- Почему?
- Ну, Лунка, я-то откуда знаю?! А несколько раз бывало так, что вторая Сила пробуждалась у мощного мага. Всегда – у огненного. И тогда он становился непобедим. Правда, очень уж это редко было. Всего таких случаев за все годы три и было. Таким был сангир Неркос. Слышала о таком?
- Нет, никогда не слышала. Расскажешь?
- Ну, могла и не слышать, конечно. Он лет через сто после переселения восстание поднимал, так что когда поймали его – казнили.
- Ох ты! Как же его поймали?
- Вот второй такой же маг его и ловил. Санги Рагина.
- Женщина?!
- Владычица правящего дома!
- Ого! Она сама воевала?!
- Сама. Только после этого боя умерла от ран через неделю после казни Неркоса.
Помолчали. Мне все это казалось совершенно удивительной и чуть страшноватой сказкой. Харт думал о чем-то своем и даже чуть хмурился.
- Скажи, Харт, это у сангира Ольгерда такая сила была?
- Ну… кто его знает… Говорят, что такая. Потому, мол, и жив остался.
- А что они могли этой Силой делать? Ну, огневики – огнем управляют, земляные – камнями и почвой… А подлунные эти?
- А никто точно не знает! Вроде как они могли иллюзии творить. Ну, вот горит костер – а руку сунешь – нет никакого огня. Обманка сплошная. И магия их Силу набирала по ночам, от Луны. Слышал, что могли они ночью зверьем и птицами управлять. Ну, врать не стану, не знаю, правда или нет. Много чего про них говорят, только непонятно, что правда, а что – так… - он небрежно махнул рукой.
- А еще…?
- Считалось, что они нечисть лучше чувствуют. Так что в войну их всех к порталу забрали. Кто знает, есть ли сейчас живые такие.
- Харт, ну, магия иллюзии, это, конечно, здорово. Только я не понимаю, какие это преимущества в бою дает…
- Да никаких. Только когда есть две силы – они друг друга поддерживают и питают. Потому и возрастает мощь такого мага. Давай-ка спать ложится, завтра вставать рано. - Он завозился в телеге, взбивая тощий тюфяк и устраивая там на ночь лежбище.
Пришлось бросить раздумывать о странной магии и идти помогать.
Спали мы в телеге, каждый под своим одеялом, но сверху укрытые общим пледом из овечьих шкур, так что тепло было. Однако в эту ночь сон ко мне не шел. Сперва я обдумывала, как мне лучше будет на новом месте – сразу искать комнату или сперва в таверне остановится. Город портовый, там, наверное, жилье еще дороже, чем в Лейне было. Так что денег моих на дом не хватит, даже на маленький. Хотя, если поискать по окраинам, подальше от порта…
Харт уже тихонечко постанывал во сне, я слушала шаги караульных, поскрипывание снега, чуяла запах дымка от костра солдат и смотрела на тонкий полумесяц. Сон так и не шел, зато вспомнился рассказ возчика о том, что силу маги брали ночами у луны. Кто знает, что во мне вдруг заговорило, но я, глядя на серебристый серп, всей душой потянулась к нему и попыталась зачерпнуть силы… Раз… и второй… и третий…
Совершенно безнадежное занятие…
Слезы навернулись на глаза сами собой, но я резко вытерла их. Нечего тут раскисать. Жила всю жизнь без магии и дальше проживу. Жалко только было этой несостоявшейся сказки, удивительной власти над растениями, новых умений… Ужасно жалко!
- Ну, что случилось? – голос у Харта был такой, как будто он и не спал. – Болит что-то? Да не молчи уж!
- Ничего не болит. Прости, что разбудила. Просто дурной сон.
Харт как-то странно хмыкнул, накинул на меня овчину так, что на воздухе остался один нос и ворчливо сказал:
- Раз ничего не случилось – спи тогда.
Уснула я только под утро, когда уже появилась розоватая полоска рассвета. Во сне, суматошном и беспокойном, я разговаривала с луной и она смеялась и звала меня к себе, манила яркими лучами Силы, обещая сказку…
Вплетались в сон странные вьющиеся тени, вызывающие омерзение и страх, и лунный свет коконом отгораживал меня от порождений тьмы… Иногда я видела себя во сне как бы со стороны – худенькая девушка с серебряными волосами, которые стекали по плечам и смешивались с лунными лучами. А еще я танцевала в потоке холодного света и купалась в Силе…
Проснулась, как ни странно, когда обоз уже был на ходу - Харт не стал меня будить. Я испытывала чувство неловкости – из-за меня, наверное, он не успел позавтракать. А до обеда остановок не будет. Однако, заметив, что я начала возится и приводить себя в порядок после сна, Харт обернулся и сказал:
- Там в углу, под тюком, сверток. Достань.
В свертке оказались два огромных бутерброда с ветчиной и сыром на чуть зачерствевшем хлебе. Мне стало совсем уж стыдно – хлеб мы доели вчера, значит с утра он бегал вдоль обоза и у кого-то покупал его. Надо взять себя в руки и больше таких неудобств не доставлять. Я мысленно грызла себя и не забывала бутерброд. Харт повернулся еще раз и буркнул:
- Сегодня в Больших ручьях дневка, приготовь себе одежду на смену – там помыться можно будет. Засветло доедем, а на обед остановки не будет.
О, это точно была отличная новость! Сразу, как доела бутерброд и запила из фляги чуть теплым отваром, я завозилась в телеге, раскладывая по стопкам одежду и полотенце. Чтобы было удобнее – встала на колени. Поэтому сам момент нападения на обоз я пропустила.
Глава 14
Совершенно неожиданно у меня резко и сильно заболела голова, казалось, что в виски вбили два раскаленных гвоздя и продолжали вколачивать огромным молотом… Боль была такой сильной, что на мгновение я ослепла и оглохла…
Схватившись руками за голову со стоном рухнула на кучу тряпья, а боль всё увеличивалась и в какой-то момент я догадалась, что умираю.
Это было очень четкое понимание – все, конец, приплыли… Зачем я открыла глаза, я не так и не смогла себе объяснить никогда.
Это было больно, свет резал глаза, текли слезы, во рту отчетливо стоял металлический привкус крови, вились какие-то черные полупрозрачные полотнища…
Это было страшно…
Звуков я не слышала вообще, все происходило в полной тишине, добавляя жути нереалистичной картине – Харт стоял у меня в ногах, прямо в телеге, и с диким напряжением на лице полосовал колышущееся полотнище странным черным мечом, узким и, как мне показалось – гибким…
Бредовость картины была столь велика, что я, оторвав руки от висков, попыталась отползти в угол телеги – полотнище внушало отвращение. В нем было что-то отталкивающее и, одновременно – притягательное. Хотелось сунуть руку туда, в это сплетение складок и растворится там… Отталкивал только слабый запах гниения, сладковатый и душный даже на легком морозе.
Оно, это сплетение полос, лент и изгибов как бы звало меня к себе, обещая отсутствие боли, обещая все, что я захочу, обещая покой…
