Брайс ощутил, как внутри него словно растет глыба льда.
Зависнув на миг, оса бросилась на них.
Когда оса бросилась на них, Дженни закричала от испуга, но не тронулась с места. Направив прямо на осу наконечник опрыскивателя, она нажала на рычажок, приводивший его в действие. Острая молочного цвета струя вырвалась из шланга примерно на шесть футов.
Оса была сейчас футах в двадцати и быстро приближалась.
Дженни нажала на рычаг до отказа. Струя стала еще тоньше и сильнее, образовав дугу длиной футов в пятнадцать-шестнадцать.
Брайс тоже выпустил струю из своего распылителя. Две струи «Биосана» скрестились в воздухе, выровнялись и двинулись вместе по направлению к одной и той же цели.
Оса оказалась как раз в их перекрестии. Выпущенные под большим давлением струи ударили по ней, сильно обдав членистое тело и крылья, которые сразу же перестали переливаться всеми цветами.
Насекомое мгновенно остановилось в воздухе, зависло, потом нырнуло, словно провалившись, вниз — как будто потеряло способность держаться на нужной высоте. Снова зависло. Оно теперь уже не нападало, а только злобно смотрело на них налитыми ненавистью глазами.
Дженни ощутила прилив облегчения и надежды.
— Действует! — закричала Лиза.
И тут оса снова бросилась на них.
* * *
Она бросилась на них в тот самый миг, когда Тал уже было подумал, что на этот раз они спасены. Бросилась прямо через облако «Биосана-4». Теперь она летела медленнее, чем раньше, но все-таки летела вперед.
— Ложись! — закричал Брайс.
Все быстро присели, и оса пролетела прямо над ними, роняя с лап и с кончика жала капли молочно-белой жидкости.
Тал вскочил, собираясь пустить ей вслед длинную струю, пока оса была еще в пределах досягаемости.
Она резко повернула назад, нацелившись на него, но, прежде чем он успел выстрелить, оса как-то неуклюже замахала крыльями, повисла в воздухе, а потом рухнула на мостовую. Она хлопала крыльями и сердито жужжала. Пыталась подняться. Но у нее ничего не получалось, а потом она изменилась.
Она изменилась.
Вместе с другими Тимоти Флайт подошел к осе поближе и следил за тем, как она тает, превращаясь в бесформенную массу протоплазмы. Вот начали формироваться задние лапы собаки. И морда. Судя по этой морде, собака должна была стать доберманом. Начал уже приоткрываться один глаз. Но трансформация так и не завершилась, и очертания собаки исчезли. Тимоти никогда еще не приходилось видеть, чтобы аморфные ткани так дрожали и пульсировали.
— Оно умирает, — проговорила Лиза.
Тимоти пораженно, не отрывая взгляда, следил за конвульсиями этой странной плоти. Теперь это прежде бессмертное создание познало смысл и ужас смерти.
По всей бесформенной массе пошли похожие на гнойнички ранки, из которых начала сочиться жидкость желтоватого цвета. Потом ее охватили сильнейшие судороги. Теперь раны открывались в невероятном количестве: всевозможные язвы, разрывы, лопающиеся пузыри — маленькие, большие, огромные — возникали все чаще и чаще но всей пульсирующей еще поверхности. И наконец весь фантом превратился в безжизненную лужу вонючей жидкой грязи — точь-в-точь как тот маленький комочек тканей в чашке Петри.
— О Господи! Получилось! — воскликнул Тимоти, поворачиваясь к Саре.
Щупальца. Целых три. Прямо позади нее.
Они выросли из-под канализационной решетки, что была футах в пятнадцати позади Сары. Каждое толщиной в руку Тимоти. Они скользили по мостовой прямо к Саре, и их кончики были уже не дальше чем в ярде от нее.
Тимоти закричал, но его предупреждение опоздало.
* * *
Флайт закричал, и Дженни резко обернулась. Оно было уже среди них.
Три щупальца с поразительной быстротой взвились с мостовой, зловеще и жутко рванулись вперед и опустились на Сару. В мгновение ока одно из них охватило Сару за ноги, другое захлестнулось вокруг ее груди, а третье обвило за шею.
«О Боже, как они стремительны, мы же не поспеем за ними!» — подумала Дженни.
Она с ходу направила на них шланг опрыскивателя, проклиная все и вся, нажала на рычаг и принялась безостановочно поливать «Биосаном-4» и Сару, и щупальца.
К ней присоединились со своими распылителями Брайс и Тал. Но все они, все трое среагировали слишком поздно и слишком медленно.
Глаза Сары широко распахнулись, рот открылся в беззвучном кряже. Ее подняло в воздух и...
Нет! Нет! — умоляла про себя Дженни.
...щупальца принялись раскачивать ее взад-вперед, словно это была кукла...
Нет!
...а потом голова ее отделилась от тела и упала на мостовую с сухим отвратительным стуком.
Дженни инстинктивно отступила назад, ее чуть не стошнило.
Щупальца вытянулись вверх уже футов на двенадцать. Они извивались, раскачивались во все стороны, но вот на них появилась пена и они тоже покрылись ранами и разрывами — это бактерии разрушали те внутренние связи, что удерживали целостность аморфной ткани. Как и надеялась Сара, «Биосан-4» действовал на перевоплощающуюся протоплазму почти так же, как серная кислота действует на ткани человека.
Мимо Дженни, прямо по направлению к трем щупальцам, устремился Тал, и она попыталась криком остановить его.
Господи, что он еще задумал?
* * *
Тал промчался прямо по извивающимся теням, которые отбрасывали на землю движущиеся щупальца, моля Бога, чтобы ни одно из них не опустилось на него. Добравшись до решетки канализации, откуда они появились, Тал увидел, что щупальца отделяются от основной массы темной дрожащей протоплазмы, что лежала внизу, в водосточной трубе. Вековечный враг пытался сбросить с себя зараженные ткани прежде, чем находящиеся в них бактерии успеют добраться до основного его тела. Тал сунул наконечник распылителя прямо в решетку и выпустил туда длинную струю «Биосана-4».
Щупальца окончательно оторвались от материнского тела. Теперь они валялись на мостовой, корчась и извиваясь. А внизу, в водосточной трубе, накопившаяся слизь потекла назад, отделив от себя еще один кусок, который теперь тоже исходил пеной, спазматически дергался и умирал.
Значит, можно ранить и самого Дьявола. Значит, даже и сам Сатана тоже уязвим.
В радостном возбуждении Тал пустил в трубу еще одну длинную струю.
Аморфная масса уползла еще дальше, и теперь ее было уже не видно. Она скрывалась куда-то в глубокие подземные ходы, несомненно, продолжая по пути отделять от себя все новые и новые части.
Тал отвернулся от решетки и увидел, что отделенные щупальца потеряли свой первоначальный вид и форму: теперь это были всего лишь длинные, спутанные нити гноящихся тканей. В явной агонии они хлестали друг друга и сами себя, на глазах распадаясь и превращаясь в вонючие и безжизненные помои.
