Пролетарские идеологи и прочие пуристы восстали против возвращения старого быта:
Праздничный день, день, в котором старый быт вылезает из всех щелей, одевает на немытые ноги шелковые чулки и лакированные ботинки, красит губы, лузгает семячки, танцует мещанские танцы и говорит то фальшивые «любезности», то ругается самыми грязными словами и, завершая все это — идет в пивную
[764].
Особенно активно критиковали возвращающийся быт медики и гигиенисты. Нэпмановские танцы — фокстрот и танго — якобы грозили советской молодежи распространением проституции и венерических болезней. Некий доктор Каган написал несколько нравоучительных книг о том, как советская молодежь должна проводить свой досуг. Автор презрительно называл фокстрот и другие буржуазные танцы «мышлением ногами»: «Говоря о фокстротах, надо иметь в виду также безобразную обстановку в танцклассах. <…> Атмосфера танцклассов, вся их обстановка, все эти люди, которые там обретаются, это — особый мир, мир разлагающегося буржуа». В заключение Каган назвал танцклассы «притонами беснующегося мещанства», которые «калечат рабочих ребят, неизбежно в конце концов отрывая их от всякой общественной жизни»
[765].
В 1924 году созданная при Всероссийском совете по физической культуре комиссия по пляске организовала публичный диспут о «современных американских танцах». В нем участвовали как критики, так и сторонники новых танцев: сотрудники Хореологической лаборатории при Российской академии художественных наук (РАХН), режиссер и хореограф Николай Фореггер, один из первых джазовых музыкантов и танцовщков Валентин Парнах. Покритиковав «буржуазный» фокстрот, участники диспута поставили вопрос о создании фокстрота «пролетарски-классового» или «национального». А в Ленинградском пролеткульте придумали танец «Спорт-трот».
Однако самое действенное «противоядие» эротическим танцам критик Виктор Ивинг видел в физкультуре и «массовой пляске». «Здоровую пляску — взамен фокстрота и старого бального хлама! — призывали создатели советских клубных танцев. — Здоровую физкультурную пляску — на службу воспитанию нового человека, активного строителя и борца за социализм!»
[766] В 1930 году на вечере физкультурников в Ленинградском театре оперы и балета распространяли листовку:
Капитализм с собой несет
Эротический танец — чарльстон, фокстрот.
Капитализм не указка —
Да здравствует массовая пляска
[767].
Пляска по инструкции
В Советской России официальной идеологией в отношении к телу, или биополитикой (термин Мишеля Фуко), стала военизированная физическая подготовка. Об этом и ранние пролеткультовские лозунги: «В борьбе классов победа принадлежит сильнейшему телом и духом», «Чем слабее тело, тем больше оно господствует», «Спорт не цель, а средство к поднятию пролетарской культуры»
[768]. В марте 1918 года для защиты революции ВЦИК принял декрет «Об обязательном обучении военному искусству» и создал Главное управление всеобщего военного обучения и формирования резервных частей Красной армии — Всевобуч. Управление отвечало за строевую и физическую подготовку призывников и допризывников в Красную армию. Программа физподготовки включала педагогическую гимнастику по сокольской и шведской системам, легкую и тяжелую атлетику, коллективные игры с мячом и даже коньки и лыжи. Всевобуч финансировался из госбюджета, и физкультура стала делом государства. Советской власти не было еще и года, когда в стране появился официальный День физкультуры и состоялся первый физкультпарад. В Москве, Петрограде, Самаре и Томске открылись институты для подготовки инструкторов физического воспитания.
В 1920 году при Всевобуче был создан Высший совет по физической культуре (ВСФК), которым руководил Н. И. Подвойский. С окончанием Гражданской войны, когда Всевобуч за ненадобностью ликвидировали, ВСФК включили в состав правительства на правах комиссии, занимавшейся разработкой программ, справочников, уставов и положений о соревнованиях. С 1923 года Совет возглавил нарком здравоохранения Н. А. Семашко. В 1925 году при Научно-техническом комитете ВСФК для «пропаганды народной пляски как удобного метода физкультуры» была создана «комиссия по пляске»
[769]. Комиссия разрослась в «секцию пляски как средства физического воспитания», куда вошли представители ВСФК, Наркомпроса, профсоюзов, пионерской организации и школы Большого театра. В работе секции участвовали и ученые «эксперты по пляске» из Центрального института физкультуры и Хореологической лаборатории Российской академии художественных наук (к тому времени переименованной в ГАХН). Руководил секцией один из старейших преподавателей «телесных упражнений» в школах и детских садах Н. С. Филитис.
Хотя среди этих людей было немало талантливых и с доброй волей, сама задача организовывать пляску оказалась тупиковой и неблагодарной. Сотрудники секции восстали против дунканистов и их свободного танца, воспитывающего «свободных от всякого труда женщин»
[770]. Еще в середине 1920‐х годов Филитис и Яворский придумали «физкульт-танец», включавший и популярные тогда «производственные движения». Другие сотрудники секции сочиняли «несложные виды плясок» на основе народных, стали выходить сборники адаптированных народных и новых советских плясок: «Колхозная», «Пятилетка», «Даешь здоровый быт»
[771]. Секция организовала «краткосрочные курсы пляски» для клубных и школьных руководителей физкультуры. За все время своей деятельности секция издала целый ряд инструкций, в которых рекомендовалось «вывешивать в зале схему или изображения танца», а «движение танцующих [производить] в строгом порядке по кругу»
[772]. Занимались в секции и проведением конкурсов. Согласно «Положению о конкурсе по пляскам и танцам на Всесоюзном пионерском слете», критериями для жюри служили «дисциплинированность коллектива» и «четкость в выполнении фигур перестроения по площадке»
[773]. Остается неясным, как подобные инструкции выполнялись и выполнялись ли вообще.
