Меня как обухом по голове приложило осознанием. Я как-то раньше не задумалась об этом, хотя Риш рассказывал об особенностях ментальной магии. Он знает, что такое боль, он ведь чувствует, слышит её отголоски. Слышит ложь, подлость, зависть, гнев, обиду. Ловит эти негативные эмоции от других. Это, скорее всего, не просто неприятно, это – пытка для него, но уйти Риш не может. А с позитивными эмоциями у дроу вообще напряг. Представляю, насколько ему все осточертело, и как он хочет убежать, но клятва держит.
Полагаю, произошло следующее: допросив стражницу, Риш узнал, что можно как-то обойти похожую клятву или разорвать её. А’арей скрылся от надзирателей для того, чтобы поговорить со мной. Судя по его виду, он устал и потратил много маны. Когда менталиста найдут, я уверена, ему не поздоровится.
– Зачем тебе об этом знать? Хочешь разорвать клятву с матриархом?
– Хочу, – в голосе Риша слышалась усталость.
– Тогда поклянись не препятствовать нашему побегу, не вредить мне, моим мужьям и Ниасу, а так же никому не говорить о том, что ты нас тут видел, и о том, что я тебе скажу.
А’арей внимательно на меня посмотрел. Почему-то он не попытался со мной договориться.
– Хорошо, но и ты в ответ поклянешься не рассказывать лишнего.
– Договорились. Но сразу предупреждаю, мой опыт тебе не поможет. Фактически это просто стечение обстоятельств.
После обоюдного принесения клятв, я, не вдаваясь в подробности, пересказала все самое важное. Времени это заняло немного. Поскольку Риш чувствовал ложь, пришлось признаться, что я – человек. Услышав это, А’арей тихо пробормотал: «Это все объясняет...». Видимо, до него дошли слухи о том, что Гамаиса слишком изменилась.
Задав парочку вопросов, менталист сделал вывод:
– Получается, для того, чтобы уничтожить клятву, необходимо умереть. Вполне логично. Ведь когда тот, кто связан, находится при смерти, нить истончается. Как долго ты не могла занять тело?
– Не могу тебе сказать. Около трех-пяти минут. – Тут до меня дошло. – Риш, ты же не собираешься умереть в надежде на то, что потом воскреснешь?
Судя по взгляду, именно это он и собирался сделать! Сумасшедший!
– Ты в своем уме?! Это опасно!
– Ты переживаешь за меня?
Он устало улыбнулся. Твою мать! Что нужно пережить, чтобы умереть ради призрачного шанса освободиться? Неожиданно вспомнилось, что Ив точно так же убежал, инсценировав свою смерть, и выжил только чудом. Я только сейчас поняла, что он рассчитывал на то, что клятва истончится, и Гамаиса подумает, что её муж погиб. Возможно, она так и решила поначалу, а потом обнаружила, что нить клятвы не пропала.
– Не надо меня жалеть! – фыркнул А’арей. – У меня замечательные условия. Есть минусы, но все неплохо. Просто мне, как и тебе, не доставляет радости идти по головам. В этом мы похожи.
– О чем ты?
– Знаешь, что сделало бы большинство эльфиек, если бы им удалось разорвать клятву, да еще и незаметно для матриарха? – Риш взглянул на меня, чуть склонив голову. Я замешкалась. Как понять, чего бы они захотели? – Попытались бы занять место правительницы. А тебе нет до этого дела. Как и до всяких благ, которые предоставляет тебе клан. Ты рвешься на поверхность, где твои таланты травницы весьма посредственны и не дадут возможности устроиться так же хорошо, как здесь. Почему?
– Потому что я не могу вести себя так, будто бы ничего не происходит. На меня давит несвобода, давят здешние порядки. Некоторые дроу при помощи клятвы издеваются над другими. Над рабами, мужьями, слугами. И не надо мне говорить, что Гамаиса – это не правило, а исключение. Откуда вы знаете?! – Я распалилась и практически кричала. – Мужья полностью подчинены женам и просто не могут рассказать всего – клятва им не позволяет. Если копнуть, не сомневаюсь, мы найдем сотни и тысячи Гамаис. Просто другие не такие идиотки, чтобы выставлять все это напоказ! И проблема в вашем обществе, которое воспитывает таких Гамаис, не ограничивая их ни в чем! Эта несправедливость порождается гнилой системой, которая держится на клятвах. Знаешь, Риш, я за несколько лет жизни на поверхности дала меньше клятв, чем тут за пару дней.
– Ого, как тебя зацепило! – удивился менталист. Он чувствовал моё негодование. – Но ведь можно поменять все так, как тебе захочется, если ты захватишь власть и станешь править вместо Айеари. Она ведь не знает, что ты свободна. Если все организовать правильно, смена власти…
– Глупость! – перебила я. – Нет, безусловно, мне хотелось бы, чтобы дроу жили по-другому, и кому, как не главе клана, менять традиции и обычаи. Думаю, можно найти какой-то менее опасный способ, чтобы отменить эту клятву, или сделать так, чтобы её никто больше не давал. Заменить другой, не настолько жестокой и бескомпромиссной, но я понимаю, что все нужно делать постепенно. Понимаю, что на это необходима прорва времени, сил, знаний и умений, которых у меня нет! Я не политик и не дипломат, не могу играть на публику, не умею притворяться и интриговать. А без этого здесь не справиться. И, наконец, просто нереально совмещать обязанности матриарха и травницы клана.
Только закончив речь, я обнаружила, что Риш находится как-то слишком близко. Я по-прежнему сидела, привалившись к скальной стене и подтянув колени к груди. А менталист устроился напротив, скрестив ноги по-турецки, и его колени почти касались моих лодыжек.
– Вот поэтому я и говорю, что мы с тобой похожи. – С явной симпатией сказал А’арей. – Меня тоже не прельщают игры во власть. Когда-то это было мне интересно, но не сейчас. Больше всего я хочу уехать в какой-нибудь отдаленный клан и стать охотником на редких чудовищ.
– А почему не к людям?
– Я ничего не знаю на поверхности. А что ты предлагаешь отправиться за тобой? – В голосе менталиста появились мурлыкающие нотки. Так, кажется, меня опять пытаются соблазнить. – Не прямо сейчас, конечно, а потом, когда разорву клятву. С тобой я пойду хоть куда угодно. Ты ведь прекрасна: лицо, фигура, характер – все идеально…
– Риш, скажи честно, зачем ты мне глазки строишь? – перебила я. – У тебя не должно быть недостатка в женщинах. Или это такой обязательный ритуал, чтобы показать, какой ты самэц?
Риш пожал плечами.
– Просто ты мне подходишь. – Тон менталиста мгновенно сменился, все игривые интонации исчезли. Сейчас он был серьёзен, как никогда.– Твои эмоции для меня приятны. Конечно, я могу взять любую женщину, но её чувства будут ненастоящие. Это вроде как есть еду из бумаги. Не насыщает. С тобой все иначе. Даже просто находиться рядом приятно.
– А тебя не смущает, что я, вообще-то, замужняя женщина?
– Нет. Несколько мужчин у одной женщины – это нормально. Женщины нашей расы очень темпераментные. Один муж не всегда способен удовлетворить супругу, да и вероятность забеременеть больше, когда несколько партнеров, – рассуждал Риш. – Судя по эмоциональной совместимости тебя и твоих мужей и контрактника, я вольюсь в вашу четверку, не переживай. Поверь мне, как специалисту.
