Чарли прикинул, сколько времени потребуется тем двоим, чтобы пройти лесом и напасть на него с тыла. Немного. Лес в этих местах довольно чистый. Минут пять, не больше.
Он еще мог кое-что предпринять, даже если сектанты, укрывшиеся за джипом, и не высунутся. Чарли прицелился в один из снегоходов и дважды выстрелил в надежде, что удастся вывести его из строя. Если он заставит Спиви с компанией топать пешком, поединок между ними будет честнее. Он взял на мушку другой снегоход и всадил две пули в двигатель. Третий был виден лишь наполовину, и попасть в него было трудно, поэтому Чарли выстрелил пять раз, для чего ему пришлось перезарядить винтовку.
Внизу наконец определили его местоположение и открыли огонь, теперь пули ложились в непосредственной близости от него.
Четвертый снегоход стоял за джипом, вне досягаемости, и Чарли не оставалось ничего другого, как отступить.
Он надел вторую перчатку, по-пластунски пополз глубже в лес и укрылся за стволом тсуги. Он снова надел снегоступы, которые несколько минут назад сбросил, чтобы было удобнее стрелять. Старался производить как можно меньше шума, одновременно прислушиваясь к каждому шороху с восточной стороны, откуда на него могли выйти двое из группы Спиви.
По его расчетам, они уже должны были дать о себе знать. Однако он быстро сообразил, что теперь они будут действовать крайне осторожно. Они не могли не понимать, что бросок к лесу не остался незамеченным и теперь их появление не будет неожиданным. К тому же они осознавали, что у него есть одно преимущество: ему была знакома эта местность. Стало быть, они будут продвигаться медленно, от укрытия к укрытию, внимательно вглядываясь в каждое дерево, в каждый камень, отмечая каждую впадину, где могла быть засада. У них могло уйти минут десять-пятнадцать, чтобы добраться сюда, и еще столько же, чтобы обшарить окрестности, пока они не поймут, что его там уже нет. Таким образом, у них с Кристиной и Джоем было в запасе двадцать – двадцать пять минут.
Он опрометью бросился вверх через лес к коттеджу.
На верхней поляне мела поземка.
Ветер крепчал.
Небо нахмурилось и потемнело. Несмотря на то что было утро, создавалось впечатление, что близится вечер, хуже того, казалось, близился конец света.
Чубакка не отрывал взгляд от Джоя, словно чувствуя, что его юный хозяин нуждается в нем. Но мальчик больше не обращал внимания на собаку. Джой погрузился в свой внутренний мир, не замечая уже мира реального.
Кусая губы, пытаясь унять острую тревогу за сына, Кристина набила провизией свой рюкзак, приготовила вещи для второго рюкзака и зарядила дробовик. Тут вошел Чарли – с красным от морозного ветра лицом и заиндевевшими бровями. От него веяло холодом, но больше всего холода было в его глазах.
– Что произошло? – спросила Кристина, когда он прошел к столу в гостиной, оставляя на полу мокрые следы.
– Вышиб им мозги, черт бы их побрал.
– Что, всем? – спросила Кристина, – помогая ему снять рюкзак.
– Нет. Я убил или серьезно ранил троих. Возможно, подбил еще одного, однако не уверен.
Она принялась судорожно вкладывать вещи в непромокаемый рюкзак.
– А что Спиви?
– Не знаю. Возможно, я и попал в нее, но не поручусь.
– Они идут?
– Да. У нас в запасе минут двадцать.
Кристина оторвалась от своего занятия и застыла с жестяной упаковкой спичек в руке, с тревогой глядя Чарли в глаза.
– Что с тобой, Чарли?
Он провел ладонью по влажному лбу:
– Я никогда не делал ничего подобного. Это была…. бойня. Разве что на войне, но ведь это совсем другое. То война.
– Это тоже война.
– Да, видимо, так. Кроме одного…, когда я стрелял…. это доставляло мне наслаждение. Даже на войне со мной такого не было.
– Ничего страшного, – сказала она, продолжая собирать рюкзак. – После всего, что мы вытерпели от них, я тоже не прочь застрелить одного-двух. Я бы хотела этого, черт побери!
Чарли повернулся к Джою.
– Капитан, надеваем перчатки и маску.
Мальчик не реагировал. Он стоял возле стола с отсутствующим взглядом.
– Джой? – позвал его Чарли.
Мальчик молчал. Он смотрел на руки Кристины, запихивающие в рюкзак всякую всячину, но, похоже, не видел их.
– Что с ним? – спросил Чарли.
– Он…, он просто отключился от всего, – ответила Кристина, снова едва не плача.
Чарли подошел к мальчику и, взяв за подбородок, легонько приподнял его голову. Джой смотрел на Чарли, но не видел его. Чарли пытался говорить с ним, но безрезультатно. На губах ребенка блуждала слабая улыбка, бессмысленная и призрачная, но и она не была реакцией на то, что говорил Чарли; он улыбался чему-то, увиденному в своем новом мире, каким-то своим мыслям, связанным с этим миром, который отделяли от реального долгие световые годы. В уголках детских глаз блестели слезы, но с губ не сходила все та же жуткая улыбка. Он ни разу не всхлипнул, не проронил ни звука.
– Что за черт, – тихо произнес Чарли.
Он прижал Джоя к себе, но тот не реагировал. Тогда Чарли надел уже собранный рюкзак, поправил ремни и зафиксировал их на груди.
Кристина уложила второй, проверила клапаны карманов и взвалила на спину.
Чарли надел Джою перчатки и лыжную маску. Мальчик не проявил к этому никакого интереса.
Они вышли из дома, Кристина – последней, с заряженным дробовиком в руках. Прежде чем закрыть дверь, она бросила последний взгляд внутрь: в камине тлели поленья, на стене мягким янтарным светом горело бра; кресла и диваны словно просили остаться, обещая уют и покой.
Она с грустью подумала, доведется ли ей когда-нибудь еще сидеть в мягком кресле при свете лампы. Или ей суждено сгинуть в лесах и быть погребенной в снежной могиле?
Она закрыла дверь и двинулась навстречу серой холодной громаде зловещих гор.
Они завернули за дом и углубились в лес. Чарли нес Джоя на руках. Пока деревья не скрыли их, Чарли то и дело оглядывался на поляну, опасаясь, что с противоположной стороны ее вот-вот появится Спиви со своими подручными.
Чубакка держался впереди, каким-то шестым чувством угадывая направление. Вначале ему приходилось несладко из-за глубоких сугробов, но затем, в глубине леса, где снег лежал ровный и плотный, где не попадалось ни поваленных деревьев, ни каменистых выступов, он заметно оживился и побежал быстрее.
Ближе к краю леса еще встречался кустарник, но дальше деревья плотнее смыкали ряды, и всякий подлесок пропадал. Они поднимались все выше, склоны становились все более каменистыми и неровными. Им пришлось бы совсем трудно, если бы не мелкое русло, по весне, должно быть, принимающее многочисленные ручьи, которые образуются в горах, когда начинает таять паковый снег на вершинах. Они пошли по этому руслу, держа путь, как и рассчитывали, на северо-запад. Снегоступы они привязали к рюкзакам, поскольку путь их пролегал под нависавши-. ми со всех сторон ветвями исполинских деревьев и снежный покров здесь был невелик. Попадались места, где мохнатые хвойные лапы смыкались так плотно, что земля под ними была совсем голой.
