Аркс Ангеликум поистине одна из прекраснейших крепостей во всей Галактике.
Ближе к основанию шахты повторялись такие же ступенчатые ярусы, что и снаружи крепости, но эти усеяны были не оружием, а зеленью: Вердис Элизия, удивительные угодья, где Кровавые Ангелы выращивали пищу, и оранжереи, где сохранялись разрозненные фрагменты некогда цветущих экосистем Баала-Прим и Баала-Секундус.
Сам Баал изначально пустынная планета, но не таковы его луны. Их ядовитые пустыни — дело людских рук.
Безоблачное небо Баала пересекали инверсионные следы множества садящихся летательных аппаратов. Целые стаи тупоносых десантных катеров толпились на орбите планеты. Дюжины боевых барж образовывали центры флотов, сгрудившихся в плотном построении. Самые большие корабли достигали нескольких километров в длину и ясно виднелись даже светлым днем — бледные, потусторонние силуэты. Их сопровождающие суда казались белыми призраками, а самые маленькие выглядели яркими звездами, которые быстро двигались, сбиваясь в тесные группы. Баал-Секундус поднимался на западе, Баал-Прим садился на востоке — две луны редко делили одно небо. Из-за стыда, как утверждала местная легенда.
Луны Баала, довольно большие, находились близко к материнской планете. Арки их сфер обращения обрамляли активность на орбите, но картину переполняли детали — собравшиеся флоты орденов — наследников Кровавых Ангелов изливались из промежутка между лунами и горизонтом Баала, и угловатые очертания кораблей роились над поверхностью спутников. Огромные рукотворные конструкции проплывали над пестрым полотном пустынь и ядовитых морей Баала-Секундус, а в кратеры шрама Ожерелья Баалинды на Баале-Прим опускались эскадрильи кораблей поддержки.
Активность в космосе отражалась и на земле. Повсюду вокруг погасшего вулкана грохотали машины. Покой на Баале оставался разве что в глубине пустыни. Дюны, накатывавшиеся на подножие Аркс Ангеликум, срыли бульдозерами, открывая постройки, заброшенные после разделения ордена в мифическом прошлом. Когда-то крепость-монастырь была намного больше. Данте поражало, сколь многое его предшественники покинули на волю песков. За тысячу лет его правления на посту магистра ордена мощные бури иногда открывали реликты древних эпох, позволяя на миг заглянуть в прошлое. Несмотря на глубокие познания в записях ордена, внешние постройки крепости по большей части оставались неизвестными Данте. Теперь, при виде раскопанных посадочных площадок, заполненных воинами и машинами, казалось, будто вернулись дни Великого крестового похода.
Данте вел воинов дольше, чем любой другой человек в Империуме. И впрямь немного нашлось бы в Галактике людей старше него. Если среди всех миллиардов человечества собрать сумевших приблизиться к возрасту Данте, они едва ли заполнили бы ударный крейсер.
Командор давно знал, что Левиафан наступает. На Криптусе Данте использовал последний шанс хоть немного задержать его. Но только на Баале, только здесь возникла возможность уничтожить чудовищное щупальце, разоряющее Красный Шрам, но только ценой титанических усилий. Магистр созвал все Ордены Крови, всех космодесантников, разделяющих наследие Сангвиния, и явились тысячи и тысячи их воинов.
Едва отправив призыв о помощи к орденам-наследникам Кровавых Ангелов, Данте приказал начать грандиозные работы: рабы крови ордена и их когорты сервиторов получили задачу подготовиться к приему собирающегося воинства. Отодвигая пески пустыни на многие километры вокруг Аркс Ангеликум, они рыли землю; кое-где закапывались глубоко, туда, где песок потихоньку преображался в камень. Множество забытых построек открывалось в процессе — бункеры, башни и даже окружающая периметр стена, не отмеченная ни на одной древней карте. Большинство строений за пределами Аркс Ангеликум превратилось в бесполезные руины: всего лишь фундаменты, заваленные обломками и спекшимися кусками металла, расплавленного в забытых битвах. Но стена оказалась полезной — неожиданное новое укрепление против грядущей угрозы.
Данте был слишком мудр, чтобы воспринимать находку как некое знамение. Он видел лишь совпадение, и даже дополнительная защита не слишком радовала его.
Он наблюдал, как команды смертных отстраивали стену. За ней, внутри, располагалось прибывающее войско. Древние скалобетонные посадочные площадки, освобожденные от песка, снова пошли в ход. Сотни летательных аппаратов стояли аккуратными рядами, расходясь лучами от недавно возведенных командных центров, и их построения складывались в пересекающиеся круги красного, черного, белого и золотого. Многие тысячи космодесантников прибыли на Баал. Чтобы принять их всех, открыли глубочайшие залы Аркс Ангеликум. Крепость-монастырь, построенная для целого легиона, могла вместить двадцать орденов, и теперь ее хозяева вспомнили об этом. Но даже так для всех новоприбывших не хватало места, и поля вокруг крепости пестрели спешно построенными казармами.
Число откликнувшихся орденов, несомненно, впечатляло — склонные к поспешным выводам видели в нем знамение победы. Собравшиеся боевые братья черпали силы из присутствия множества таких же, как они. Тысячи из этих воинов никогда не бывали на священном Баале, их единственные контакты с орденом-прародителем сводились к редким безрадостным визитам верховного капеллана Кровавых Ангелов. Их обычаи казались странными, и многие явственно отличались обликом и поведением. Хотя никто, кроме Кровавых Ангелов, не мог быть рожден на трех мирах явления примарха и потому не принадлежал к священным Племенам Крови, все же их геносемя, несомненно, происходило от Сангвиния. Все они были его потомками, и связи более ужасные и глубокие, чем между любыми другими орденами, соединяли их. Родственные узы оплетали Баал крепче, чем случалось когда-либо со времен, когда Император ходил среди людей.
Но и это не приносило Данте радости.
От флотов тянулась вереница транспортников — настолько длинная, что самые дальние казались крохотными искрами. Десантные катера и тяжелые погрузчики составляли бесконечный конвейер ресурсов, текущих в духовную обитель сынов Сангвиния. Больше дюжины орденов опустошали трюмы кораблей, поставляя оружие, танки, боеприпасы, провиант и многое другое. Все это принималось с благодарностью. За раскопанной второй стеной тем временем воздвигалась третья, составленная из низких сборных сегментов, входящих в оснащение все орденов Космодесанта. Новые части изготавливались прямо на глазах у Данте. Автокастелаторы сгребали ковшами песок и сгружали его в плавильные формы на прицепах. Под огромным жаром и давлением песок твердел и обретал форму. Свежие, еще дымящиеся сегменты линии обороны складывали в пустыне, а затем тягачи отвозили их в нужные места. Вокруг монастыря выстроилось множество машин, покрашенных в различные оттенки красного. Сотни технодесантников со всей Галактики прохаживались вдоль рядов угловатых танков, делясь идеями и опытом со всеми готовыми слушать.
Данте не торопясь обходил Аркс, желая лучше разглядеть воинство Ангелов. Балор, рубиновое солнце Баала, заливал его золотую броню красным светом. Несомый ветром песок шелестел о керамит панциря. Аркс Ангеликум возносился так высоко, что шум собравшейся в пустыне армии и грохот укрепительных работ превращались здесь лишь в смутные намеки на звук. Рокот моторов казался далекой дрожью. От мириадов разговоров оставались лишь редкие выкрики. Гул реактивных двигателей казался не громче шороха песка. Хотя Данте обладал столь же острым слухом, как и любой космодесантник, ничего сверх этого он не различал. Он не включал динамик вокса, и сенсоры брони оставались в спящем режиме. После бессонных недель, проведенных за встречей потока прибывающих и за составлением планов действий, на стене он искал покоя и готов был добиться умиротворения, если оно не приходило само по себе. Воинство собиралось у его ног в прозрачной тишине пустыни. Через каждый километр стояли в карауле пары крылатых Сангвинарных гвардейцев. Они отдавали честь владыке, когда он проходил мимо. Воины носили броню, почти в точности повторявшую доспех самого Данте, но маски Саигвинарной гвардии отражали черты их владельцев. Из всех людей лишь Данте носил лицо Сангвиния. Это бремя принадлежало ему одному.
