Тем не менее он уже был готов бесшумно отворить дверь, выйти в коридор, броситься за пятновыводителем и попытать счастья с...
Со стороны дивана донесся треск разрываемой ткани, и одна из подушек приподнялась. Тварь выбиралась наружу. В костлявой черной руке она держала шестидюймовый обломок диванной пружины - блестящую спираль из стальной проволоки диаметром в одну восьмую дюйма.
С пронзительным, похожим на электронные звуки визгом, в котором смешались ярость и безумная, слепая ненависть, тварь прыгнула на Томми с сиденья дивана, и ему на мгновение показалось, что она способна лететь по воздуху.
Он отпрянул в сторону, машинально спустив курок и истратив еще один патрон.
Но маленькое чудовище вовсе не собиралось на него нападать. Его бросок был просто отвлекающим маневром. Приземлившись на ковер, тварь проскользнула мимо Томми и, юркнув за рабочий стол, скрылась из вида. Двигалась она едва ли не быстрее самой проворной крысы, хотя Томми успел заметить, что она бежала на задних лапах, совсем как человек.
Он бросился следом, надеясь загнать тварь в угол и, прижав ствол пистолета к самой ее голове, выстрелить два или три раза, чтобы вышибить ей мозги, если, конечно, таковые у нее имелись. Ему очень хотелось верить, что выстрел в голову окажет на маленького дракона более сокрушительное воздействие, чем пуля в живот.
Но, когда Томми обогнул стол, он увидел, что тварь стоит на задних лапах возле электрической розетки и глядит на него через плечо. Ему показалось, что чудовище ухмыляется ему наполовину скрытым под разорванными тряпками ртом, но рассмотреть как следует его морду Томми не успел. Маленький дракон вставил в розетку стальную диванную пружину.
Электрический ток устремился по проводнику. Трах!!! Томми услышал, как в распределительной коробке вышибло автоматический предохранитель. В следующую секунду свет в комнате погас, и он видел только золотые и зеленые искры, дождем сыплющиеся на отвратительную тварь. Но эта иллюминация продолжалась всего лишь мгновение. Наступившая в комнате тьма казалась Томми еще темнее из-за плавающих перед глазами черных пятен.
Глава 3
Желтоватый свет уличных фонарей, ослабленный расстоянием и просеянный сквозь густые ветви деревьев, едва освещал окна. Продолжавшие стекать по стеклам потоки воды еще отсвечивали тусклой медью, но этот слабый свет почти не проникал в комнату.
Томми был парализован и ослеплен. Он ничего не различал вокруг себя и старался не задерживать в сознании страшные картины, которые рисовало ему воображение. Единственными звуками, которые он слышал, был стук дождевых капель по черепичной крыше и завывание ветра в водосточных трубах и под карнизами.
Несмотря на это, он не сомневался, что маленькое чудовище цело и невредимо. Электричество причинило ему не больше вреда, чем выстрел из пистолета.
Сжимая "хеклер и кох" с такой силой, словно он обладал магическими свойствами и мог защитить его от всех явных и тайных опасностей Вселенной, как реальных, так и сверхъестественных, Томми сделал осторожный шаг назад. Он, конечно, хорошо понимал, что в этой чернильной тьме пистолет был совершенно бесполезен. Не видя врага, Томми не мог поразить его точным выстрелом.
Судя по тому, сколько прошло времени, тварь уже должна была бросить диванную пружину и повернуться к нему. Томми очень живо представил себе, как она глядит на него своими змеиными глазами и ухмыляется сквозь похожую на погребальные бинты мумии опаленную белую тряпку.
В панике Томми чуть было не поддался соблазну открыть беспорядочный огонь. Целясь примерно в то место, где тварь была до того, как погас свет, он мог почти наверняка рассчитывать, что хоть одна из девяти оставшихся в магазине пуль попадет в цель. Томми почти не сомневался в этом, хотя он и не был детективом Нгуэном, которому сказочно везло в самых невероятных ситуациях. Ему достаточно было просто оглушить тварь, и тогда он без помех смог бы выскочить в коридор, захлопнуть за собой дверь и, спустившись по ступеням на первый этаж, выбежать из дома.
Правда, Томми не имел ни малейшего представления, что он будет делать дальше, куда побежит и к кому обратится за помощью. Единственное, что он знал наверняка, это то, что если он хочет остаться в живых, то ему необходимо как можно скорее покинуть свой собственный дом.
Но Томми не смел нажать на курок и истратить оставшиеся патроны. Это означало бы остаться совсем без защиты, каким бы малоэффективным ни был его "хеклер и кох" в темноте.
Томми понимал, что если, стреляя вслепую, он все-таки не попадет в тварь, то ни за что не доберется до двери кабинета живым и невредимым. Чудовище настигнет его, вскарабкается по ноге с ловкостью и проворством сороконожки, переберется на спину и вонзит свои острые зубы ему в затылок, а потом повиснет под подбородком, вцепившись в горло, и, пока он будет бестолково размахивать руками, начнет рвать его плоть когтями и зубами, добираясь до сонной артерии. А может быть, оно начнет с того, что вырвет ему глаза, чтобы потом расправиться с ним без помех...
Осознав, что на этот раз его богатое воображение вовсе ни при чем, Томми вздрогнул сильнее. Он чувствовал намерения твари, как если бы между ними существовала крепкая духовная или физическая связь.
Если тварь нападет после того, как он расстреляет все патроны, он запаникует, налетит на что-нибудь в темноте, упадет... А если он упадет, то никогда уже больше не поднимется.
Нет, лучше поберечь патроны.
Томми сделал еще один шаг назад, потом другой и снова остановился. Его вдруг охватила твердая уверенность, что тварь находится не перед ним, где она была, прежде чем устроила короткое замыкание, а позади него. Пока он соображал, как быть, она обошла его, чтобы подкрасться сзади.
Томми резко повернулся на сто восемьдесят градусов и ткнул стволом пистолета в темноту перед собой - откуда, как ему казалось, грозила опасность.
Теперь он стоял, обратившись лицом к той части кабинета, которую не освещали даже призрачно-желтые окна. Можно было подумать, что он вдруг оказался на самой окраине Вселенной, которой еще не достигла энергия Великого Взрыва.
Он затаил дыхание.
Он прислушался, но не услышал шагов твари.
Только звуки дождя за окнами.
Дождь.
Грохочущий, шепчущий, шелестящий дождь.
Больше всего сейчас Томми пугали не чудовищная и чуждая внешность твари, не ее злобная враждебность, не ее проворство и быстрота, не ее размеры крупного грызуна, которые будили в нем первобытный, неуправляемый страх, и даже не загадочная необъяснимость самого факта ее существования. Больше всего - до испарины, до судорог, до озноба - его ужасала разумность твари.
Поначалу Томми считал, что имеет дело с животным - неизвестным науке, хитрым, сообразительным, но все-таки с животным. Но, когда тварь использовала вырванную из дивана пружину, чтобы замкнуть электрические цепи и погасить свет, он понял, что его противник отличается куда более сложной организацией. Правда, обезьяны тоже умели пользоваться простейшими орудиями труда, но ни одна горилла не обладала достаточными познаниями в электротехнике, чтобы при помощи куска металла устроить короткое замыкание и вывести из строя электрооборудование в кабинете. Следовательно, жуткая тварь не только умела мыслить в полном смысле этого слова, но и обладала специальными знаниями, а это было уже совершенно невероятно, во всяком случае - для животного.
