Глава 4
Андрей Боголюбский
В 1151 г. киевский князь и король Венгрии Геза напали на Владимирко у Перемышля, и он, будучи окруженным со всех сторон, сумел бежать в город с одним-единственным слугой. Он немедленно написал королю, что, будучи смертельно раненным и при смерти, умоляет его о мире и прощении. Через своих посредников он также отправил большие подарки и взятки приближенным Гезы и архиепископу. «Не допусти, чтобы я умер, не дождавшись мира или прощения, – умолял он. – Велик мой грех, но прости ты меня».
Несмотря на все протесты Изяслава, мир и прощение были ему дарованы. Владимирко пообещал вернуть города, захваченные у Изяслава, и быть его союзником и в поражении, и во время триумфа. Владимирко лежал в постели, словно смертельно раненный, и, казалось, страшился своего приближавшегося последнего часа.
Когда король Геза отправлял своих представителей с крестом, который должен был поцеловать умирающий, Изяслав с гневом возразил: «Этот человек несерьезно относится ко всяким клятвам. Напрасно был послан крест Владимирко». «Это то самое дерево, на котором умер наш Господь Христос, – объяснил Геза. – По воле Божией он перешел святому Иштвану, моему предку. Если Владимирко поцелует этот крест, выживет и нарушит свою клятву, я жизнь свою положу или захвачу Галич и отдам его тебе. Я не могу убить человека на его смертном одре».
Изяслав уступил, но его сын Мстислав, присутствовавший при этом, добавил такие слова: «Он наверняка нарушит клятву, а я повторяю здесь перед этим святым крестом: не забудь свое обещание, о, король Венгрии, и приди снова со своими воинами в Галич и сделай то, что обещал».
«Если Владимирко нарушит свою клятву, – ответил Геза, – я попрошу твоего отца помочь мне в Галиче, как он до этого просил у меня помощи». Владимирко поцеловал крест в знак согласия сделать все, что он обещал.
По дороге домой Изяслав отправил посадников в те города, которые должны были быть ему возвращены. Эти люди быстро возвратились с вестью, что ни один город им не был отдан – половина клятвы была нарушена. Узнав, что Юрий идет войной на Изяслава, Владимирко немедленно послал войско на помощь Юрию и таким образом нарушил и вторую часть клятвы. Он вернулся домой только тогда, когда великий князь пошел на него войной во второй раз.
Изяслав отправил своего боярина Петра Бориславича, который был свидетелем клятвы на священном кресте святого Иштвана, потребовать эти обещанные ему города. «Передай Изяславу, – сказал галицкий князь, – что он вероломно напал на меня и застал врасплох, что привел с собой иностранного короля, и я либо положу свою жизнь, либо отомщу за причиненное мне зло». «Но ты же дал клятву королю и Изяславу, – возразил боярин. – Ты отречешься от клятвы на кресте?» «Ах, на этом маленьком крестике!» – возразил Владимирко. «Хоть этот крест и невелик, он всемогущ, – сказал боярин. – Тебе же сказали, что Господь Христос умер на кресте из этого дерева, и тебе не жить, если нарушишь свои обещания. Ты помнишь?» – «Я помню, что ты много слов говорил мне тогда, но уходи сейчас отсюда и ступай к своему Изяславу».
В то время как боярин шел со двора, Владимирко отправился на вечернюю молитву, но остановился, чтобы высмеять его. Когда по дороге из церкви князь дошел до места, где стоял и бранил Бориславича, он вдруг вскрикнул: «Кто-то ударил меня по плечу!» Он не мог двигать ногами и упал бы, если бы люди его не подхватили. Князя отнесли в его покои и немедленно положили в горячую ванну, но ему становилось все хуже, и той же ночью он умер.
Бориславич, который провел ночь в придорожной деревне, был спешно разбужен на заре следующего дня; ему приказали ждать, пока князь не позовет его. Через несколько часов пришло еще одно сообщение с просьбой возвращаться. Когда он снова появился во дворце Владимирко, его вышли встречать слуги, одетые в черное. На главном месте сидел Ярослав – сын Владимирко, одетый в черное; его бояре тоже были в черном – все до одного. Ярослав разрыдался, взглянув на посла, который тут же узнал, что Владимирко умер ночью, хотя за несколько часов до этого был в превосходном здравии. «Господь изъявил свою волю, – сказал Ярослав, – тебя позвали, чтобы ты услышал эти слова от меня. Иди к Изяславу, поклонись ему и скажи от меня: «Бог забрал моего отца; будь теперь вместо него. Между тобой и им были вопросы, и эти вопросы Господь решит по своей воле. Он забрал моего отца и оставил меня здесь вместо него. Его воины и слуги все повинуются мне. Я приветствую тебя, о, мой отец! Прими меня, как ты принял Мстислава, своего сына. Пусть он скачет верхом у одного твоего стремени, а я с моим войском буду скакать у другого».
Боярин поехал восвояси с этим посланием, которое, похоже, было отправлено, чтобы выиграть время и успокоить подозрения Изяслава, так как ни один город не был возвращен и все осталось, как было.
Поэтому в 1153 г. великий князь снова пошел на Галич. Два войска сошлись у Теребовля, но сражение имело двоякий исход, хотя его результаты были более полезны Ярославу, чем великому князю. Одна часть киевского войска разгромила часть войска Ярослава, тогда как другая часть этого же войска потерпела жестокое поражение и бежала от преследовавших ее галичан. Изяслав, порывистый как всегда, смял ряды своих противников и гнал их далеко от места начала боя, но его братья и союзники были разбиты и безнадежно рассеяны.
Так как у Изяслава не было войск для продолжения борьбы, он возвратился в Киев и отказался от всех планов в отношении Галича. Несколько месяцев спустя он женился на грузинской княжне, а вскоре после этого, в 1154 г., умер. Киев и вся Южная Русь сильно горевали об этом князе, а больше всего горевал его дядя Вячеслав. «Ты там, где должен быть я, но против Бога все бессильны», – рыдал старик, склоняясь над гробом.
Если в Киеве народ был огорчен его смертью, то в Чернигове все очень радовались. Изяслав Давыдович, который желал Киев так, как желает мужчина женщину, в которую он безнадежно влюблен, немедленно выступил против него в поход, но был остановлен у Днепра Вячеславом, который послал ему сообщение с такими вопросами: «Зачем ты пришел? Кто тебя звал? Иди назад в свой Чернигов». «Я хочу оплакать своего двоюродного брата. Я был далеко от него, когда он умер. Позволь мне поплакать у его гроба», – просил Изяслав. По совету бояр и сына умершего князя эта просьба была отвергнута. Они не доверяли сыну Давыда и с нетерпением ждали, когда Ростислав займет место своего брата.
Тем временем были немедленно предприняты действия к тому, чтобы разделить черниговских двоюродных братьев. Вячеслав послал за Святославом Всеволодовичем, который сразу же приехал, не зная о смерти дяди. Смоленский князь появился раньше других, и все испытали облегчение, когда Ростислав сел на место своего брата как сын и подчиненный великого князя Вячеслава, хотя реальным князем был он. «Поступай так, – сказали ему киевляне, – как поступал твой брат, и Киев будет твоим до твоего смертного часа».
Первым делом Ростислав заключил соглашение со Святославом Всеволодовичем. «Я даю тебе Туров и Пинск, – сказал он этому племяннику, – потому что ты пришел к моему отцу; я даю тебе хорошие земли за этот поступок». Святослав принял такой большой подарок с радостью. Было необходимо прочно привязать его к себе, так как его дядья черниговские уже вели переговоры с Юрием, сын которого Глеб теперь шел на Переяславль с сильным половецким войском. Ростислав немедленно отправил в этот город своего сына с помощью. Половцы совершили нападение, но, увидев киевских воинов, отступили за реку Сулу. Тогда Ростислав решил идти на Чернигов и после переправы через Днепр был готов двигаться вперед, когда прискакал гонец с таким сообщением: «Твой дядя Вячеслав умер!»
