— Ты… Что? Ты играл в игру, где этот… Человек поставил на кон мою… Что? — ледяная корка на глаза, вокруг стало заметно холоднее и Сашка покрылась уже не росой, а настоящей ледяной коркой и приподнялась на носочках упершись взглядом в Алактона, который ничего не понимая, хлопал глазами на дальней койке у стены.
— Ссапиль, спокойно, Ссапиль! ССАПИЛЬ! — Алактон растворился в облаке тьмы, а там, где только что была его голова в стену воткнулась сосулька.
Эльф материализовался за спиной Сашки и схватил ее за талию, притянув к себе.
— Ссапиль! Успокойся! Ну кому ты веришь?
— Убери от меня свой кинжал, с ним потом разберусь!
— А это и не кинжал, ахахаха, — мне очень нравилось как они оба на меня уставились, когда я это сказал. Алактон даже показал мне, дескать: «Смотри, кинжал».
— Ссапиль, опомнись, я даже не знаю, как можно играть картами! — оп, а вот тут я промазал, не было времени продумать подставу.
— Веселитесь, детки? — Ксюха вышла из портала рядом с кроватью Алактона, в метре от сосульки, торчащей из стены, — успокоились все! Марк, есть разговор.
— Сначала обнимашки! — я очень соскучился по этой козе, она выпучила глаза, у Алактона упала челюсть, а у Сашки растаяли пустые глазницы, и она начала ползать в поисках упавших глаз. Шутка.
— Ннне, нет! Марк! НЕТ! — Но было уже поздно, я подскочил, обнял ее за талию правой рукой и левой за подбородок отодвинул голову в сторону, чтоб не обжечься об ее челку.
— Я скучал, Ксюша моя, — я отодвинулся, посмотрел ей в глаза, — рад тебя видеть.
— Я… Я тоже, — она явно была смущена таким поведением.
Неужели тебе такого не говорили, девочка?
— Нет…
— Скоро привыкнешь, — я подмигнул и отошел одеваясь в робу, — прыгнем куда–нибудь где есть нормальный душ? А то в тазике мыться такое.
— Нет, конечно. Ножками, на тренировочную площадку. Идем, — и пошла. И я пошел.
— Есть информация по поводу, который тебя интересует, — она говорила шепотом, вплотную ко мне приблизившись. Мы делали вид, что целуемся в углу тренировочной площадки. Трюк старый, как и все подобные — люди отворачиваются от того, что их смущает или является интимным.
— Я наконец увижу гномиков? — Я был вдохновлен и рад, уж не знаю почему, но с гномиками у меня особые отношения, всегда мысли о них приводят меня в восторг. Ой вру конечно, я их ненавижу, уж не знаю почему. Но реагирую почти всегда вот так, как ребенок взбудораженный и радостный.
— Ага, только вот итогом вашей встречи станет полное уничтожение всех бедных маленьких гномиков, — она скорчила смешную гримасу, поглаживая одной рукой мой живот и смотря прямо мне в глаза.
— Почему? Я просто хочу, чтоб меня молниями угостили чуть, а потом свалю, как накормлю маленького прожорливого Раската, — я искренне удивился.
— Марк, ты имбецил. Тебе же Мейфрин сказала, а хотя, знаешь, пусть это будет сюрпризом! — Она таинственно подмигнула и ущипнула меня за задницу.
— Ай! — Я отпрыгнул от нее, — да чего происходит–то? Почему вы все говорите загадками и строите странные рожи?!
— Забей, молчи и слушай, — и принялась мне описывать, как попасть к месту, где будет происходить какой–то гномий обряд, там по ее информации, должно быть минимум два жреца. А два это что? Два это на один больше, чем один! Так–то!
Через день мы уже двигались по маршруту, все как обычно, мелкие стаи гоблинов, кобольдов и всяких слизней просто разбегались, едва нас завидев. Я размышлял на тему, как бы мне выйти к нужной точке и сделать все так, чтоб Алактон и Сашка не поняли ничего. В идеале бы вообще их не было. Паучок с тенью двигались впереди нас, забегая во все ответвления и подсказывая мне маршрут.
— Ал, расскажешь, как распорядился выигранной аппетитной жопой? — я подмигнул ассасину, Сашка встала как вкопанная, в руке появился ледяной кинжал, ну чисто Саб–Зиро, я поднял руки, — воу–воу, Би–Ханя я убил потому что меня обманул Куан–Чи!
У обоих вытянулись лица, и они уставились на меня. Вот странное чувство, вроде и пошутил круто, но никто не выкупил. Обидно.
— Знаете что, а пошли вы в Бездну оба!
— Ссапиль…
— НЕТ! И ты тоже! Ладно Герой, ведет себя как… Человек! Но ты просто МОЛЧА наблюдаешь, ты такая же мразь, Алактон! Я пойду в дозор одна, а вы идите куда хотите!
Жопастый гнев тряхнул гривой, а сиськами не тряхнул, (сложно трясти сиськами, когда их нет), и пошла в левый коридор.
— Воу, да у нас тут сосисочная вечеринка, чур я актив! — я откровенно угорал.
— Марк, ты невыносим, я пойду с Ссапиль, — Алактон был, как обычно, эмоций ноль, только разочарование на лице, но он вечно разочарованный.
— Ага, и она тебе член отморозит за то, что не послушался, — мне нужно было чтоб они оба думали, что это они меня бросили, а для этого нужно что? Правильно. Чтобы они верили, что это их идея.
— Пойду скрытно, а ты и сам справишься. И постарайся не умереть, — он посмотрел на меня так, будто и правда переживал.
— Ладно, тогда через неделю на заставе. И не умрите там без меня.
Вообще, я думал, что мне понадобится гораздо больше времени, чтоб избавиться от Сашки. А о том, что Алактон побежит за ней — знал изначально, сука любовь, дамы и господа.
Сашкина вспыльчивость сыграла против меня, до точки еще двое суток пути, пути по срединному кругу. Всяких гоблинов я не очень боялся, но тут водилось много всякого пострашнее. Это нервировало. Паучью тень отправил за Алактоном, а Карнажика вперед по потолку. Тут меня ожидало еще одно разочарование, паучья тень через сто метров просто растаяла. Оказывается, у нее есть строго определенный радиус действия, который зависит от уровня Карнажика. Поэтому я просто через пару часов снова призвал тень и отправил за собой в пятидесяти метрах сзади, на всякий случай. Чуда не случилось, по ощущениям я прошел не больше половину пути, остановился на привал, но скоро меня разбудила паучья чуйка.
— Кшаааааааа, — я пригнулся, но ничего не видел. Я не видел, паучки не видели, а оно было. Как тот, сука, суслик!
Переключился на инфракрасный спектр. Снова ничего! Какая–то хладнокровная хрень, получается.
Толку от паучьих глаз не было, поэтому я отозвал Карнажика к себе и погрузил в мимикрию, а сам просто с клинками в руках стоял и ждал атаки. Ждать пришлось не долго. Меня спасла только паучья чуйка и ветер. В подземелье нет ветра, а я его почувствовал, тут же ушел в перекат. Дарк Соулс научил.
На то место, где я стоял, грохнулась огромная, с два меня ростом каменная краказябра.
Горгулья!
Мы изучали на подготовке. Тварь умеет обращаться в камень, но и в подвижном состоянии шкуру не пробить, глаза у нее для понта, ориентируется на слух. Огромная такая собакоподобная летучая мышь. Которая очень не любит шум. А я, вероятно, храпел.
