Амани повертела томик в руках, полистала.
- Я не умею читать по-русски, - с сожалением в голосе произнесла девушка, - но я знаю эту книгу. Это книга матери Фарида.
- А где его мать? Все время забываю спросить…
- Она скончалась от рака четыре года назад, - голос Амани был тих и печален, - Фарид очень тосковал по ней. И его отец, наш король, тоже.
- О, боже… - Саша покачала головой. Одни потери.
- Я видела тебя там, - вдруг произнесла Амани, и Саша мгновенно покрылась испариной. Она даже не пыталась переспрашивать, потому что все всё поняли без слов.
- Я не сержусь на тебя, - сказала Амани и дотронулась до Сашиной руки, - его невозможно не любить. Я тоже люблю его. Но он меня - нет…
Она замолчала. Саша смотрела на эту девочку, такую молодую и грустную, ей хотелось не извиняться, ей хотелось прижать ее к себе и пожалеть.
- Я любила его всю свою жизнь, сколько себя помню, - заговорила Амани. - А когда сестра умерла и отец отдал меня ему, я была самой счастливой на свете. Но он не хотел меня. Он дарил мне игрушки и целовал меня как сестру, а не как жену. Он не звал меня к себе в постель. Я до сих пор девственница!
Амани обиженно заплакала, размазывая слезы кулачками по лицу. Саша дотянулась до нее, и, взяв за руку, притянула к себе. Амани рыдала, а Саша поглаживала ее по темным волосам.
- Однажды я сама пришла к нему. У нас так не принято, я опозорила себя. Но я больше не могла терпеть. Я разделась и пробралась к нему в постель. А он… Он…
- Что он сделал? - Саша четко представила себе эту картину. Она сама сделала точно так же.
- Он заставил меня одеться! - Амани зарыдала еще горше. - Он сказал, что я достойна любви. Настоящей любви. И еще он сказал, что когда мне исполнится восемнадцать, он увезет меня в Америку, разведется со мной, и я смогу найти себе любого мужчину, которого пожелаю. И еще он сказал, что я смогу учиться!
Саша подумала, что еще никогда она не встречала такого мужчину. Благородного, честного, доброго. Он пошел на поводу желаний своей жены, которую любил до беспамятства. Он любил и жалел девчонку, отданную ему в качестве откупа. Он пожалел и ее. В него невозможно не влюбиться.
- А кем бы ты хотела стать? - осторожно спросила Саша хлюпающую носом Амани.
- Я бы хотела стать известным фотографом, - ответила девушка.
- Уверена, что у тебя получится, - кивнула Саша, - ты очень талантлива!
- Когда я увидела вас вместе, - произнесла Амани, и Сашино сердце снова сжалось, - я думала умру от горя. - Я не могла понять, почему тебя он захотел, а меня нет.
- Девочка моя, - Саша вздохнула, - это или есть, или этого нет. Любить заставить невозможно.
- Так же сказала и Кадрия…
Сашу бросило в жар. Кадрия знает! Похоже весь дом знает об этом!
Видно было, что Амани выговорилась и успокоилась. А Сашу начало знобить от вновь пережитых эмоций.
- Я решила, что хочу поехать в Америку, - сказала Амани.
- Конечно, - с воодушевлением подхватила Саша, - тем более что Фарид навсегда останется частью твоей семьи!
И, хотя она радостно поддерживала девушку, принявшую первое в своей жизни решение, сама она радости не испытывала. Все-таки, какое счастье быть семнадцатилетней, и верить, что впереди ждет только хорошее.
Роды начались через две недели. Саша чувствовала себя изможденной. Огромный живот доставлял неудобство, совершенно сдавленные органы не хотели работать, начались проблемы. Она постоянно была или сонлива или раздражена. Или, и то и другое вместе. Отекали ноги, начались головные боли. И однажды, в половине пятого утра, когда она, с помощью ночной горничной сползала с кровати, из нее разверзся поток. От неожиданности она вскрикнула. Воды лились и лились. А когда закончились, ребенок, словно раздвигая неожиданно уменьшившееся пространство, резко толкнулся от стенок и опустился вниз. Ее тут же уложили обратно, раздели, осмотрели, успокоили и заставили лежать. Скорое начало вдохновило, и Саша приготовилась терпеть. Но прошел час, два, три, а схватки были слабыми и редкими. Кадрия тормошила ее, переворачивала, осматривала и снова укладывала в постель. К концу дня вымотаны были все. Саша постанывала, переворачиваясь то на один бок, то на другой. Схватки усилились, однако, не настолько, чтобы ребенок мог покинуть тело. Ей разрешили ходить, но она не могла, ноги дрожали и подкашивались.
Схватки усилились к следующему утру. Саша стонала и тихо плакала, стискивая спинку кровати. Девушка, стоящая рядом, ничем помочь не могла. Саше казалось, что боль не кончится никогда. Она вдруг вспомнила "Отче наш", и прокручивала его в голове раз за разом. Это не помогало. Ей было душно, она попросила закрыть окно и включить кондиционер. Когда хлопнула входная дверь, она не обернулась, считая очередную схватку. Горячие руки обхватили ее за талию и она почувствовала запах мужчины и металла. Резко обернувшись, она увидела лицо Фарида, перекошенное гримасой сострадания. Он махнул рукой горничной и она мгновенно исчезла из комнаты.
Мужчина прижал к себе замученную болью Сашу, и, на мгновение замерев, поцеловал ее. Она ухватилась за него и заплакала. В комнату вошла Кадрия, и они заговорила на арабском.
- Говорите на русском! - воскликнула Саша.
Кадрия глянула на принца, он отрицательно чуть махнул головой и прижал к себе Сашу. Кадрия снова заговорила.
Принц тем временем уложил роженицу, намочил полотенце и обтер ей лоб. Делал он это привычно, аккуратно, но очень уверенно. Закончив, он убрал ей волосы назад, наклонился и поцеловал во влажный лоб.
- Все будет хорошо, ты справишься!
Затем он поднялся и вышел.
Она думала, что он вернется, но его все не было и не было. Схватки участились и шли одна за одной, время тянулось. В какой-то момент она потеряла сознание, и пришла в себя от резкого запаха аммиака.
За окном была ночь, роды длились уже почти двое суток. Кадрия наконец-то призналась - малыш шел ножками вперед. Саша боялась, что ребенок задохнется, и тихо плакала, вытирая слезы о кружевной рукав ночной рубашки. Вдруг дверь распахнулась и в комнату, в сопровождении Фарида, в камуфляже, обросший бородой, вошел доктор Юсуф. Кадрия вскрикнула от радости и бросилась навстречу мужу. Он всего на секунду прижал ее к себе, и тут же направился в туалетную комнату, мыть руки. Кадрия поспешила за ним, на ходу рассказывая, как идет дело. Пока доктор Юсуф мылся, жена принесла ему чистую одежду. Все это время Фарид сидел рядом с бледной и слабой Сашей, поглаживая холодную кисть ее руки. Она слабо улыбнулась ему.
