Поднимаюсь наверх, усталый за день, задерганный, но воодушевленный. Здесь тихо играет джаз, мягко журчит вода, пахнет молодой шикарной женщиной. Она полулежит в красном джакузи, гордо стоящем на престижном месте посередине спальни. Похоже, уснула; ждала. Вокруг расставлены свечи, на подносе два бокала с темным вином и легкий ужин.
Мне знаком каждый миллиметр ее тела, но все равно каждый раз, как заново. Даже не знаю, что сейчас потрогаю первым. Нет, знаю — сначала грудь, шею, ложбинки между ключицами и плечами. А потом очередь дойдет и до того, что сейчас под водой. Раздеваюсь, расшвыривая одежду и не сводя с Эрики глаз. Плевать, что трещит ткань, — кто придумал эти тесные шмотки?! Пускай меня фрагментами могут видеть с дороги — я у себя дома.
Моя женушка просыпается и потягивается так, что груди выныривают и поднимаются над водой. Я зависаю на секунды от этой картины и забываю, даже как меня зовут. А Эри раздвигает ноги и воркует мне навстречу:
— Любимый!
Забираюсь к ней, стараясь не оказаться слоном в посудной лавке, и накрываю ее хрупкое тело своим. Вода немного перехлестывает через борт, пусть. По-быстрому целую яркие губы с таким родным сладким привкусом. Сейчас главное — обнять, прижаться накрепко так, чтобы не осталось ничего того, что не мое; потом снова и снова.
Отрываюсь и мну ее безупречные груди размером каждая мне с ладонь, целую и покусываю торчащие соски. Чувствую, как Эрика вся дрожит подо мной. Глубоко вдыхаю и ныряю под воду лицом к ее киске, трогаю губами аккуратно выбритый треугольник и то, что глубже, и еще глубже... пока у меня не кончается воздух.
Выныриваю, задыхаясь; вижу и слышу, как она счастливо постанывает, запрокинув голову. Целую пухлые губы раз десять, не меньше. Теперь и она часто дышит; гладит мою спину и плечи, прижимается всем телом, обхватывает меня ногами. А потом нащупывает мой член и играет с ним нежными пальцами. Ох, как хорошо, дух захватывает!!!
Но этого мне мало; встаю с ней на руках, вылезаю из ванны и кладу свою добычу поперек разобранной постели. Эри расслаблена, как будто уже кончила или на грани; какая же она красивая, довольная, благодарная!
Снова тянет ко мне руки, ненасытная. Вхожу в нее.
— Люблю тебя, люблю, люблю!.. — бормочу в такт. Надеюсь, она слышит.
И спешу, и не спешу; и целовать хочу, и груди гладить, и трахать, а одновременно так себе получается. Но вся ночь впереди. Закидываю ее ноги себе на плечи и снова вхожу. У нее глаза делаются круглыми, рот распахивается.
— Не больно? — спрашиваю, притормаживая.
— Нет, — выдыхает. — Наверное, до печенки достал.
— Ну, так... Массаж внутренних органов заказывали? — я сейчас еще и шутить могу, вроде.
Переворачиваю ее на живот и замираю от восторга — ооо, какая попа!!! Эри прогибается, подставляя мне сочную киску.
Вхожу все глубже и глубже, сжимая ее талию. От каждого толчка Эрика ахает, вцепляется руками в кровать и сама двигается навстречу мне, а потом и вскрикивает тонким голосом. Теперь можно довести до ума начатый процесс. Надеюсь, мы с ней умрем в один день или ночь — когда-то потом, в момент совместного оргазма.
Глава 5
Легла не поздно, спала на новом месте... необычно. Почему-то все время снились руки Денисова. Вот они на бокале со сладким вином. На точеных деталях окна. На волшебном пульте. На мне. Он держит их на моей талии, я чувствую их тепло, их силу. Он словно хочет приподнять меня к себе, чтобы поцеловать.
Нет, не так. Он прикладывает руки к моему большому уже беременному животу, чтобы почувствовать движения во мне своего ребенка. Нет, нашего. Нет, только своего — странно, что я не буду называться его мамой.
Снова ЕГО руки на мне. Я с закрытыми глазами чувствую, как они неспешно, по-хозяйски передвигаются по моему телу, останавливаясь и отмечая каждый изгиб, ложбинку, выпуклость. Находят и ласкают мои груди, сжимают их так восхитительно и крепко. Стискивают, перебирая в пальцах, соски, отчего в животе нарастает предвкушение, почти боль. Я выгибаюсь и нетерпеливо дрожу.
Его руки обнимают и прижимают меня к себе. Да, это то, чего я хочу! Мне жарко от его прикосновений, я вся горю. Хочу чувствовать на себе тяжесть всего его тела, хочу узнать его поцелуи и хочу, чтобы он, наконец, вошел и заполнил меня собой. Почему он медлит? Я тянусь к нему; он отступает?! Открываю глаза... и вижу пустоту. Я одна.
Лежу, глядя в полумрак. Не могу поверить, что видела сон, настолько яркими были ощущения. Кажется: стоит закрыть глаза, и все вернется... Плакать хочется.
Нет, такие сны от лукавого. Я не хочу причинить боль Эрике, не для этого сюда пришла. Постепенно успокаиваюсь; мне становится холодно. Фантазии тают.
Нащупываю на тумбочке пульт от всего-всего в этом доме. Тыкаю в несколько кнопок, подсвеченных синими диодиками, и открываю красивый вид сначала из одного окна, потом и из второго. Сегодня будет ясно. Встаю с растерзанной постели — как будто она и вправду пережила ночи любви.
Выхожу в пижаме на крыльцо навстречу солнцу. И сразу замечаю движение — по дорожке, устроенной вдоль всего периметра участка, бегает, разумеется, Игорь. Один круг, второй, третий; издали взмахивает мне рукой, не останавливаясь. Стою, как пришпиленная, вспоминая сон. Через какое-то время Денисов уходит в дом; потом уезжает на работу на внедорожнике, сам за рулем. Гляжу ему вслед.
Потом беру себя в руки, переодеваюсь в спортивное и тоже пытаюсь бегать, — форму надо поддерживать; такой пример рядом. С трудом осиливаю один круг, иногда переходя на шаг. Вижу, что на балконе стоит Эрика в длинном махровом халате и, ни на кого не глядя, возбужденно разговаривает по телефону.
В калитку главного входа входят несколько человек. Возвращаюсь в домик и набираю по внутреннему телефону номер Федора. Снимает мгновенно:
— Да.
— Доброе утро. Федя, мне надоело тут сидеть. Надеюсь, мне можно пойти пообщаться с этими людьми, которые пришли?
— Да, подходи.
Я, довольная, иду общаться. Из дома выходит Федор и представляет меня им как родственницу хозяина дома. Я широко улыбаюсь и приглашаю женщин заходить на чай в домик, где живу. Они называют мне свои имена и профессии: повариха, горничная. Садовник уже пошел к сарайчику для хранения инструмента. Ближе к воротам молодой водитель тщательно намывает бежевый Лексус LX.
Женщины сразу «записывают» меня в сиделки. Из разговоров узнаю, что в доме есть лежачий больной — отец Эрики, он же владелец того самого завода. И он позавчера выгнал свою сиделку, без выходного пособия; как раз ищут новую.
Я страдаю бездельем, а здесь беспомощный человек, одинокий! Мне сразу хочется познакомиться с ним. Причин для этого с ходу нахожу несколько.
Во-первых, к детям и старикам испытываю нежность. Во-вторых, это будущий дедушка будущего ребенка. В-третьих, с тех пор как моя дочка в больнице, стараюсь помогать немощным с тайным расчетом на то, что земля круглая, и кто-то поможет Ксюше.
