Берту Сандлеру передалось возбуждение профессора. Он почувствовал, что здесь пахнет деньгами. Сандлер обладал чутьем на необычные книги, и это чутье еще никогда его не подводило. За исключением, пожалуй, той книжки о диете, которую написала одна кинозвезда, за неделю до выхода книги в свет умершая от недоедания, а до этого полгода просидевшая на грейпфрутовом соке, папайе, тостах из хлеба с изюмом и морковке. Но книга Флайта определенно обещала стать бестселлером. Можно будет спокойно печатать не меньше чем двести-триста тысяч экземпляров в твердой обложке и пару миллионов в мягкой. Если только ему удастся убедить Флайта осовременить и изложить в популярной форме тот сухой научный материал, что содержится в «Вековечном враге», то профессор обеспечит себе возможность пить шампанское на многие годы вперед.
— Вы сказали, что знаете о двух случаях массовых исчезновений за то время, что прошло после выхода вашей книги, — напомнил Сандлер, поощряя профессора продолжать его рассказ.
— Другой произошел в 1980 году, в относительно глухом районе Центральной Африки. Там бесследно исчезло целое племя, три или четыре тысячи человек: мужчины, женщины, дети. Их деревни были обнаружены опустевшими. Жители побросали в домах все, включая большие запасы продовольствия. Внешне это выглядело так, будто они внезапно убежали в лес. Единственным, что указывало на возможность насилия, было несколько разбитых горшков. Конечно, в этой части мира массовые исчезновения стали сейчас гораздо более частыми, чем прежде, в основном по политическим причинам. Кубинские наемники, оснащенные советским оружием, помогают уничтожать целые племена, не желающие жертвовать своей этнической самобытностью и самостоятельностью во имя революции. Но при этом дома всегда подвергались разграблению, потом их сжигали, а тела хоронили в общих могилах. В том же случае, о котором я говорю, не было ни мародерства, ни пожарищ, ни трупов. Несколько недель спустя егеря и лесничие сообщили из тех же районов о необъяснимом сокращении там численности всех видов живых существ. Никто не связал эти сообщение с исчезновением жителей деревень: о нем говорилось как о самостоятельном явлении.
— Вы же убеждены, что эти явления взаимосвязаны?
— Я полагаю, что они взаимосвязаны, — ответил Флайт, намазывая клубничным джемом остаток булочки.
— Почему-то такие исчезновения происходят главным образом в глухих местах, — сказал Сандлер. — А это сильно затрудняет проверку.
— Да. Меня пытались сразить и этим аргументом. По-видимому, самое большое число таких исчезновений происходит на море просто потому, что оно занимает основную часть земной поверхности. Море во многих отношениях изучено не лучше луны, а то, что происходит под его волнами, вообще остается вне нашего поля зрения. Но не забывайте о тех двух армиях — китайской и испанской, — о которых я упомянул. Они исчезли уже в условиях современной цивилизации. И если десятки тысяч майя действительно пали тогда жертвами вековечного врага, существование которого я предположил, то это означает, что объектом нападения — пугающе дерзкого нападения! — могут стать целые города, центры цивилизации.
— Вы считаете, что и сегодня может произойти нечто подобное?
— Несомненно!
— В таком месте, как Нью-Йорк, или даже здесь, в Лондоне?
— Конечно! Это может произойти практически в любом месте, где есть те геологические условия, которые я описал в своей книге.
Они сидели, молча потягивая шампанское, погруженные в свои мысли.
Дождь стучал в оконное стекло с еще большим остервенением, чем раньше.
Сандлер ее был уверен в том, что до конца поверил в гипотезу, выдвинутую Флайтом в его «Вековечном враге». Он понимал, что взгляды профессора могли лечь в основу научно-популярной книжки, которая бы пользовалась сумасшедшим спросом, но сам он вовсе не обязан был разделять эти взгляды. Ему даже очень не хотелось их разделять. Поверить в них значило бы приоткрыть дверь в Ад.
Он взглянул на Флайта, который в очередной раз поправлял свою увядшую гвоздику, и проговорил:
— Меня от всего этого просто в дрожь бросает.
— И правильно, — кивнул, соглашаясь с ним, Флайт. — Так в должно быть.
Подошедший официант принес яичницу с беконом, сосиски и тосты.
19
Ночной мертвец
Гостиница превратилась в крепость.
Брайс остался доволен проведенной подготовкой.
Сейчас, после двух часов непрерывной напряженной работы, он сидел в столовой, потягивая бескофеиновый кофе из белой керамической кружки, на которой красовался большой голубой крест — эмблема гостиницы.
С помощью прибывших из Санта-Миры еще десяти полицейских к половине второго ночи сделать удалось многое. Один из двух залов ресторана был превращен в общежитие: на полу несколькими рядами лежали двадцать матрасов, вполне достаточных для отдыха одной смены даже после того, как подъедут люди генерала Копперфильда. В другой половине ресторана они поставили два длинных стола — здесь во время обеда или завтрака можно будет устраивать нечто вроде кафетерия. Кухню прибрали, вымыли и подготовили к использованию. Большой вестибюль гостиницы превратился в оперативный центр, где стояли письменные столы, столы для оружия, пишущие машинки, лежали папки, блокноты и большая карта Сноуфилда и его окрестностей.
Всю гостиницу успели тщательнейшим образом проверить на предмет безопасности. Были приняты все меры к тому, чтобы противник не смог сюда проникнуть. Два входа в тыльной части здания — один на кухне, другой в заднем конце вестибюля — были закрыты, заперты и для пущей верности забиты толстыми, два на четыре дюйма, досками, которые большими гвоздями прибили к косякам дверных проемов. Брайс распорядился забить эти двери, чтобы не пришлось потом отвлекать людей для дежурства возле входов, если бы они оставалась открытыми. Дверь пожарной лестницы заделали точно таким же образом, и теперь через нее невозможно было ни подняться на три верхних этажа гостиницы, ни неожиданно для находящихся внизу спуститься оттуда. Отныне вестибюль сообщался с верхними этажами только при помощи двух небольших лифтов, возле которых поставили двух часовых. Еще один часовой стоял у главного входа в гостиницу. Четверо полицейских вместе осмотрели все помещения наверху, удостоверившись, что там никого нет. Другая такая же группа проверила все окна первого этажа: большинство из них были не только заперты, но и заделаны на зиму. Однако все-таки окна оставались в их крепости самым слабым местом.
«Но если кто-нибудь попытается проникнуть внутрь через окно, — подумал Брайс, — мы по крайней мере будем предупреждены звуком бьющегося стекла».
Была переделана и масса других дел. Изуродованный труп Стю Уоргла временно поместили в примыкающей к вестибюлю кладовке. Брайс составил распорядок дежурств и определил состав смен на трое суток вперед на случай, если их критическое положение затянется так надолго. Наконец перечень того, что необходимо было сделать, оказался исчерпан и Брайсу не приходило в голову больше ничего, чем можно было бы еще заняться до наступления рассвета.
