и теперь он был одет хотя бы в штаны. Рубашку надевать он не хотел, да и смысла не было — стояло тепло, а он никуда и не выходил. Сегодняшний день — исключение.
Да и привыкла я к его рельефам. Будет о чём вспоминать потом, когда мы расстанемся.
Как никогда я возрадовалась, что варвар решил справить нужду самостоятельно именно сегодня и именно в то время как у нас состоялся неприятный разговор с землевладельцем.
К словам этого вымогателя, о том, что нас заказали какие-то неведомые враги, я отнеслась с изрядной долей скептицизма. Такие гнилые душонки готовы что угодно наплести, лишь бы своего добиться. Да и кому мы нужны? Тем более мёртвые.
Трактир не будет так процветать без моих секретных рецептов, а о них знает лишь Вильса. Частично ещё и Найра, но та нам преданна до кончиков ногтей — мы её после пожара приютили. Она и раньше работала в «Пьяном сердце», до того, как я сюда попала, а около года назад у неё случилось несчастье — сгорел дом. Со всеми домочадцами. Одна она жива осталась, и то только потому, что задержалась в трактире на инвентаризации.
С тех пор тут и живёт, на кухне спит.
Нехорошо это, конечно, но реально негде больше, остальные комнаты идут под сдачу. А тут тепло, матрац мягкий, недавно обновили, кстати. Девочки чуть лучше живут, а так тоже не сказать, чтобы просторно. Особенно зимой, когда мы втроём на одной постели спим, не считая змейку.
Она четвёртая.
— Давай, пиши, у тебя быстрее получается, — командовала я Вильсой. — Господин Жадор Бро… Брок… Не могу разобрать фамилию.
— Брокатый, — помогла мне Вильса.
Я еле сдержала нервный смех. Так и тянуло назвать его не Брокатый, а Горбатый, а то и вовсе Бракованный. Но стерпела, лишь продолжила диктовку.
— Итак, господин Жадор Брокатый с целью незаконного обогащения предпринял попытку взыскания долга за аренду земельного участка, договор… без номера от такого-то числа, — я присмотрелась к дате и поняла, что его заключили всего десять лет назад.
Интересно, а что до этого времени делал Порут и его семья? Ладно, не до этого сейчас, потом спрошу.
— Согласно последней расписки арендные платежи были совершены три месяца назад в сумме, соответствующей шести месяцам. Основание — пункт 4.1. договора аренды, где указана соответствующая сумма ежемесячного платежа. Таким образом, требование господина Брокатого о выплате дополнительных сумм является незаконным. Просим вас рассмотреть данное дело и привлечь господина Жадора Брокатого к ответственности.
Задумалась. Интересно, какие виды ответственности здесь вообще существуют? Надо бы поточнее узнать, а то я слышала лишь о штрафах и ссылках. Тюрьма тоже имеется, но в ней долго не держат.
— И откуда ты такая грамотная взялась? — задумчивый голос варвара раздался из-под сейфа.
Надо же, я думала, что он уснул. Даже всхрапывал пару раз.
— Ты бы для начала сам представился, прежде чем такие вопросы задавать, — не осталась в долгу.
Варвар кривовато ухмыльнулся.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — отмахнулся гад.
— Аналогично, — ухмыльнулась в ответ. — Ты, кажется, как раз задремал.
— Такое нахальство я видел в своей жизни лишь дважды, и обе девы были… издалека.
Он окинул меня таким многозначительным взглядом, от которого вдруг стало жарко.
— Надеюсь, они выжили после встречи с тобой, — не смогла промолчать, несмотря на жар.
Весь его вид буквально раззадоривал меня.
Тем более что теперь его покоцанные мускулы смущали меня куда меньше, а порой и вовсе заставляли задреживать взгляд. Потрёпанное лицо посвежело, а острый взор вызывал безотчётную дрожь. И в той дрожи уже не было страха.
— Разумеется, я не причиняю вред невинным, — повторил он уже некогда произнесённую фразу.
— Жаль, что не все эйронцы такие, — грустно вздохнула я, перевела взгляд на Вильсу, которая, как оказалось, сидит, вытянувшись в струнку.
И взгляд у неё такой, словно мы тут при ней не переругиваемся, а… не знаю даже что. Целуемся? А то и кое-что похлеще.
Бр-р, нет, я не настолько к нему привыкла, чтобы представлять себе такое без внутреннего содрогания!
Варвар промолчал, лишь чему-то довольно ухмыльнулся.
— Ладно, продолжим, — вернулась я к делу.
Мы дописали заявление, приложили к нему документы, прибрали всё в добротную кожаную папку, которую нашли в одном из ящиков стола Порута. Снова накормили варвара, напоили, принесли ведро. А то ведь он так и не дошёл до отхожего места, куда собирался. Бумажку, которая упала на пол, я положила на стол. Сейф мы уже закрыли, шифр зазубрили, но открывать снова его не хотелось. В конце концов, это просто бумажка о каком-то фрукте. Кому она нужна?
На следующий день с самого утра мы с Вильсой отправились в магистрат. Эхтру брать не стали — она была слишком слаба. Да и нашу идею поначалу не поддержала, напротив, принялась бранить, чтобы мы прекратили искать ненужных приключений. Дело было между обедом и ужином, она как раз выспалась, и мы решили с ней поговорить.
— Мама, неужто ты и впрямь хочешь, чтобы я вышла замуж за Довэла? — изумилась старшая дочь. — Я настолько тебе противна? Или тебе настолько всё равно?
— Удел женщины — выйти замуж и родить детей, — стояла на своём Эхтра. — Довэл из хорошей семьи, кто как не он обеспечит тебе достойную жизнь?
— Попытаться завысить цены за заведомо неважный товар — это признак хорошей семьи? — встряла я. Похоже, от болезни разум её совсем помутился. — А после натравить своего родственничка, чтобы тот принялся вымогать с нас несуществующий долг! Да какой-то задрипанный варвар и то лучше себя ведёт!
