Муравьи в янтаре из Нью-Джерси – нам хватило смелости называть их муравьями, несмотря на смешанные признаки, – были длиной около 5 миллиметров. Мы дали им официальное название Sphecomyrma freyi. Родовое название Sphecomyrma означает «осиный муравей», а название вида freyi увековечило пару, которая нашла их и так быстро и щедро пожертвовала науке. Отмечая их хорошо развитые жала, мы в шутку представляли толпу рабочих Sphecomyrma, атакующих маленьких динозавров, которые подобрались слишком близко к их гнезду.
Энтомологам, изучавшим окаменелости насекомых со всего мира, потребовалось более ста лет, чтобы найти этих первых мезозойских муравьёв. Зато вскоре после этого, словно по мановению волшебной палочки, появились другие. Российские палеонтологи, наиболее активно занимающиеся изучением древней фауны насекомых, обнаружили образцы в меловых отложениях в трёх регионах бывшего СССР: в Магадане (на северо-востоке Сибири, на побережье Охотского моря), на Таймырском полуострове (тоже в Сибири, на Крайнем Севере) и в Казахстане (далеко на юге
[28]). Ещё два экземпляра примерно в то же время канадские энтомологи нашли в меловом янтаре из Альберты. Собранные вместе, эти образцы помогли составить самое первое, грубое представление о древней колонии муравьёв. Некоторые особи явно были рабочими, другие – королевами, а третьи – самцами.
Эти современники динозавров мало отличаются друг от друга. В целом всех их можно отнести к одному роду Sphecomyrma
[29], что сильно контрастирует с современными муравьями, которые распределены по 300 родам, включающим тысячи видов. Кроме того, Sphecomyrma очень редко встречаются. Они составляют лишь около 1 % насекомых в меловых отложениях, в отличие от более поздних периодов, где муравьи являются одними из наиболее распространённых и разнообразно представленных насекомых. Недавно обнаруженные окаменелости дают возможность предположить, что это один из немногих видов, которые были распространены по всей Лавразии, древнему суперконтиненту, который объединял современные Европу, Азию и Северную Америку. Целостность территории позволяла расселяться по ней намного быстрее, чем это возможно сегодня. Вероятно, муравьи жили в разных климатических зонах, от умеренной до субтропической. Далеко на юге, на суперконтиненте Гондвана, включавшем в себя современные Африку, Мадагаскар, Южную Америку, Австралию, Индию, часть Южной Азии и Антарктиду, эволюция муравьёв могла пойти в другом направлении. Бразильские палеонтологи недавно обнаружили один экземпляр в меловых отложениях Сантана-ду-Карири, в восточном штате Сеара. Образец возрастом от 100 до 112 миллионов лет не относится к Sphecomyrma, он гораздо ближе к современному примитивному австралийскому муравью-бульдогу. В 1991 году Карлос Роберто Брандао, в прошлом студент лаборатории Хёлльдоблера и Уилсона, описал его и дал ему название Cariridris bipetiolata
[30].
Давайте перенесёмся в Австралию, где примерно во время открытия Sphecomyrma шёл поиск другого вида – самого примитивного живущего, а не вымершего муравья. Ясно, что по окаменелостям энтомологи могут многое узнать об эволюции, анатомии и даже различных кастах самых ранних муравьёв. Но чтобы собрать воедино историю социального поведения, они должны изучать живые формы. На протяжении нескольких поколений они мечтали о том, что где-то выжил вид, организация колонии которого до сих пор находится на самом примитивном уровне, будучи своего рода окаменелостью поведения. Их надежды были сосредоточены главным образом на Австралии, где обитают другие архаичные формы жизни, такие как откладывающие яйца млекопитающие – утконос и ехидна.
В 1970-х годах эта мечта осуществилась. Искомым видом был Nothomyrmecia macrops, крупный жёлтый муравей с выпуклыми чёрными глазами и длинными челюстями, по форме напоминающими зубчатые лезвия портновских ножниц. В течение 35 лет в распоряжении учёных было два музейных экспоната и ничего более. Примитивная анатомия Nothomyrmecia – немного похожего на осу, с простой талией и симметричными мандибулами с мелкими зубцами – привлекала внимание. Но перейти к следующему шагу, вновь открыть этот вид и изучить живые колонии оказалось удивительно трудным делом, полным разочарований.
Эта история началась 7 декабря 1931 года, когда небольшая экскурсионная группа из Балладонии, ранчо в Западной Австралии, отправилась в месячную поездку на юг, через необитаемый эвкалиптовый кустарниковый лес и песчаную пустошь. Они проехали 110 миль до низкого гранитного холма Маунт-Регид в западной части побережья Большого Австралийского залива, к заброшенной ферме на реке Томас. Затем они проехали 70 миль на запад, через песчаную пустошь к маленькому прибрежному городку Эсперанс. Конкретной цели у них не было, они просто наслаждались путешествием. Но пустошь, по которой пролегал их путь, была помимо прочего одним из самых ботанически богатых мест в мире. Многие растущие там кустарники и травянистые растения не встречаются больше нигде, и потому местность представляет большой интерес для биологов. Нескольких участников группы попросили собирать насекомых во время поездки. Их они помещали в банки со спиртом, привязанные к сёдлам, не записывая точного места, где были найдены экземпляры. Образцы, включая двух рабочих особей большого жёлтого муравья, были затем переданы жившей в Балладонии А.Э. Крокер – художнице, которая часто зарисовывала собранных таким образом животных. Впоследствии она передала насекомых в Национальный музей Виктории в Мельбурне, где в 1934 году мирмеколог Джон Кларк описал их как новый род и вид муравьёв, Nothomyrmecia macrops.
Патриарх мирмекологии Уильям Браун был первым, кто осознал эволюционное значение Nothomyrmecia. В ноябре 1951 года он направился на поиск новых образцов, повторив часть маршрута экспедиции 1931 года к востоку от Эсперанса вдоль реки Томас. Но, не имея представления о точном месте находки насекомых и из-за особенностей Nothomyrmecia, о которых мы вскоре расскажем, он потерпел неудачу. В январе 1955 года Уилсон предпринял вторую попытку в компании Кэрила П. Хаскинса, тогдашнего президента Вашингтонского института Карнеги, увлечённого исследователя муравьёв, и знаменитого австралийского натуралиста Винсента Сервенти. Путешествуя на грузовике из Эсперанса по маршруту 1931 года, они тщательно обыскали станцию на реке Томас и песчаную пустошь к северу от Маунт-Регид, в течение недели прочёсывая все основные места обитания муравьёв. Ни следа Nothomyrmecia.
К этому времени о «недостающем звене» муравьёв стало известно по всей Австралии и даже среди зарубежных энтомологов – насколько вообще могут быть известны насекомые, которые не переносят малярию и не уничтожают пшеницу. Не стоит недооценивать и национальную гордость, поскольку многие австралийские энтомологи и естествоиспытатели хотели стать первыми, кто заново откроет Nothomyrmecia и изучит их в живой колонии раньше конкурентов из Америки. Однако ничьи усилия не увенчались успехом, и учёные начали полагать, что либо местность была указана ошибочно, либо муравей вымер, как и многие другие сокровища австралийской флоры и фауны.
