Вода охладила меня, смочила горло, теперь можно и рассказывать, но…
Вильса так его боится.
И Тинька может проснуться в любой момент и подслушать.
А вот змею я бы сама разбудила, спросила бы совета. А ещё задала бы вопрос, с какого перепугу Ортос вдруг стал бодрым и сильным.
Ортос. Да, он же мне вчера представился. И признался, что армариец. Великий дознаватель или что-то в этом роде.
— Наташа, не томи! — прошептала Вильса, видя, как я зависла.
— Я не знаю, как так вышло, но я сильно его захотела. Как женщина может хотеть мужчину.
Щёки горели. Уши почему-то тоже. Вильса и вовсе стала пунцовой, ведь, в отличие от меня, она в своей жизни не имела опыта тесного общения с противоположным полом. Похабные предложения и шлепки по попе не в счёт, от них только противно становится.
И почему клиенты думают, что тем самым они могут вызвать у нас безудержное желание?
— Надеюсь, ты не наделала глупостей? — выдавила, наконец, подруга.
— В основном — нет, но я много чего не помню. — Например, как так вышло, что я точно знаю, что он не женат и любовниц у него было не густо. — Зика, выползай сюда. И Тиньку не буди!
Покрывало в ногах Тиньяты зашевелилось, из-под него вылезла крайне недовольная мордочка змеи.
— С-сами тиш-ше говорите, а луч-ше выйдем отс-сюда, — прошипела она, соскальзывая на пол.
— В кабинет, — постановила я и двинулась на выход.
Ноги, кстати, после вчерашней конной «прогулки» болели и еле передвигались. Я шла, как распоследний инвалид! Спину тоже потягивало, а губы…
Прикоснулась к ним, ощупала…
— Вс-сё с тобой в порядке, — прокомментировала мои действия Зика. — И ты вс-сё вч-щера с-сделала правильно.
— Допустим… — Я присела в хозяйское кресло, с удовлетворением отметила, как плотно прикрыла дверь Вильса. — Скажи-ка мне, дорогая, а с чего варвар у нас таким бодрым стал?
— С-сейчас-с уж-ше с-снова нет. — Зика заползла на стол и весьма вольготно на нём устроилась. — Нуж-шно ещ-щё нес-сколько порц-сий с-слёз-с. С-слиш-шком много ран.
— О, ты всё-таки ему помогла? — Изумилась не на шутку. — Как он смог тебя уговорить?
Надо же, похоже, у него вчера был крайне удачный день. У нас, кстати, тоже, ибо сегодняшнее утро мы могли встретить куда менее приятно. Если бы вообще его встретили, памятуя, какая зверская морда была вчера у Жадора.
Кто же ему слил о нас информацию? Неужели тот клерк? А может и не слил, может, его попросту уведомили о подаче против него нашего заявления…
Неужели у них тут всё так быстро работает? Верится с трудом.
— Понравилс-ся, доз-срел. — Зика явно наслаждалась ситуацией — такая довольная мордочка у неё была. — Да и пора нас-стала. Я поч-щувс-ствовала, как к нам приближ-шаетс-ся опас-сность.
Это было что-то новое.
— Ты умеешь это чувствовать заранее? — озвучила мои мысли Вильса.
— Ес-сли ес-сть угроз-са с-смерти Тиньяты — да. — От этих слов нас не то что холод пробрал, кишки замёрзли!
У меня так точно.
Судя по виду Вильсы — она пребывала в не менее шоковом состоянии.
— Эта сволочь говорила вчера о том, что может и Тинькой удовлетвориться, подождать, когда подрастёт, — проговорила я одеревеневшими губами. — Когда они делили, кто кому достанется.
Вильса побледнела ещё сильнее, хотя казалось, что больше некуда.
— Не бойся, варвар только притворялся, что делит, глумился над ним. — Встала, прошла на пошатывающихся ногах к подруге, приобняла её. — Он вообще хороший, хоть и страшный.
— И я о ч-щём, — вставила свои пять копеек Зика. — Вс-сё у вас-с хорош-шо будет, ес-сли не с-струс-сишь-ш.
— Слушай, — сузила глаза и с подозрением уставилась на чешуйчатую сводницу, — а не знаешь ли ты, что на меня вчера нашло?
Змея не спешила с ответом. Правда, поза её перестала быть непринуждённой, а взгляд забегал.
— Я и с-сама не з-снала, ч-щто такой эффект мож-шет быть, — попыталась она отмазаться от ответственности. — Я делилась с-слез-сами пару раз-с с Тинькой и её приятелями, но они пос-сле этого не ц-селовалис-сь.
— Ещё чего не хватало, — выдохнула Вильса. — Они же дети!
— А на вз-срос-слых я не применяла с-свой дар. — Зика нервно шевельнула хвостом.
— Всё с тобой понятно, магическая ты наша, — вздохнула я. — Видимо, у твоей слюны не только оздоровительный эффект, но и приворотный.
И как мне теперь из этого всего выпутываться?
— Обиж-шаешь-ш! — взвилась она в праведном гневе. — Никакого приворота! Прос-сто ус-силение вс-сех проц-сессов! С-стимуляц-сия. Тебе с-случ-щайно передалос-сь немного через-с его с-слюну.
Я задумалась.
Это что, получается, у меня вот это сидело внутри? Желание зацеловать варвара до потери сознания? И змеиные слёзы это простимулировали?
Всё понятно с тобой, двадцатипятилетняя девственница. Мужика захотелось. А он тут, к тому же, бицепсами своими играет. Трицепсами. Прессом.
Как тут не соблазниться?
Хотя, чего это я, кубиков никогда не видела? Да сколько угодно! Да, не вживую, у моих бывших такого добра не водилось, хотя фигуры были подтянутыми. И всё же.
Нет, не в мышцах дело, тем более они у него покоцанные.
Во взгляде.
Решительности.
Суровости.
Огне, который горит в его груди и отражается в глазах.
Во всей этой уникальной совокупности.
Разговоры разговорами, осмысление взбунтовавшегося либидо осмыслением, но пора было приводить себя в порядок и начинать работу. А ещё заглянуть к Ортосу, принести ему завтрак.
Заслужил.
Посмотреть, как он там после вчерашнего рывка. Змея говорила о стимуляции, но, как показывает опыт, сильные пинки по организму могут плохо на нём сказаться.
К тому же надо было готовить куриные рулеты. Ещё вчера, пока он спал после обеда, я сняла с десятка куриц кожу, порезала мясо небольшими кусочками и замариновала его. Вечером собиралась сформировать рулеты, чтобы за ночь мясо в них слиплось, а утром отправить их в печь, но…
Сами знаете, чем я вчера после заката занималась.
А после того, как вернулась, не то что сил — мыслей не было о готовке. Всё вылетело напрочь!
Оказалось, Вильса всё сделала. Я говорила, что она умница? Ещё раз повторю. Что касается трактира — она просто молодчина! Вот с документами, мужчинами и прочим она терялась, ибо не имела в этом опыта, а тут была её стихия. Да и отсутствием ответственности она не страдала.
Собрав всю свою выдержку в кулак, я наконец-то отправилась в летнюю кухню. На моём подносе громоздилось столько всего — даже руки ныли от веса.
