- Слушай, это конечно не моё дело. – сомневается, немного качая головой. – Но всё же… Помнишь его отец хотел тоже узнать правду о своём внуке? – киваю, в утвердительном жесте. – Может стоит обо всём рассказать не только Александру, но и его отцу. – смотрю на неё непонимающим взглядом. – Я имею ввиду… сразу с ними обоими поговорить. За то время что я общалась с Дмитрием Петровичем он проявил себя как мировой мужик, уверенна если что-то пойдет не так он сможет тебя подстраховать и повлиять на своего сына.
- Ты думаешь они меня поймут? – грустно усмехаюсь, ощущая привкус слёз на губах. – Они давно могли познакомится с Димой, а я являюсь препятствием, которое они могут уничтожить одним звонком.
Ксю смотрит на меня серьёзным взглядом, хмурится, прикусывает щёку. Она явно считает, что я неправа.
- Они о нём ничего не знали. – твёрдо выпаливает Ксюша, чётко вбивая свои слова мне в голову. – Если бы ты его не нашла? Чтобы с ним было? – задает риторические вопросы смотря прямо в глаза. – Детский дом это в лучшем случае, в худшем на следующие утро его могли бы найти мёртвым. Или ты думаешь, что семь лет в детском доме положительно бы сказались на его психике? Ты даёшь своему сыну любовь, заботу, внимание, детство… Ты его полностью обеспечиваешь всем необходимым. ТЫ ЕГО МАМА. – отчеканивает каждое слово последней фразы. – Этим всё сказано. Другой у него не было и быть не может. Он тебя любит и доверяет. Ты для него самый близкий человечек от которого он чувствует поддержку и защиту, с которым он всегда может поговорить и подурачится. Ты тот человек, в котором он уверен больше чем в себе. Ты меня поняла?
- Да. – мотаю головой. На меня будто ведро ледяной воды вылили. – Ты права. Саша уже в больнице? – спрашиваю, вытирая мокрые щёки.
- Минут пятнадцать назад был у отца, думаю всё ещё там. Иди прямо сейчас и поговори. – обнимает и шепчет мне на ушко. – А я пока с Димкой побуду. Хорошо?
- Спасибо.
Ксюша пошла к сыну, а я направилась к нужной палате с боевым настроем.
Подходя к двери услышала мужские голоса. Страх снова стал сковывать меня изнутри… но тянуть больше нельзя.
Стучу… Берусь за ручку, а у самой сердце замирает. Открываю… захожу, задерживая дыхание…
Глава 40. Эля
Эля
Палата такая же, как и у сына. Дмитрий Петрович сидит на кровати рядом с ним на стуле Алексей. Саша расположился на диванчике.
- Здравствуйте. – говорю на выдохе окидывая всех быстрым взглядом. – Можем поговорить? Думаю, эта тема касается всех.
- Ты хочешь…
- Да. – перебиваю Сашу. – Я же обещала всё рассказать.
Подхожу к окну облокачиваюсь спиной на подоконник. Делаю глубокий вдох поднимая лицо к потолку.
- С чего бы начать? – шепчу.
- Начни с начала. – мягко произносит Дмитрий Петрович.
Смотрю на него влажными глазами.
- Хорошо. – перевожу взгляд прямо на стену, окунаясь в воспоминания. – Когда мне было двадцать два года я застала своего мужа с любовницей у нас дома. В этот момент я была на пятом месяце беременности. – стараюсь говорить спокойно, но потеря ребёнка отзывается болезненным импульсом внутри. – Он разозлился… – жмурюсь, перебирая фрагменты в памяти, обхватывая руками свой живот. – В общем… я полетела с лестницы и потеряла своего малыша. Мне сказали, что вероятность беременности для меня в дальнейшем десять процентов из ста.
Саша удивленно смотрел на меня, впитывая каждое моё слово. Ничего не спрашивал, не перебивал, не торопил давал пространство для моего рассказа.
- Прошло почти четыре месяца… - продолжила, делая сдавленный вдох. – Я восстановилась физически и морально. Насколько это было возможно… – мельком оглядываю присутствующих затуманенными грустью глазами. – Дедушка меня подключил к управлению клиники. За десять дней до нового года идя с работы я решила прогуляться по парку… Мне всё время казалось, что кто-то плачет, но я никак не могла понять откуда этот звук… - трудно становится дышать, слышу капли дождя стучащие по окну, они словно бьют меня со спины оглушая звуком. По моей щеке катится ледяная слезинка, я будто заново проживаю тот вечер. – Вокруг было много людей… Я решила пойти домой. На выходе снова услышала детский плач… На лавочке стояла детская люлька, а в ней маленькое чудо, которое перестало плакать, увидев меня. – улыбаюсь сквозь слёзы вспоминая Димку, смотрю на Сашу, который подался вперед, облокотившись локтями о колени и сжал руки в замок. – Рядом никого не было. Из-под синей ленточки торчала записка, в которой было сказано, что мальчик родился пятнадцатого декабря, имя ему ещё не дали, биологического отца зовут Александр. А отказались от него знаете почему? – голос срывается, задаю вопрос, и сама на него отвечаю. – Потому что ребенок её нервировал и плакал, было написано, что она не готова стать матерью. Когда он в очередной раз заплакал она просто решила оставить его на ближайшей лавочке. Зимой… - я уже практически не контролирую свои нервы. Всхлипываю вспоминая его хрупкое маленькое тельце в одеяльце. – Это же насколько нужно ненавидеть малыша чтобы так с ним поступить?!
Саша нервно сжимал руки до побелевших костяшек, смотрю в его глубокие глаза и чувствую целую палитру эмоций: сочувствие, вина, ярость, злость… боль… Воздух в палате начинает душить, задыхаюсь от собственных ощущений и соленого привкуса на влажных губах. Стараюсь успокоится, вытираю лицо руками и продолжаю:
- Ты хотел узнать, что случилось с малышом после того как я его нашла? – он просто кивает, ожидая от меня ответа на собственный вопрос. Из моей груди вырывается тяжелый надрывный всхлип. – Когда я взяла его на руки внутри что-то щелкнуло, пришло полное осознание что «моё» … никому не смогу отдать и пойду на всё ради своего маленького чуда. В действительности он ни одного дня не был в детском доме. – смотрю ему прямо в глаза, искренне говоря правду. – Я его усыновила. С того вечера он был со мной. Дима думает, что я его родная мама. – говорю, а у самой слёзы стекают одна за другой потоп устраивая. Лопнули мои нервы. Будто наизнанку себя выворачиваю. – Никогда не забуду, как он впервые назвал меня мамой, как научился держать головку, сидеть… как рассекал по всей квартире на ходунках, как прорезались первые зубки, как первый раз влюбился в садике, и мы выбирали Валентину, а потом стеснялся, когда вручал её Яне. – нежно улыбаюсь, вспоминая каждый момент. – Я не думала, что смогу стать мамой… а когда в моей жизни неожиданно появился Димка, стала… - моментально меняюсь в лице, меня прошибает серьёзность окатывая ледяной водой. – Ты говорил, что хочешь, чтобы твой ребёнок жил с тобой. Но я не смогу тебе его отдать. Это словно вырвать собственное сердце… без него меня не станет… Понимаешь?
Смотрю с надежной в его тёмные глаза, съёживаюсь, глажу себя по рукам будто замёрзла.
- Почему сразу не рассказала? – цедит с обидой в голосе.
– Я испугалась тебя, когда ты пришёл ко мне домой. – голос предательски дрожит, а Сашины брови взлетают от удивления. – Дима спал поэтому я и не пустила в квартиру мужчину которого видела всего один раз в жизни… Да, ты мне помог в клубе, и честно сказать, я не знаю, что со мною было бы не появись ты вовремя… Но тогда, ночью, ты был мягко говоря не в себе, ты не просил, а требовал. – твердо бросаю слова глядя ему в глаза. – Ты был напряжён и с трудом сдерживал себя… Схватил так что я и пошевелится не могла. – во мне стала говорить обида, а он внимательно наблюдал за моими жестами и словами. Погладила рукой шею чтобы растереть вставший в горле ком. – Я не закричала и не ударилась в панику, только потому что боялась, что мой сын проснётся! Я не хотела, чтобы он видел подобную картину и хоть как-то в ней участвовал, поэтому пыталась сдержать себя до последнего. Ты был не готов к адекватному разговору. – констатирую факт. – А учитывая, что темой разговора был МОЙ ребёнок я была не готова о нём рассказывать незнакомцу. Твои дальнейшие действия тоже не внушали доверия. Я смирилась с потерей ACmedical и попыталась понять тебя… не обижалась. Но Дима для меня был всегда в приоритете, потому что ОН МОЙ СЫН. – отчеканила последние слова, без колебаний и сомнений.
