— Я заставлю тебя.
— Ты не можешь драться со всеми нами, Сет, — сказал Жул.
— Каждая жизнь — игра на одну смерть. Хочешь поставить на кон свою?
Жул снова засмеялся.
— Почему ты пришел пешком? Разве у тебя нет авиации?
— Почему вы высадились так далеко от моих позиций? — ответил вопросом на вопрос Сет.
— Репутация Расчленителей разносится далеко. Я хотел, чтобы мои воины успели подготовиться, если их ждет не такой уж теплый прием.
— Наша репутация? — переспросил Сет. — А как насчет вашей?
— Мы во многом похожи. Именно потому Данте попросил нас сражаться рядом с вами.
— Данте послал вас.
Гнев всколыхнулся в нем волной желчи, и Сет понял, все еще — в своей слабости — надеялся, что командор не имел к этому отношения. Расчленителя постигло разочарование. Их не предали — не совсем, но Данте зря не сказал ему. Конечно, Сет возразил бы, но дело не в этом.
— Вы не будете сражаться ни с кем, — сказал Сет. — Вы не присутствовали на пиру. Почему я должен тебе верить?
Сентор Жул поднял взгляд на Баал. Ночную сторону планеты окутала тьма, и огни кораблей ярко сияли на ее фоне. Невидимый отсюда Аркс Ангеликум купался в свете солнца на другой стороне.
— Да, мы сражаемся с другими. Мы не пришли на пир. Мы недостойны братства. Зов Черной Ярости слишком силен в нас. Но мы встанем рядом с вами.
— Это оскорбление или грубая попытка лести? Я сражаюсь рядом лишь с теми, кого зову сам, и вас я не выбирал.
— Но тебе придется. Как я понимаю, вас осталось слишком мало. Последние десятилетия не пощадили ваш орден, пусть даже его репутация выкарабкивалась из кровавой ямы, в которую сбросил ее твои предшественник. Мы — такие же, как вы.
— Мы не такие, — возразил Сет.
— У нас немного воинов. В этом мы сходны. Если мы объединим силы, наша ярость войдет в легенды. Враг скоро будет здесь. Мы идем к вам, хотите вы того или нет. Так суждено.
— Ты видел это.
Жул кивнул.
— Это нельзя изменить. Мы — избранные Сангвиния. Нас благословило его предвидение.
Теперь настала очередь Сета рассмеяться. Жул непонимающе посмотрел на него.
— Избранные Сангвиния? Что за самомнение.
— Мы верим в эту правду, — недрогнувшим голосом сказал Жул. — Они уже идут. Мы ждали за границами системы, за пределами досягаемости авгуров и проскользнули сюда, когда удлинилась тень. Мы видели их. Вы тоже сможете — они будут здесь через несколько дней, не позже. Мы чувствуем их, ощущаем их голод.
— Вы можете чувствовать их, — ровно произнес Сет.
— Я же сказал, Сет, мы ближе к Сангвинию, чем все другие. Мы несем его дары, как и его проклятие.
Сет бросил взгляд на Рыцарей Крови. У них осталось немало танков. Если объединить их с его собственными…
— Нет, — твердо заявил он. — Расчленители будут драться одни.
— Вы строите укрепления, — сказал Жул. — Это не ваша манера боя.
— Я уже сражался с роями прежде. Предпочту приберечь нашу ярость, чтобы использовать ее наилучшим образом. Ты можешь бросаться в их пасти, если захочешь.
Жул засмеялся снова. Его веселье раздражало Сета.
— Расскажи об этих укреплениях.
— Среди обломков есть бастионы, пережившие века. Я приказал отстроить два из них. Ты знаешь это. Ты наверняка шпионил с орбиты.
Жул промолчал.
— У нас нет места для ваших воинов, — сказал Сет. — Сражайтесь где-нибудь еще.
— Коррозия и прах владеют этим миром. Неужели металл не проржавел насквозь? — спросил Жул.
— Не весь, — ответил Сет. — В этих горах можно найти пригодные для обороны позиции, но их немного. В таких местах как раз живут местные племена. Но против флотов-ульев их природа лишь помешает защищаться. Здесь слишком много тоннелей, пригодных для использования врагом.
— Тогда зачем оставаться здесь? — спросил Жул.
— Это мое дело, — ответил Сет. — Двигайтесь дальше, идите в Стардам, к Кровавым Крыльям. Может, они примут вас.
— Ты знаешь, что не примут.
Магистры орденов смотрели друг на друга, не отводя взглядов. Вдруг Жул отвернулся и окликнул Крисмсея:
— Мальчик, подойди.
Проводник, часто моргая и дрожа от страха, выбрался из-под защиты Сета.
— Ты знаешь о происхождении этих гор? — спросил его Жул.
— Это прекрасные драгоценности, звезды, вырванные из Ожерелья Баалинды, — сказал Крисмсей. — Баал подарил их Баалинде, а потом их злая ревнивая сестра разбила Ожерелье.
Жул указал на древние обломки:
— И ты веришь в это?
— Эту историю мы знаем с детства, — настороженно ответил Крисмсей. — Мы рассказываем ее другим. Как и про ангелов, это все правда.
— Это не так, — сказал Жул. — Хочешь узнать настоящую правду?
Юноша с заминкой кивнул. Накануне вторжения, грозящего уничтожить его мир, он все еще прикидывал, сможет ли за хорошую историю купить час-другой у огня. Презрение Сета усилилось.
— Здесь есть зал, который я всей душой желал посетить, — сказал Рыцарь Крови. Возможно, ты можешь сказать, существует ли он?
Мусорщик упал на колени.
— Да, Ангел. Если ты говоришь так.
— Это оболочка старого инженариума, хотя ты и не понимаешь этот термин. Большое место, нетронутое падением звезд. Там есть надписи. Покажи его мне, и я расскажу тебе истинную историю Ожерелья.
Юноша выглядел смущенным.
— Я не понимаю, господин мой ангел.
— Место глубоко под землей. Вы называете его Феллхольм. Для вас это обиталище демонов и ужасов, но когда-то раньше ваши предки жили там. Ты знаешь его?
Крисмсей только дрожал от страха.
— Ты зря теряешь время. Здешние племена боятся заходить внутрь орбитальных станций, — сказал Сет. — И ты зря теряешь мое время.
— Вовсе нет. Ты еще увидишь. — Жул наклонился вперед, и решетка его шлема оказалась напротив лица Крисмсея. От него исходил мощный запах крови. Пусть это старая и гнилая кровь, рот Сета все же наполнился слюной.
— Ты знаешь, о каком месте я говорю! — угрожающе прошептал Жул. — Ты отведешь нас туда — или умрешь. — Он не спросил Сета, хочет ли он в этом участвовать.
Сет предупреждающе зарычал. Рыцарь, будучи рядом, влиял на его жажду. Его ярость, никогда не уходящая глубоко, поднималась в ответ на гнев, источаемый его далеким родичем.
— Ты не хочешь увидеть историю людей, которые жили здесь, в месте, священном для нашего общего повелителя? — спросил рыцать. — Какие еще дела задерживают тебя?
