На поминальный обед осталось всего несколько человек. Две столь же пожилые киры, как и покойная кир Арма, специально приехавшие из Риксбора, кирусы Лерго и Террино, и, как ни странно – капитан. Настоящий морской волк, крепкий и угрюмый. Кирус Риджио. Разговор не вязался, я видела, что люди искренне скорбят об утрате. Разошлись все быстро.
Провожая кирусов, я, желая сгладить тяжелое молчание хоть немного, сказала:
– Кирус Лерго, я недавно купила книгу вашего отца или деда. Удивительно интересно писал человек.
Кирус покраснел, как мальчишка, пойманный за кражей варенья из банки, что-то невнятно буркнул, что было совершенно на него не похоже и, резко поклонившись, выскочил в дверь. А кирус Террино, печально улыбнувшись сказал:
– Это книга о его путешествиях, кир Стефания. Он не любит вспоминать то время. Храни вас Всевышний.
__________________________________
Этот замечательный порошок принадлежит перу известного сетевого автора Олеси Цай
должна быть женщина свободной
должна счастливой быть она
короче баба вечно что-то
должна
Глава 60
Мое состояние нельзя, конечно, назвать сном. Но на какое-то время жизнь для меня словно замерла. Я, по инерции, продолжала ходить в школу и готовить своих кондитеров, прикупила в личное пользование отличный склад для яблок и айвы, нашла, по рекомендации кируса Террино, почтенного мана Рульфа, который и занимался сейчас закупками на зиму. Безусловно, логичнее закупить фрукты сейчас, осенью, когда они так дёшевы, а зимой пользоваться своими ресурсами, а не переплачивать втридорога за корзину яблок.
Тот же киррус Террино посоветовал мне новую компаньонку. Так в моей жизни появилась Венда кир Гинзо.
Приезжала кир Лисса, заключила договор с кир Гинзо.
Поплакала со мной за компанию, вспоминая замечательную кир Арму.
– Она мне сразу приглянулась, кир Стефания. Редкого благоразумия и практичности женщина!
Рассказывать кир Лиссе о приключениях кир Армы в молодости я не стала. Даже не могу четко объяснить – почему. Мне казалось, что это что-то очень личное, чем она сочла нужным поделиться со мной. Что-то, что предназначалось только для меня.
Лисса осталась на две ночи – больше не могла – обещала малышу Альбу вернуться к его четвертому дню священия. В рейте собирались праздновать с большим размахом. Ожидались гости с детьми.
Я была рада, что у Альба все хорошо. Что в двух соседних рейтах есть дети его возраста и чуть старше, что у него уже появилась подружка, очень воспитанная и умненькая, по словам кир Лиссы — маленькая кир Лейна.
Передала для юного кируса корзинку сладостей и искусно вырезанную из дерева карету, запряженную двумя деревянными чёрными коняшками. У кареты открывались дверцы и внутрь можно было сажать толстого бородатого генерала в шерстяном плаще, с лихими меховыми усами на деревянном лице и красивую фарфоровую собаку.
– Уверена, Альб будет в полном восторге – заявила кир Лисса, с некоторым сомнением смотря на второй подарок.
По моему заказу изготовили кубики. Простые деревянные кубики с цифрами и буквами.
– Кир Лисса, из них можно строить домик или пирамидку, но заодно – учить малыша. Так, играя, он запомнит все гораздо быстрее.
– Мы обязательно попробуем, кир Стефания. Всё же – это необычный подарок... Но мы – попробуем!
Кир Лисса уехала в сопровождении кируса Террино, у него удачно подвернулись дела в архиве Риксбера. А я осталась...
Нельзя сказать, что кир Гинзо внушала мне неприязнь. Она добросовестно справлялась со своими обязанностями, терпеливо высиживала часы в школе, развлекая себя пасьянсом или вязанием, стойко выносила внеурочные часы, когда перепадал лишний большой заказ. Только вот к личной близости не стремились ни она, ни я. Возможно, так даже лучше.
Через три недели после отъезда кир Лиссы мне исполнилось восемнадцать лет. До дня священия было ещё четыре месяца, да и отмечать я не собиралась. А вот день рождения решила отметить сама, провести его так, как хочу. Подогнала заказы с тем, чтобы у меня выпало два выходных дня подряд и, в первый же день, прихватив с собой кир Гинзо и приличную сумму денег, отправилась по лавочкам.
Уже после обеда, уставшие и замерзшие, мы возвращались домой. Кир Гинза так и не понявшая, что именно я ищу, несколько недовольно сопела в углу коляски, но высказываться не торопилась. Я была очень благодарна ей за молчание.
Тщательно упакованные в специально купленную новую мешковину, в коляске лежали почти полтора десятка книг. В основном я выбирала себе книги о путешествиях и описания других земель. Нашла ещё одну книгу кируса Лерго, совершенно новую и уже чуть запыленную и не стала жалеть денег.
Купила, заодно уже, сборник светских рассказов. Слишком уж меня повеселила обложка – «История моей жизни при дворе, или как получить богатого и родовитого мужа». Автор – Мандолинда кир Грациозо.
Надеюсь, все же, что это – псевдоним. Хоть посмотрю, чем отличались рассуждения светских дам от рассуждений моих современниц.
После раннего ужина поднялась к себе, и завалилась с этой самой Грациозой на кровать, под тёплый плед.
Истории девицы Мандолинды была великолепны! Давно уже, даже, пожалуй, слишком давно я так не смеялась!
У дамы был весьма бойкий язык, кроме того, книга была написана при позапрошлом, судя по времени правления, архитионусе, Фатерно седьмом, Веселом. Это нисколь не помешало мне веселиться над дворцовыми байками почти тридцатилетней давности.
У этого самого Фатерно был любимый шут. Горбун по имени Ценцедо, проворный, ловкий и пакостный. Так как он был любимчиком короля-архитионуса, то придворные его дружно ненавидели. Ему спускались такие шутки, которые кончились бы казнью или тюрьмой для любого другого высокородного.
Находясь под защитой короля, этот весельчак Ценцедо позволял себе не столько смешные шуточки, сколько оскорбительные. Разумеется, жертвам этих шуточек было не до смеха, но времена были простые и грубоватые, король обожал весельчака, искренне радовался его проказам и потому, усаженная в тазик с яйцами придворная дама, не могла себе позволить даже дать оплеуху мерзавцу-шуту. Приходилось криво улыбаться и терпеть.
Однажды, на радость всем придворным, шут слегка попутал берега и, увидев, как король утром умывается, склоняясь над лоханью, не удержался и дал ему пинка. Король полетел головой в воду, испортил дорогие новые штаны и приказал казнить шута на радость всем его «друзьям».
Ужин без любимчика оказался так скучен, что Фатерно Веселый велел привести Ценцедо в пиршественный зал и при всех заявил, что простит мерзавца, если он сейчас же публично извинится.
– Но учти, Ценцедо! Твое извинение должно быть оскорбительнее, чем твоё преступление!
