Тем не менее некоторая добыча требовала особого обращения, и потому у ликтора была своя миссия. Тела-клетки разума улья многочисленны, но не бесконечны. Существовало оптимальное соотношение между уничтоженными тварями и собранной биомассой. Если превысить его, поглощение мира в итоговом результате считалось потерей. Воинская каста представляла собой расходный материал, но большие корабли и сложные существа требовали времени и органической материи для создания новых. Если существовал способ сократить воину, разум улья непременно отыскивал его.
Ликтор достиг цели. Изощренные органические сенсоры, не уступающие любой машине, какую только мог построить Империум, прозондировали землю, удостоверившись, что это именно она.
Мною дней ликтор собирал данные о местности, окружающей Аркс Ангеликум. Его специализированный мозг служил узлом связи, в который поступала информация от миллиона других существ. Они не осознавали, что именно видят. Данные, которые они помимо воли собирали, не интересовали их. Ими пользовался только ликтор.
Под песками находилась аномалия. Когда-то тоннель вел за пределы Аркс Ангеликум, к цистерне с топливом. Емкость убрали отсюда тысячелетия назад. Тоннель обрушился, о нем забыли. Разум улья, действующий через ликтора, не знал ничего об этом, он не понял бы информацию, даже завладев ею. Он видел уязвимое место; иных сведений ему не требовалось.
Чрезмерно увеличенный мозг существа запульсировал, посылая электромагнитные волны через песок, определяя куски расколотого скалобетона и очертания тоннеля, ведущего к стенам Аркс Ангеликум. Крепость была близко. С этого расстояния множество глаз ксеноса могли увеличить ее и разглядеть детали резьбы и лица каждой из статуй. Если он обращал внимание на кипящее море боевого роя, костяное и пурпурное, они казались совсем рядом, будто до них легко дотронуться. Конечно, если применить человеческие концепции, чуждые разуму улья. Ликтор не рассматривал себя отдельно от сородичей. Он вообще никак себя не рассматривал.
Размытая карта подземного хода мерцала в его магнитном зрении. Он погрузил голову в песок, и щупальца вокруг рта заизвивались, ощущая вкус следовых количеств сложных гидрокарбонатов и минералов, не встречающихся на родном мире добычи. Импульсы сонара дальнего действия показывали протяженность тоннеля почти до самой стены. В песке торчали обломки разбитого искусственного камня. Там, где тоннель проникал в гору, он был запечатан тем же искусственным камнем и обработанными металлическими минералами.
Заслон казался прочным, но совсем не настолько, как естественный стеклянистый камень мертвого вулкана.
Ликтор вдруг поднялся. Он исторг короткий залп химических запахов и слабый психическим импульс. И то и другое не могла воспринять добыча, но сородичи его услышали. Точно белые кровяные тельца, которые притягиваются к месту инфекции, тираниды устремились к ликтору. Они не нуждались в указаниях. Две подходящие твари пробрались через песок и принялись рыть новый тоннель, параллельно старому. Империум знал их как тригонов — и эта информация тоже нисколько не заботила разум улья. Он не использовал имена для составляющих частей. Так волк не заботится о мыслях овец. Существа работали быстро, отбрасывая песок когтями и спрессовывая его. Не оставалось никаких куч вырытого грунта, способных их выдать. Смолистыми выделениями длинных тел они скрепляли песок, образовывая биологический цемент. Вскоре появились и другие. Рой выбирал наиболее подходящие для задачи организмы. Существа-разведчики с высокими боевыми способностями отправлялись автоматически. Дюжины генокрадов подходили по одному, двигаясь скрытно, чтобы собирающуюся группу не заметили. Еще одна излишняя предосторожность. Их бы все равно не увидели — глаза космодесантников были прикованы к морю чудовищ, штурмующих вторую стену.
Прошло двадцать минут — бесполезное измерение бесполезного времени для вечности разума улья. Песок вдруг зашипел, утекая в стремительно расширяющуюся дыру, и ликтор нырнул внутрь. Генокрады последовали за ним. Они бежали по непроглядно-черному тоннелю, не нуждаясь в свете, чтобы видеть. Они прошли подо рвом, под павшей третьей линией и внешней стеной, незамеченные; их движение терялось за грохотом канонады. В дальнем конце тоннеля два тригона расправлялись с запирающей его печатью с помощью кислотной слюны и зубов с мономолекулярной заточкой. Вокруг них дрожала земля, отвечая ровному, будто сердцебиение, ритму залпов артиллерии. Со скрепленного смолой потолка не упало ни песчинки.
Кислота с легкостью разъела металл. Он растекся дурнопахнущей жидкостью, а следом растворился и фальшивый камень добычи, открыв широкую трубу из нержавеющей пластали, пронизывающую фундамент Аркс Мурус. Стена представляла собой вулканическую породу, твердую, словно алмаз. Чтобы прогрызть ее, потребовались бы дни. Время равнялось обнаружению. Однако простая заглушка в трубе выстояла лишь несколько часов.
Открылась дыра. Тригоны вгрызлись в края, расширяя ее. Ядовитые испарения поднимались от металла, пока он растворялся, укорачивая жизни существ на годы. Еще одно соображение, лишенное смысла для разума улья.
Безмолвно тригоны оттолкнули в сторону распадающийся материал. Он рассыпался по влажному, дымящемуся песку. Труба внутри крепости осталась на месте. Ликтор остановился, потянувшись множеством чувств в глубины крепости-монастыря. Затхлый воздух. Мертвые машины. Ничто не двигалось здесь уже много поколений.
Как одно существо, группа-инфильтратор просочилась в Аркс Ангеликум. Они беззвучно пробежали по трубе, достигнув развилки. Еще одна заглушка преграждала путь. Биокислота за считаные секунды превратила ее в богатую металлом жидкость.
Кислотные испарения развеивались на слабом ветру. Ликтор попробовал воздух на вкус. Его рецепторы могли ощутить химические компоненты в количестве одной-двух частиц на миллион. Количество данных, которые он обрабатывал, ошеломило бы продвинутый вычислительный комплекс. За доли секунды он анализировал тысячи сочетаний, несомых на воздушных завихрениях из мест, которые никогда не видел.
Он нашел то, что искал.
Целей было две. Он быстро попробовал обе: отвлекающий маневр и истинное назначение. Отвлекающий маневр заставит добычу разъяриться и скроет вторую цель.
Добыча всегда сражалась отчаяннее всего, защищая молодняк.
Данте дрался на стене.
Поле боя было усыпано горящими остовами. Дюжины бесценных боевых машин лежали, разбитые, в песках пустыни. Данте вдруг ощутил леденящую вспышку предвидения, узрев их нержавеющие каркасы под безвоздушным небом, а за ними — руины Аркс Ангеликум.
Но нет, это время пока не настало. Ордены Крови еще жили. Фаза поглощения началась поздно, и это воодушевляло. Стена все еще стояла. Пустотные щиты держались. Между остатками машин песок сплошным ковром покрывали осколки белого и пурпурного хитина. Пустыня, не знавшая поцелуя влаги миллионы лет, пропиталась теперь вражеской кровью.
Одна атака за другой разбивались о восстановленную внешнюю стену. Пушки ревели и грохотали день и ночь. В небе непрестанно полыхал фейерверк из зенитного огня и лазерных лучей. Будь они одни, Данте осторожнее использовал бы боеприпасы, но наследники Кровавых Ангелов принесли с собой миллионы тонн снарядов, и потому он позволил орудиям своей крепости непрерывно стрелять. В темноте их дула мерцали, раскалившись. Пустыня сотрясалась от взрывов и постоянной, тихой дрожи реакторов Аркс Ангеликум, работающих на максимуме, чтобы подавать энергию к лазерным орудиям, плазменным пушкам и щитам.
