Слова переполняли меня, готовые выплеснуться через край… Но я загнал их поглубже внутрь. Там, где я вырос, в дикой природе, каждый сам улаживал свои дела. Я ещё поквитаюсь с волками… когда-нибудь.
– Я споткнулся и упал в колючий кустарник, – соврал я.
– Что бы ни произошло, это не должно повториться! – Лисса Кристалл сверкнула глазами и отправила меня к Шерри Плеск. Та же, в свою очередь, не освободила меня сегодня от занятий, а сделала мне перевязку и велела идти на урок.
– То, что оборотня не убивает, делает его выносливей, – заявила она.
– Но у меня сейчас математика – вы и правда считаете, что это закаляет? – усомнился я.
Наша оборотень-бобриха и бровью не повела.
– Разумеется! – сказала она и закрыла за мной дверь.
Волчьи глаза
На математике я ни разу не вызвался отвечать – всё это время думал о Холли. К счастью, Джеймс Бриджер не стал меня спрашивать. У доски с уравнениями пришлось мучиться Лерою и Виоле.
– Если бы я жила в обличье козы, мне бы всё это не понадобилось! – проблеяла Виола.
– В обличье козы тебе, к сожалению, пришлось бы отказаться от телевизора, Интернета и салата из помидоров, – ласково напомнил ей мистер Бриджер.
После урока, когда все собрали вещи и отправились во внутренний дворик на урок превращений, Бриджер шепнул мне:
– Всё образуется, Караг. Лисса всё уладит, вот увидишь. Остальное обсудим на моём следующем уроке. А сейчас иди отдыхай, у тебя измученный вид!
Я молча кивнул, глядя, как волки гордо выходят из класса. Что, если Холли нарушила человеческие законы? Сможет ли мисс Кристалл и тогда ей помочь?
– До встречи, – сказал я, так как ни за что не хотел пропустить первый в жизни Миро урок превращений. Пока мы сидели на математике, Миро забрал куратор-старшеклассник, чтобы научить его считать до десяти. Следующий урок у нас будет совместный.
Но Джеймс Бриджер меня удержал.
– Погоди-ка, это ещё что за укусы? – нахмурившись, спросил он, разглядывая мои щёки, шею и уши, после вчерашнего усеянные красными точками.
– На нас напала стая летучих мышей – оборотней, – рассказал я Бриджеру.
– Летучих мышей – оборотней? – Я редко видел Бриджера таким изумлённым. – В этих местах их не водится!
– Во всяком случае, вчера ночью они появились из ниоткуда и набросились на нас…
– Только на вас… или на волков тоже?
– Только на нас, – подтвердил я. – Считаете, волки каким-то образом их вызвали?
Бриджер, не раздумывая, покачал головой:
– Вряд ли они на такое способны. Скорее всего, их подослал кто-то другой.
Мы переглянулись – и меня бросило в дрожь. Мы оба знали, о ком идёт речь. Неужели летучих мышей подослал Эндрю Миллинг?! Может, волки попросили Миллинга отправить к ним его помощников? Как мы выяснили, Миллинг завербовал змей, медведей и, вероятно, ещё сотни других оборотней по всему западу США. Я бы не удивился, если бы ему удалось убедить стаю летучих мышей-оборотней поддержать его план. Но доказательств у нас не было. Миллинг больше не угрожал мне. После нашей схватки на горе́ я ничего о нём не слышал. С чего ему вдруг посылать своих сообщников сражаться со мной?
В глубокой задумчивости я собрал свои вещи и направился мимо лазарета во внутренний дворик, где проходили уроки превращений. Вскоре я уже сидел на траве рядом с другими учениками в спортивной форме – все, за исключением Хуаниты и Миро, в человеческом обличье. Запуганный Миро лежал на животе рядом с Джефри и принюхивался, крутя по сторонам серой мордой. Айсидор Элвуд мягко посмотрел на волчонка, но когда он повернулся к нам, его лицо приобрело обычное жёсткое выражение. Никто не осмеливался пошевелиться: все надеялись, что Элвуд вызовет тех же, что и всегда. То есть меня! Так и вышло.
– Караг, покажи, пожалуйста, вашему новому однокласснику, что мы проходили на прошлых уроках.
Совиный помёт! Превращение в прыжке. Как назло. Я сомневался, что вообще сумею сегодня подняться с земли. Но я должен с этим справиться – хватит и того, что я вчера опозорился перед Миро, проиграв дуэль, да и плохих оценок за превращения у меня уже было предостаточно. Я медленно встал, чувствуя устремлённые на меня любопытные взгляды: все уже знали, что произошло прошлой ночью.
– Прыгни, пожалуйста, отсюда вон на то дерево, – скомандовал Элвуд. – Прямо сейчас!
Во внутреннем дворике стало очень тихо, все с нетерпением ждали. Я глубоко вдохнул и попытался расслабиться, как учил меня Бриджер. Не замечать ничего вокруг, забыть про все заботы и боль. Я повернулся к осине, отстоящей от меня на расстоянии примерно в два человеческих роста, и слегка напружинил колени. Если не сумею превратиться, то плюхнусь на землю перед деревом или врежусь в ствол. В любом случае я буду выглядеть идиотом.
Я прыгнул без разбега, ещё в воздухе прошептал «Тимбукту» – и с облегчением почувствовал, как превращается моё тело. То, что при этом футболка разошлась по швам, а с мохнатого зада съехали шорты, меня не волновало. Оказавшись у дерева, я вцепился когтями в кору.
Раздался звук как в сильный дождь – это зааплодировали остальные. Меня охватило тёплое чувство. Нет, я вовсе не неудачник. Пружинистым шагом я в обличье пумы вернулся на своё место и лапой отодвинул одежду. В следующий раз перед прыжком, пожалуй, сниму бо́льшую часть шмоток.
– Неплохо, – сказал Элвуд. Это была наивысшая похвала, которой я мог от него дождаться. – Кто тебя так отделал? – К счастью, не дожидаясь ответа, он повернулся к волчонку. – Доброе утро, Миро, – мягко проговорил Элвуд. – Ты уже знаешь своё человеческое обличье?
– У меня и вправду оно есть? – Миро опасливо засопел.
– Я в этом уверен. Хочешь попробовать?
– Почему бы и нет? – Миро почесал задней лапой за ухом. Я невольно улыбнулся. Если он попытается повторить этот трюк, будучи человеком, у него ничего не выйдет.
Айсидор Элвуд достал большое полотенце и несколько фотографий. На одной из них на берегу реки стоял мальчик и улыбался в объектив. На другой тот же мальчик завернулся в полотенце – очевидно, глядя на фотографии, Миро должен был понять, зачем оно нужно.
– Посмотри внимательно на эти фотографии. Что ты ощущаешь?
– У меня как будто зудит внутри, – отозвался Миро.
– Очень хорошо. Сосредоточься на фото, почувствуй, как зуд пронизывает тебя насквозь. Не сопротивляйся ему!
