Это середина, срединная Русь. Как писал И. С. Тургенев, «на тысячу вёрст — кругом Россия — родная земля», и это точное определение: от Орла примерно одинаковое расстояние что до северных пределов страны, что до южных. Для местных жителей равно привычны и родны и бескрайние степи, и могучие дубравы Орловского Полесья, и течение Оки, и виды, открывающиеся с покатых холмов Среднерусской возвышенности. Здесь соединяются, сплавляются воедино все особенности, характерные для русской природы разных краёв.
Сейчас Орловщина срединна, но когда-то она была южным пограничьем Руси — здесь проходил поход князя Игоря на половцев, здесь, согласно былине, схватились Илья Муромец с Соловьём-разбойником. И сам город Орёл был основан Иваном Грозным в 1566 году именно как передовая пограничная крепость. К исконным жителям этих мест — потомкам вятичей — добавились городовые казаки, охранявшие Орловщину от набегов степняков. В начале XVII столетия сюда, на окраину, стремились люди, чем-либо провинившиеся перед государством, беглые крестьяне, будущие участники смут. Безудержная лихость и стойкость в обороне, бунтарский дух и сострадание к ближнему, умение не отчаиваться и способность найти общий язык даже с врагом — эти качества вырабатывались в местных людях столетиями.
На редкость разнообразная природа и бурная история, закалившая народный характер... Неудивительно, что именно Орловщина вдохновляла множество писателей и поэтов, самые крупные величины из которых — Ф. И. Тютчев, И. С. Тургенев, А. А. Фет, Н. С. Лесков, Л. Н. Андреев, М. М. Пришвин, Б. К. Зайцев (это только те, кто родился в тамошних местах; писателей, которые какое-то время жили в Орле или рядом, ещё больше, и их список по праву возглавляют В. А. Жуковский и И. А. Бунин). Один из них, Николай Лесков, очень точно сказал о своей родине: «Орёл вспоил на своих мелких водах столько литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой русский город». «Плодородное подстепье, где образовался богатейший русский язык и откуда вышли чуть ли не все русские писатели», — вторил ему Иван Бунин. Борис Зайцев: «Место встречи северо-средней Руси с южною, Москвы со степью. К западу заходя в Калужскую, к северу в Московскую, области <...> Орла являются как бы Тосканою русской. Богатство земли, тучность и многообразие самого языка давали людей искусства». В этом смысле именно Орёл вполне может считаться третьей, после Москвы и Петербурга, столицей отечественной литературы, а писатели-орловцы по праву причислены к наиболее тонким и чутким знатокам русского характера и мировосприятия.
Не менее интересна и духовная история здешних мест. Вятичи принимали православие медленно и как бы этапами: сначала киевский князь Владимир Святославич крестил их «лучших мужей», а главную миссию по обращению племени в христианство выполнил иеромонах Киево-Печерского монастыря Кукша — по одной из версий, бывший вождь вятичей, пленённый и постриженный в монахи Владимиром Мономахом, а затем вернувшийся к своему народу уже проповедником. Киево-Печерский патерик сохранил сведения о многих чудесах, творимых Кукшей, — он «бесов прогна, дождь с небесе сведе, езеро иссуши» (имеется в виду священное озеро язычников). По легенде, которая передавалась в Орле в начале XX века, креститель края жил в лесу недалеко от деревни Карандаково, в десяти верстах от Мценска. Там он выкопал колодец, получивший в народе название «Страдальческого святого» и сохранившийся по сей день. Там же и оборвалась его земная жизнь — в ночь на 27 августа 1113 года язычники напали на Кукшу и его ученика Никона, долго мучили их, а затем отвели к болоту и обезглавили.
Семена, брошенные священномучеником Кукшей, прорастали трудно и медленно. Несмотря на то что местная знать приняла православие, в землях вятичей новая вера долго соседствовала с язычеством, а проповедники часто становились жертвами разбойников, населявших леса. Дополнительные трудности создавала и отдалённость Чернигова, в епархию которого входила будущая Орловщина. В итоге на момент Батыева нашествия земли вятичей так и не были полностью христианизированы, а век спустя, в 1365-м, они были захвачены Литвой. Только в 1500 году великий князь Московский Иван III закрепил западные города будущей Орловщины за Русью; 66 лет спустя был основан сам Орёл. И хотя край ещё долгое время восстанавливался после литовского владычества и набегов татар, Орловщина постепенно становилась южным форпостом православия. В 1500 году в крепости Мценск уже существовал Петровский монастырь; сразу после основания Волхова в 1554-м был создан Оптин монастырь Рождества Богородицы, появились свои обители в Орле (Богоявленская), Ливнах (Сергиевская), Кромах (Троицкая). Смутное время начала XVII века сильно ударило по церковной жизни края, но не прервало её ход: разорённые монастыри восстанавливались под новыми названиями (мценский Архангельский стал Вознесенским, Петровский — Петропавловским) или переносились в другое место (так, орловский Богоявленский монастырь в 1640-х годах был переведён в Острог, а сорок лет спустя — на Взвозную гору с переименованием в Успенский). В конце столетия были основаны новые обители — Введенский женский монастырь недалеко от Орла, Николаевский женский в Ливнах, Троицкий Свято-Духов мужской и Ильинский женский в Новосиле.
Монастырским краем Орловщина перестала быть лишь при Екатерине II. Согласно штату 1764 года сохранялись только два орловских монастыря мужской Успенский и женский Введенский; монастыри Мценска, Волхова и Новосили были выведены за штат (то есть на собственное содержание), а прочие упразднены. Но одновременно росло число приходских храмов: если в 1755 году в Орле было 11 церквей, то в 1787-м —22. В 1778 году в Севске заработала духовная семинария, а в Брянске и Карачеве — духовные училища. 15 сентября 1779 года такое училище было создано и в Орле, год как ставшем губернским городом. Под него был выделен третий этаж каменного корпуса Успенского мужского монастыря. Всё это причудливым образом сочеталось с отголосками лихой орловской жизни прежних времён — Орловщина была родиной скопчества, там прочно укоренилось старообрядчество (один из иерархов, побывав в Орле, писал, что «здесь почти всё дышит расколом»), время от времени возникали ереси, а священство и монашество страдало от разбойничьих шаек, с которыми не могли сладить местные воинские команды.
В 1788 году была создана Орловская епархия, причём до 1819 года орловские архиереи имели место пребывания в Севском Спасском монастыре. В пределах епархии насчитывалось 824 храма. С конца XVIII столетия почти все древние каменные церкви в Орле перестраивались, закладывались и новые. Так, в день коронации Павла I в 1797 году епископ Орловский и Севский Аполлос (Байбаков) заложил собор во имя Павла Исповедника (постройка этого храма затянулась до 1841 года; с 1861-го он именовался Петропавловским, в 1923-м был закрыт, в 1940-м — уничтожен; сейчас на его месте монументальное здание Орловской областной универсальной научной библиотеки имени И. А. Бунина, фасадная и боковая колоннады которой «позаимствованы» у собора), а в 1801—1817 годах на правом берегу реки Орлик был построен красивейший храм во имя Успения Пресвятой Богородицы с приделами Святого Архистратига Михаила и Святого Иоанна Воина — он, к счастью, сохранился и радует глаз по сей день.
Дальнейшее развитие церковной жизни Орла и губернии было плавным. В 1819 году епископ Орловский и Севский перенёс резиденцию в Орёл, в 1827-м туда же переехала семинария. 1843 год ознаменовался гибелью в пожаре Введенского монастыря, который после этого был воссоздан на юго-восточной окраине Орла; хранившийся в нём список с иконы Божьей Матери Балыкинской с 1858 года почитался как чудотворный. Появлялись в губернии и новые монастыри — в 1875-м Богородично-Всехсвятский, в полуверсте от Волхова, а в 1884-м — Марии Магдалины в селе Никольском. Большими событиями для орловцев стали прибытие 25 августа 1895 года в город написанной в Киево-Печерской лавре иконы священномученика Кукши и освящение 13 октября 1902 года храма Иверской иконы Божьей Матери, заложенного в честь коронации Николая II. А 6 мая 1904-го государь встретил в Орле свой день рождения. Это посещение императором Орла превратилось в народный праздник, описание которого выглядело так:
