Она никогда не видела его таким веселым, по-мальчишески жизнерадостным. Можно подумать, он отправляется с друзьями в увлекательную экспедицию.
Холли спросила себя, не заблуждается ли она насчет собственных мрачных предчувствий. В конце концов, события прошедших дней доказали, что Джим никогда не ошибается. Возможно, им действительно удастся раскрыть тайну его чудесных способностей и даже встретиться с высшими силами, о которых он рассказывал. Может быть, возможности Врага, несмотря на умение проникать из сновидений в реальный мир, не столь безграничны, как кажутся.
Когда продавец уже сложил их покупки в пакеты и отсчитывал сдачу, Джим сказал:
— Подождите минутку, я кое-что забыл. Он поспешил в дальний конец магазина и вернулся с двумя желтыми блокнотами для письма и черным фломастером.
— Они нам сегодня понадобятся, — сказал он Холли.
Они положили вещи в машину и тронулись в путь.
— Для чего они нам? — спросила Холли, указывая на блокноты и фломастер, уложенные в отдельный пакет.
— Не имею ни малейшего представления. Просто мне стало ясно, что их надо купить.
— Вполне в стиле Бога, — заметила Холли. — Таинственно и непонятно.
— Я не совсем уверен, что со мной разговаривает Бог, — немного помолчав, отозвался Джим.
— Да? Почему ты так решил?
— Твои вчерашние слова заставили меня призадуматься. Если Бог не хотел смерти Ника О'Коннора, почему он не сделал так, чтобы взрыва не было? Зачем понадобилось посылать меня на другой конец страны? И как это он решил спасти больше пассажиров только потому, что этого захотел я? Я задавал себе эти вопросы и раньше, но ты не приняла простых объяснений, которые устраивали меня.
Джим на секунду оторвал взгляд от дороги, улыбнулся Холли и повторил ее вчерашний вопрос:
— Что, у Бога семь пятниц на неделе?
— Мне казалось…
— Что?
— Ну, Ты был так уверен, что за всем этим скрыта рука Божественного провидения. Я думала, другое объяснение будет для тебя ударом.
Он покачал головой.
— Нет. Я всегда с трудом воспринимал мысль, что моими поступками движет Господь. Совершенно сумасшедшая идея, но что еще мне оставалось? Лучшего объяснения не было. Его нет и сейчас. Однако я подумал об одной странной и чудесной возможности. Если я окажусь прав. Бог действительно ни при чем.
— Что это за возможность?
— Об этом еще рано говорить. — По его лицу скользнули солнечные блики, пробившиеся сквозь кроны тенистых деревьев и пыльное ветровое стекло. — Я хочу все хорошенько обдумать перед тем, как тебе рассказать. Мне известно, каким неумолимым судьей ты бываешь.
Он выглядел по-настоящему счастливым. Холли полюбила Джима с первого взгляда. Ее не отпугнула его угрюмая настороженность, потому что, почувствовав за внешней суровостью добрую и нежную душу, она поняла: он гораздо лучше, чем хочет казаться. А сейчас, в таком настроении, Джим нравился ей как никогда.
Она игриво ущипнула его за щеку.
— Как это понимать? — спросил он.
— Ты сводишь меня с ума.
Когда они выехали из Нью-Свенборга, Холли пришло в голову, что план города скорее напоминает лагерь первых поселенцев, чем современный населенный пункт. В большинстве городов здания в центре построены плотнее, чем на окраинах, последние дома, которых плавно переходят в окрестные холмы и поля. В Нью-Свенборге все было иначе. Город обрывался как-то сразу, неожиданно, и за городской чертой начиналась поросшая кустарником пустошь, отделенная от домов только противопожарной полосой. Увиденное зрелище напоминало Холли форты на Диком Западе, построенные пионерами для защиты от нападений бандитов и индейцев.
Хотя изнутри Нью-Свенборг казался зловещим хранителем темных тайн, издали он выглядел не пугающим, а испуганным, как будто в глубине души жители знали о страшной неотвратимой опасности, поджидающей их за пределами города.
Возможно, больше всего они боялись огня. Как и повсюду, неорошенная земля вокруг города высохла и потрескалась.
Природа долины, протянувшейся от гор Санта-Инес до предгорий Сан-Рафаэля, разнообразнее, чем во многих восточных штатах, но с начала весны здесь не было ни одного дождя, и вся земля стала бурой и безжизненной. Дорога шла мимо золотистых холмов и коричневых лугов, из-за которых открывался вид на невысокие горы, густо поросшие колючим кустарником, дубовые рощи в маленьких долинах и крохотные зеленые виноградники среди огромных высохших полей.
— Смотри, как красиво, — сказала Холли, указывая на луга, холмы и вершины гор, скрытые золотистой дымкой. Даже дубы, растущие в менее засушливых урочищах, утратили ярко-зеленый цвет и казались серебристыми. — Красиво, но чертовски опасно. Не представляю, что будет, если начнется пожар.
Едва она это произнесла, как дорога сделала поворот и они увидели черную полосу обугленной земли, на которой вся растительность превратилась в серый пепел и сажу. После пожара прошло не более двух дней, и в жарком воздухе пахло гарью.
— Не успело разгореться, — сказал Джим. — Погибло не больше десяти акров. Здешние пожарные свое дело знают. Чуть задымилось — они уже тут как тут. Кроме того, есть группа добровольцев в городе, станция Департамента лесного хозяйства и наблюдательные посты. Живя здесь, все время помнишь об опасности и спустя какое-то время понимаешь, что с нею можно бороться.
Уверенный голос Джима и то обстоятельство, что он прожил в этих краях семь или восемь лет, поколебали опасения Холли. Однако даже после того, как они миновали место пожара и перестали чувствовать запах гари, у нее в голове продолжал вертеться образ огромной ночной долины, полыхающей в огне. Она представляла оранжево-красные вихри пламени, которые, извиваясь, точно торнадо, пожирают все живое на своем пути.
— Ферма Айренхартов, — сказал Джим, и она вздрогнула, очнувшись от своих мыслей.
Машина замедлила ход. Холли приникла к стеклу.
Футах в ста от дороги позади сухого лужка стоял простой, но уютный дом с красной крышей и широким крыльцом. Можно было подумать, что его сняли с фундамента и перенесли в Калифорнию со Среднего Запада, где в штатах Кукурузного Пояса встречаются тысячи похожих домиков. Слева от дома виднелась красная крыша небольшого сарая с потемневшим от времени флюгером в форме повозки, запряженной лошадью.
За сараем был пруд, позади которого высилось самое заметное здание на ферме — ветряная мельница.
Глава 3
Джим поставил «Форд» между домом и сараем и, словно подчиняясь невидимой силе, вышел из машины. Он не ожидал, что вид старой фермы так сильно на него подействует. Кровь прихлынула к щекам, появилось ощущение пустоты под ложечкой. После духоты машины, в которой было жарко, несмотря на включенный кондиционер, Джим жадно вдохнул свежий воздух. Почувствовав внезапную слабость, он приказал себе успокоиться.
