— Молока, мяс-со, с-сыр, — не стала скромничать Зика.
Только хмыкнул и направился на основную кухню. Там вовсю хлопотала Вильса и та пухлая, которая стояла в прошлый раз за стойкой. И которая того паука себе забрала, кажется, Гарольда. При виде меня обе замерли, правда Вильса пришла в себя куда быстрее.
— Что-то случилось с Наташей? — её голос почти не дрожал.
Молодец! Привыкает.
— Нет, Зика есть хочет: молоко, мясо и сыр попросила. А где Тиньята?
Странно, думал, что девчонка на кухне, ест вовсю.
— Умывается, а то вернулась чумазая, как будто носом землю рыла, — Вильса махнула рукой в сторону одной из дверей.
А потом принялась накладывать на тарелку еду для змеи. Налила в блюдце молока, поставила всё на поднос и подала мне.
— Нам с Наташей тоже что-нибудь бы сообразить, — обронил я, выходя наружу.
За спиной послышался судорожный вздох, а потом громкий шёпот:
— Разве это дело в одной постели с мужчиной до замужества спать? Лишил её, поди, девичей чести, теперь вот кормить собрался.
— Не говори глупостей, там же Зика, — шикнула на неё Вильса.
Я чуть не расхохотался. Серьёзно, такие смешные девчонки. Во-первых, Зика приползла совсем недавно, во-вторых, что плохого, если я хочу накормить свою девочку? Даже если предположить, что я добрался до её невинности, что, кормить уже нельзя? По-моему, так наоборот.
Не выдержал, всё-таки начал смеяться, еле поднос донёс, чуть молоко не расплескал.
— Ты чего? — с любопытством спросила Наташа, когда увидела мою красную морду.
Решил рассказать, а то мало ли, подумает ещё чего. Женщины — они такие: если им правду не сказать, сами всё придумают, а потом обидятся.
— Так всё же логично: твоя женщина ты и кормишь. — Моя невозможная девочка лишь удивлённо пожала плечами.
Правда, румянец на щёчках заиграл, надеюсь, от желания. От страха же бледнеют?
Что-то я со сна плохо соображаю.
— Вс-се глупос-сти только пос-сле с-свадьбы, — прошипела Зика, проглотив один из кусочков мяса.
— Я и не спорю, — пожал плечами, мол, и так всё понятно. — Иначе Размар покарает.
— Почему? — Наташа с таким удивлением и некоторой обидой уставилась на меня, словно собралась заниматься этими самыми глупостями (кто вообще придумал так по-дурацки назвать соитие мужчины и женщины?) в ближайшее время.
Я даже опешил слегка.
— Невеста должна быть невинной, когда выходит замуж, — пояснил очевидное. — Наш Бог с этим строг, может и наказать.
— Даже если с будущим мужем согрешила?
— Даже в этом случае, — сам не понимал, к чему такая строгость, раз на манеже всё те же, но тем не менее.
Правила одинаковы для всех армарийцев, в том числе и королей.
— А жених? — и столько ехидства было в её голосе.
Чую, опять включилась земная логика.
Глава 23. Новые данные
Меня спасла Вильса, кто бы мог подумать? То ли из страха за подругу, то ли из любопытства (а вдруг я тут и впрямь Наташу совратил?) она весьма споро принесла полный поднос еды. При ней моя девочка говорить о том, что все мужики — ко… не стала. Точнее заканчивать слово не стала, лишь выразительно посмотрела.
Мол, и Бог наш из той же когорты, раз с мужчин не спрашивает, а только с женщин.
Надо будет потом объяснить, что с мужчин он требует куда больше, просто в несколько иной плоскости — воинской.
— Как ты? — Спросила у неё Вильса, метнув быстрый взгляд на лежанку.
— Выспалась. — Наташа приняла у неё поднос, поставила на стол. — А вы как?
Поскольку платье с неё никуда не делось, пусть и изрядно помялось, Вильсе не к чему было придраться. Но это не значит, что она перестала нас подозревать!
— Да ничего, утренний сон помог, — многозначительное покашливание, мол, а вдруг мы сейчас всё расскажем? В деталях, ага. — Осталось дождаться конца ужина.
— Я помогу, только быстренько подкреплюсь. — Соорудив бутерброд, Наташа принялась его жевать.
— Ночные гости уже пришли? — вспомнил, что пираты грозились вернуться.
— Да, сидят, народ срамными песнями смущают, — недовольно вздохнула Вильса.
— Ничего, сейчас им станет не до песен. — Тоже сделал себе бутерброд, сам того не осознавая скопировав порядок слоёв у Наташи.
Кажется, мы, ещё не поженившись, уже действуем как одно целое. Действительно предназначенные.
Покончив с едой, я вновь натянул плащ с капюшоном и отправился в трактир. Когда подходил к столам, которые заняли пираты, проанализировал обстановку. Похоже, кроме них никто здесь особо не опасен, значит, можно сразу к Торквелу подсаживаться.
— Я ждал, когда ты присоединишься к нам, — вместо приветствия выдал мне главарь и кивнул на свободное место, находившееся как раз напротив него. — Ну-ка ребята пропустите гостя.
— Ну-ну, кто из нас тут ещё гость, — хмыкнул я, устраиваясь на стуле.
По-хозяйски положил руку на столешницу, всем своим видом показывая, кто здесь командует парадом.
— Что же ты тогда в плаще, капюшон не снимаешь? — подколол Торквел.
Надо же, поддел. В тему. Хозяин своего лица скрывать не станет, да и не хозяин я. Скорее вышибала и личный телохранитель Наташи.
Кивнул ему, что оценил шутку.
— Стараюсь не нервировать народ видом своей покоцанной рожи, а то все приличные клиенты разбегутся — Жирный намек, что приличными их не считаю. Впрочем, всё это лирика, пора переходить к делу: — Ты сегодняшней ночью чем собираешься заниматься?
Я его собирался подбить не только на ночную вылазку, но и для воздействия на Жадора. Тот как раз должен дойти до кондиции после нескольких приёмов ландышевой воды с Наташиной слюной.
Посмотрим, как подействует.
По идее, отвар ландыша не только притупляет эманации, по которым можно найти человека, но и является сильным успокоительным. Мне повезло, на самом деле, что сейчас сезон их цветения, а то где бы я их взял. И с Наташей повезло. Не говоря уже о маге, отдавшем второй амулет практически в долг. Надеюсь, мы сможем теперь обойти магическую клятву (как и прикрыть его от поиска), только надо подтолкнуть к этому самого Жадора.
Простимулировать так сказать. Добавить действующих лиц, а то он к моей роже слишком привык.
— Хочешь предложить мне ночь страсти? — ухмыльнулся пират. — Прости, но ты не в моём вкусе.
И демонстративно прижал к себе Иру. Та только глаза закатила, мол, шутник недоделанный, остальные, кто сидел с нами за одним столом, взорвались от хохота.
