Чтобы Холли успокоилась, мы оставили велосипеды и прошли последнюю часть пути пешком – не вдоль дороги, как во время учебных экспедиций, а напрямик, по каким-то улицам, подъездным путям к домам. Но далеко мы не ушли: рядом с Ист-Симпсон-авеню меня что-то насторожило:
– Да ведь это же мистер Гудфеллоу!
Я сразу узнал нашего учителя языков, хотя видел его грушевидную фигуру только со спины, а светлые волосы, расчёсанные на пробор, были спрятаны под шапкой. Мистер Гудфеллоу был в зелёно-бурой ветровке и походных ботинках. Он то и дело оборачивался, но, поскольку мы стояли за кустом, нас он, судя по всему, не заметил. А наш запах ветер относил в другую сторону.
– Точно, – сказала Холли, грызя ногти. – Должно быть, решил провести приятный вечер в городе.
– Здесь? – с недоумением спросил я. Мы находились в квартале, где не было ни магазинов, ни ресторанов. Перед нами расстилалась прямая асфальтированная дорога, по которой в это время дня и в такую погоду никто не ездил. Здесь и там между тополями, соснами и кустарниками виднелись деревянные домики, выкрашенные в неброские цвета. Заборов не было. На подъездных дорожках стояли машины с открытыми кузовами, кое-где – шикарные внедорожники.
– Давай проследим, куда он пойдёт, – предложила Холли.
– Ты просто увиливаешь от визита к Сильверам.
– А вот и нет! Мне… э-э-э… нужно собрать внутреннюю энергию, вот.
Но я уже не слушал, а принюхивался:
– Куда он делся?
Только что Гудфеллоу проходил мимо задней стены жёлто-белого домика с тёмными окнами – а теперь вдруг исчез.
Мы с любопытством подкрались поближе и увидели ворох одежды, которая благодаря неярким цветам почти не выделялась на фоне газона.
– Он принял звериное обличье – но где он? – Холли непроизвольно перешла на шёпот. Я озадаченно рассматривал землю поблизости, но следов гризли, ведущих от кучи одежды, нигде не обнаружил.
Вдруг мои уши уловили тихий шорох, доносившийся из дома, и волоски у меня на шее стали дыбом. Окна были по-прежнему тёмными, и перед домом не стояла машина – хозяева куда-то уехали. Значит, Гудфеллоу там, внутри! Мы с Холли испуганно переглянулись. Сердце у меня бешено колотилось, как во время охоты. Попросить Брэндона вызвать подкрепление? Пожалуй, не стоит… Если я издам дальний зов, его услышат все оборотни в округе. В том числе и Гудфеллоу.
Гризли мог бы выломать заднюю дверь дома, но ничего подобного мы не увидели. Только приоткрытое окно. Я не пытался понять, как такое возможно, а лишь кивнул Холли. Хотя мы не могли переговариваться мысленно, так как оба были в человеческом обличье, она сразу меня поняла. Через несколько секунд на куче одежды сидела красная белка. Взглянув на меня, она метнулась к окну и забралась внутрь. Потом раздался щелчок – и задняя дверь открылась изнутри.
Прежде чем войти, я тоже принял звериное обличье – в шкуре крупной хищной кошки я чувствовал себя увереннее.
Войдя в дом, я почувствовал, что, кроме Холли, поблизости находится ещё один оборотень. Повинуясь интуиции, я поднялся по лестнице на второй этаж. Мои широкие мягкие лапы бесшумно ступали по гладкому деревянному полу, а Холли так же беззвучно бежала рядом. В окна проникал звёздный свет – этого мне было достаточно, чтобы сориентироваться. Странно – но я всё ещё не чувствовал запаха. Зато я услышал звук. Он напомнил мне возню барсука в норе – вероятно, поблизости кто-то копался в ящиках.
И тут я его увидел. Мистер Гудфеллоу в чём мать родила склонился над столом и рылся в нём. На этот раз он сразу меня почуял и обернулся. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом он выпрямился и улыбнулся:
– Привет, Караг. Рад тебя видеть. Как дела?
– Спасибо, хорошо, – ответил я, ещё не придя в себя от изумления. Во всей этой ситуации было что-то нереальное: стоять в чужом доме перед голым учителем и болтать с ним о своём самочувствии.
– Это дом моего дяди, он попросил меня найти кое-какие документы, – объяснил мистер Гудфеллоу. Он всё ещё улыбался, обводя глазами комнату. – А, Холли тоже здесь. Разрешите поинтересоваться, что вы здесь делаете?
– Это вы! – выпалила Холли. – Вы тот таинственный взломщик и грабитель банков! Но тогда почему вы пытались защитить меня от полиции? Наверное, вы просто не любите полицейских, да?
– Вот глупости – о чём ты говоришь? – запротестовал Гудфеллоу, но я заметил, как напряглись его мускулы. Дело принимало опасный оборот. Неужели этой ночью мне придётся бороться со взрослым гризли?! Но он не мог быть гризли – иначе ему не удалось бы проникнуть в окно! Нет, всё-таки он гризли: ведь Берта уже видела его в зверином обличье! А может, у него два обличья? Но так не бывает! Или всё-таки бывает? Мисс Кэллоуэй собиралась рассказать какую-то легенду, но прозвенел звонок…
Я вовремя заметил, как его пальцы обхватили нож для вскрывания писем – такой, как в кабинете у Айсидора Элвуда. Длинный серебристый клинок с деревянной ручкой. И этот клинок летел прямо в меня – он метнул его со всей силы.
– Караг! – вскрикнула Холли и бросилась ко мне. Зачем? Неужели она рассчитывала изменить траекторию этого проклятого ножа?!
Ещё до того, как нож долетел до меня, я инстинктивно пригнулся… Но что будет с Холли? Если остриё попадёт в неё, оно пронзит её насквозь! Я взмахнул лапой – человеческий взгляд даже не уловил бы этого молниеносного движения – и отбросил Холли в сторону.
Она отлетела в противоположном направлении, по инерции покатилась по полу и осталась лежать неподвижно. Я похолодел от страха. Неужели удар оказался слишком сильным и я сломал ей шею?! Одним прыжком я очутился возле Холли, потыкал мордой её неподвижное тело, и все мои мысли слились в один безмолвный крик:
– Очнись, очнись сейчас же, пожалуйста, пожалуйста, пошевелись!
Оттуда, где стоял письменный стол, раздался какой-то шорох, и я насторожился. Я скользнул в сторону, а на то место, где я только что стоял, с размаху опустилась бейсбольная бита. Дерево лишь слегка задело меня по плечу – я ощутил тупую боль.
– Это ты зря, дорогой. – Гудфеллоу, приподняв брови, рассматривал неподвижное тельце Холли. – Пумы не домашние кошки – дома от них одни неприятности.
Невероятно – этот тип всё ещё улыбался! Но происходящее не было игрой. Холли мертва, я убил её из-за него, и во мне бушевала слепая ярость. Он ещё оставался в человеческом обличье! Если захочу – я могу прикончить его в долю секунды.
Видимо, Гудфеллоу прочёл это в моих глазах за мгновение до того, как я прыгнул. Когда я добрался до него, он был уже не человеком, а гризли. Когти моих передних лап вонзились в его мохнатый бок, а задними лапами я выдирал из него целые клоки шерсти.
