Пес посмотрел ему в глаза.
Чарли нахмурился.
– Она хотела добра. Хотела добра, – повторил Кайл, закрыл лицо руками и заплакал.
Свернувшись калачиком возле матери, Джой сказал:
– Мамочка, я боюсь его. О чем он говорит? Я боюсь!
– Все хорошо, – успокоила его Кристина, – все хорошо, капитан.
К удивлению Чарли, Кристина нашла в себе силы сесть и, немного подвинувшись, прислонилась к стене. Она была слишком измучена, чтобы двигаться, даже говорить.
Но лицо ее уже не было таким бледным.
Все еще шмыгая носом, вытирая его рукавом, а глаза – маленьким кулачком, Джой спросил:
– Чарли? Как ты?
Хотя уже нечего было опасаться Спиви и ее людей, Чарли все еще был уверен, что умрет в этой пещере. Он совсем плох, однако пройдут часы, прежде чем вызовут помощь и она доберется сюда. Ему не выдержать так долго. Все же он постарался улыбнуться Джою и голосом, таким слабым, что он сам испугался, ответил:
– Хорошо.
Мальчик остановился около Чарли.
– Магнум не сделал бы лучше тебя.
Джой сел, взял Чарли за руку. Тот вздрогнул от боли, но сейчас же ему стало хорошо, очень хорошо, а потом на несколько минут Чарли потерял сознание или просто провалился в сон, он не понял. Когда он очнулся, Джой опять был возле матери, а Кайл Барлоу куда-то собирался.
– Что случилось? – спросил Чарли. – Что теперь?
Кристина обрадовалась, что он пришел в себя.
– Мы с тобой не сможем выбраться отсюда самостоятельно. Нам нужны носилки. Мистер Барлоу идет за помощью.
Барлоу доверительно улыбнулся – улыбка казалась странной на его грубом лице.
– Снег перестал и ветра нет. Если я пойду по лесной тропе, то через несколько часов спущусь вниз и доберусь до жилья. Может, я сумею найти команду горноспасателей до наступления темноты и вернусь с ними. Уверен, что смогу.
– Вы берете Джоя с собой? – спросил Чарли. Он отметил, что голос его окреп, слова давались уже не с таким трудов как несколько минут назад. – Вы выведете его?
– Нет, – сказала Кристина, – Джой остается с нами.
– Без него я пойду быстрее, – подтвердил Барлоу. – Кроме того, вам нужно, чтобы время от времени он подбрасывал дрова в огонь.
– Я позабочусь о них, мистер Барлоу, – сказал Джой. – Можете рассчитывать на меня. На Чубакку и на меня.
Собака тихо заурчала, словно присоединяясь к обещанию мальчика.
Барлоу одарил мальчика еще одной улыбкой уродливого лица, и Джой улыбнулся в ответ. Он воспринял перемену в великане с большей готовностью, чем Чарли, и его доверие было естественным и казалось взаимным.
Барлоу ушел.
Несколько минут они сидели молча.
Они даже не смотрели на труп Грейс Спиви, будто это был просто камень.
Стиснув зубы, приготовившись к мучительной боли и будучи почти уверен, что не сумеет этого сделать, Чарли попытался сесть. Раньше у него не хватало сил, теперь же он легко изменил положение. Боль от пули в плече, к его удивлению, отступила и стала тупой, он мог терпеть ее.
Другие раны и ушибы беспокоили его, но не так, как раньше, они не высасывали из него силы. Он чувствовал, что…, будто оживает…, и знал, что продержится, пока не прибудет команда спасателей и не заберет их в больницу.
Он раздумывал, не стало ли ему лучше благодаря Джою: мальчик подошел к нему, взял за руку, он проспал несколько минут, а когда очнулся, был…, частично исцелен.
Обладал ли ребенок необычными способностями? Если да, они были недостаточно развиты, потому что к Чарли не вернулось полностью здоровье: пулевое ранение не затянулось, ушибы и порезы не исчезли; он чувствовал себя только немного лучше. Само несовершенство целительства Джоя, казалось, подвергало сомнению то, что сказал Барлоу о присущем ему даре. Но скорее это несоответствие показывало, что мальчик не ведал о своих способностях, они выражались бессознательно, а это означало, что он был просто маленьким мальчиком, наделенным необычным талантом. Если бы он был Антихристом, он имел бы неограниченную волшебную силу и мог бы быстро и полностью исцелить свою мать и Чарли. Разве нет? Конечно, мог бы.
Чубакка вернулся к Чарли.
В его ушах еще была запекшаяся кровь.
Чарли посмотрел ему в глаза.
Приласкал его.
Рана Кристины больше не кровоточила, и боль оставила ее. В голове прояснилось. С каждой минутой в ней росла убежденность, что своим спасением они были обязаны не вмешательству сверхъестественных сил, а собственной невероятной решимости и выносливости. К ней возвращалась уверенность в собственных силах, и она вновь обретала веру в будущее.
Всего на несколько мгновений, когда Спиви нависла над Джоем, Кристина, беспомощная, истекавшая кровью, поддалась несвойственному ей отчаянию. Она была настолько угнетена и подавлена, что на мгновение, когда летучие мыши, рассвирепевшие от выстрелов, напали на Спиви, она подумала, не может ли оказаться, что Джой действительно был тем, кем провозглашала его старуха.
Боже милостивый! Сейчас, когда Барлоу отправился за помощью, когда боль улеглась, когда она находила все больше сходства между своей судьбой и Чарли, наблюдая, как Джой неуклюже подбрасывает в костер сухие сучья, она изумилась, как такие темные и пустые страхи могли прийти ей в голову. Просто она была так измучена, слаба и подавлена, что не могла противостоять одурманивающим рассудок чарам Спиви. И хотя этот момент истерии остался в прошлом и к ней вернулось душевное равновесие, от одного сознания, что она – пусть ненадолго – могла послужить благодатной почвой для безумных фантазий Спиви, по спине у нее пробегал холодок.
Как просто такое могло произойти: одна безумная проповедует свои бредовые фантазии среди легковерных, и вот уже перед ней целая истеричная толпа, в данном случае секта, которая уверовала в то, что руководствуется самыми лучшими побуждениями и не сомневается в собственной праведности. Теперь Кристина понимала: дьявол скрывался не в ее мальчике, а в фатальной предрасположенности людей к поиску легких, пусть даже иррациональных ответов.
– Думаешь, Барлоу можно доверять? – спросил Чарли, сидевший у противоположной стены пещеры.
– Думаю, да, – ответила Кристина.
– А вдруг он еще раз передумает по дороге?
– По-моему, он пришлет помощь.
– Если он снова пересмотрит свое отношение к Джою, ему не нужно будет даже возвращаться сюда. Он просто оставит нас здесь, предоставив холоду и голоду довершить дело за него.
– Он вернется, я могу поспорить, – сказал Джой, который подбросил сучьев в огонь и теперь потирал маленькие ладошки. – По-моему, он все-таки неплохой парень.
Правда, мам? Правда, он неплохой парень?
