- И то – дело!
Почему-то мои слова ее очень обрадовали. Она согласно закивала головой, поддерживая мое решение. Выскочила из дома, я слышала, как она зовет Ангуса с огорода. Он вошел, стряхивая воду с вымытых рук, неторопливо вытер их полотенцем и сел на табуретку напротив. Тетя Рима пристроилась рядышком, на небольшой лавке.
- Надумала, значит? Ну, оно и к лучшему. Надо порешать, как все по уму сделать, чтобы не вернули тебя. В городе, оно, конечно, тоже не мёд, но там хоть работу найдешь какую. Сперва – учеником, потом, глядишь, и мастерицей станешь. Сказывают, что швей не хватает всегда, да и вышивальщиц охотно берут. Не все могут руками-то. Это ж сколько терпения нужно – хоть бы вот рубаху сшить! Раньше то, конечно, с магией проще было. Ну, что уж теперь вспоминать… Не все ведь в войну разорились, кто-то и нажиться успел.
Разумеется, я не могла сказать, что прилично умею вязать. Да и не знала, какая здесь пряжа, какие нитки бывают, но точно знала – на кусок хлеба я себе заработаю. Не потребуется вязание – да хоть на кухню пойду работать. И готовить могу, и посуду мыть. Главное - не жить в этой давящей атмосфере зависти и ненависти.
К сожалению, по местным законам, мачеха была моим опекуном. Нравится мне или нет, а выкупиться из опеки я могу только переписав свою часть дома на нее. Тогда получу от нее официальное разрешение работать в городе. До двадцати четырех лет я – несовершеннолетняя. Именно из-за наличия Силы. У кого нет магии даже капли, те несовершеннолетними считаются до двадцати восьми лет. Если честно, это было одно из самых поразительных отличий от моего мира. Даже без Силы люди здесь жили почти до двухсот лет.
Возможно, именно по этому некоторые рассуждения Литы показались мне несколько детскими – она и была ребенком. Так же, как и прежняя Алуна. Вот только я-то – давным-давно уже взрослый человек. И жить четыре года в атмосфере ненависти – слишком высокая плата за половину сельского дома. Но и просто так я его не отдам – мне нужно на что-то жить первое время в городе, платить за крышу над головой, за питание, за все.
А еще, когда я ходила в туалет в конце огорода – в ту самую, обычную, дачную будочку, я узнала о себе интересную вещь. Дорожка, выстеленная деревянными спилами, проходила мимо кустов крыжовника. Может дождем, а может и ветром, сломило ветку и она нависала над дорожкой. Обычная ветка, с мелкими белыми цветочками, с влажными после дождя листьями.
Вот об нее я и оцарапала запястье. Лизнула языком выступившие капельки крови, оборвала ветку, чтобы никто не поранился больше и увидела странное – свет опять начал струится по рукам, только усталости я не чувствовала.
Да и направление света было другим. Не от меня, а – ко мне. Руки как будто впитывали этот свет. Ветка в руках съеживалась, высыхала на глазах и когда я испуганно откинула ее, выглядела так, будто пролежала под снегом всю зиму – обычный сухой прут со сморщенными трухлявыми листьями. А у меня притупилось чувство голода. И кровоточащие мелкие ссадины просто исчезли на глазах. Вот тогда я и вспомнила, как крошилась в щепу спинка кровати у меня под рукой. Получается, я могу брать силу от органики? Или тут не важно, органика или нет?
Ветку я подхватила и выкинула в мусорную кучу недалеко от туалета. Узнавать о таком виде магии было страшновато. Какая-то она слишком хищная. Но ссылаясь на потерю памяти, я вывела тетю Риму на разговор.
- Теть Рима, а вот ты где Силу берешь, чтобы плиту разогреть?
- Так сама она собирается, Луночка. Медленно, конечно, но не так у меня и много ее – только на готовку и хватает. А уж тепло зимой – сама видишь, от печки обычной. Я зимой-то, признаться, и готовлю на ней частенько. Зимой Силы меньше, да и восстанавливается медленнее, как бы дремлет она.
- А раньше, ну, до войны, откуда бралась Сила?
- По-разному, детка. Природники и стихийники могли и от стихии своей получить. Ну, огненный – от огня, водник – от реки или озера. Только редко этим пользовались. Пока Источник за порталом работал – всем и так хватало. Сама она набиралась. А как портал запечатали, тут-то и началось…
Она горестно поджала губы и покачала головой.
- Многие ведь, детка, работать-то руками не захотели. Непривычно, вишь, им было… Особливо возле городов стаями сбивались мародеры. И-и-эх… Сколь людей-то невинных загубили… Ну, сейчас-то, конечно, спокойнее. И стража ездит по дорогам, и в городе охраны полно. А тогда, после войны-то, много хороших людей погибло. Вот и батя твой так же… Ангус-то лихорадку подхватил, так остался в лагере, с лекарем и второй сменой. А та половина отряда в засаду попала. Всех там и положили.
- Тетя Рима, а зачем же тогда портал запечатывали?! Ну, с магией-то ведь удобнее.
- Разное оттуда лезло детка, из портала-то. Первые сотни лет охраны хватало, а последние – уже и не справлялись войска. Даже у нас под Лесным нежить появляться стала, а уж говорят у портала и вовсе люди не жили, войска гибли и границу не успевали держать. А последний прорыв только Рыцарь ночи и смог остановить.
- Ой, теть Рим, а кто это такой – рыцарь вот этот самый? Я уж который раз слышу, а вспомнить никак не могу.
- Это, детка, вот как Ангус с села придет – у него и спросишь. Не больно-то я разбираюсь во всем этом. Я и в школу-то только три года отходила. Когда я молодая была – магов вокруг великие тыщи были! Всех учить не успевали, только самых сильных магии-то обучали как следует. А таких как я – только основам, ну и заодно – читать-писать. А ты бы, пока дождя нет, прогулялась немного. Воздух-то чистый тебе тоже нужен. Природницы все на солнышке любят бывать.
Просто так «бывать» на солнышке мне было неловко. Сегодня я четвертый день гощу на выселках, Ангус ушел в Лесное, договариваться с моей мачехой. Тетя Рима хлопотала по дому, а я прихватила большую корзину и отправилась полоть огород за домом. От дождя и солнца он весь зарос какой-то нежно-зеленой травкой, похожей на мокрицу. Даже крошечные белоснежные звездочки цветов были такими же, как на моем огороде там, дома.
Любопытство оказалось сильнее разума. Очень уж мне хотелось понять, что это такое – магия. Почувствовать ее мощь или слабость, научится управлять. Все же для меня магия это – чудо!
Я протянула руку к траве, закрыла глаза, сосредоточилась и… и долгое время ничего не происходило… А потом я «позвала» мокрицу. Внутри себя позвала, а не голосом. И даже не открывая глаз почувствовала, как травка отзывается, как тянется ко мне, выдирая корни из земли. Точнее, тянулась она не ко мне, тянулась она к моей Силе. И Сила тоненьким ручейком потекла в траву, призывая ее, повелевая ей…
За своим состоянием я следила очень-очень бдительно – страшно было снова ослабеть. Как только теплый огонек внутри меня стал уменьшаться, я резко открыла глаза и машинально хлопнула в ладоши, желая прервать льющийся поток света, что стекал с моих кистей в кучку сложенной у ног травы. Обалдеть! Мокрица не только вылезла из земли, но и сама сложилась к моим ногам! Жаль, что я не увидела, как это происходит! Ну, ничего, еще будет время!
