В соседнем вагоне внезапно раздался громоподобный рык, и следом за ним — протяжный обреченный крик на два голоса, приглушенный несколькими слоями стали.
И через секунду из распахнутой настежь двери вагона выскочил дарг!
Я не успел даже среагировать — так быстро он пронесся мимо нас! Не успел не то что схватиться за лук, а даже повернуть голову в его сторону, и, возможно, именно это нас и спасло! Не заметив нас, тварь метнулась на крышу вагона, пробежала до его середины, и остановилась спиной к нам в настороженной позе.
Мне даже показалось, что я услышал, как дарг подозрительно принюхивается.
Я медленно поднял руку и прикрыл рот панически сопящей Юле, чтобы она не вздумала закричать.
Но дарг уже снова действовал — он свесился с крыши вагона передними лапами, и, порыкивая, принялся дергаться всем телом, словно пытаясь что-то оторвать. Из вагона снова послышались крики, следом — скрип рвущейся стали, еще рывок, еще! Судя по звуку, дарг уцепился когтями за узкую щель в бронированной оконной панели и сейчас ломал и рвал ее, пытаясь вскрыть.
Сталь оглушительно визжала под когтями, внутри вагона обреченно кричали люди, Юля все же открыла рот, и прикусила мои пальцы, тихо подвывая от ужаса…
Дзан!
Панель со звоном лопнула, и осталась в лапах дарга — огромный кусок толстой броневой стали почти в квадратный метр площадью! Тварь отшвырнула его в сторону, замахнулась лапой, и резко опустила ее под звон разбивающегося стекла.
Крики людей сразу стали громче и отчетливее. Кажется, я даже стал различать отдельные слова.
— Кара! Кара, спрячься за меня!
— Ваня, не смотри на него! Смотри на меня!
По пальцам потекло теплое и соленое — из глаз Юли полились слезы.
Я закрыл глаза и потянулся правой рукой к тубусу за спиной. Его там не было.
Черт, по ходу, когда дарг ранил меня в плечо, он и ремешок задел, и после того как я собрал все уцелевшие стрелы, колчан во всей этой суматохе где-то зацепился, и там и остался. Получается, у меня есть только одна стрела — та, что уже зацеплена хвостовиком за тетиву. Хотя кого я обманываю, с моей рукой я вряд ли смогу даже один толковый выстрел произвести.
Но и ничего не сделать я тоже не могу. Никогда не мог стоять в стороне от происходящего, и не хочу учиться этому сейчас. Если я могу что-то сделать, я это сделаю. Или умру, пытаясь.
Умрешь, пытаясь. Серж, это на самом деле самоубийство.
Пусть так. Зато я, может, выиграю тем людям в купе несколько лишних секунд жизни. А, может, дарг и вовсе забудет про них, разбираясь со мной.
А девчонка? О ней хотя бы подумай!
Я уже подумал, поэтому через силу и скрип в зубах поднял раненую руку, взорвавшуюся болью, кое-как оторвал указательный палец от лука и распрямил его, указывая на сорванную с вагона и лежащую отдельно на траве колесную тележку. Юля кивнула — поняла, мол, и, когда я выпустил ее и слегка подтолкнул в спину, поковыляла к тележке и залезла под нее.
Вот и отлично. Не думаю, что даже даргу под силу поднять такую тяжесть. Там тонны три должно быть, вон как ее в грунт вмяло — даже стройная Юля едва ввинтилась под нее.
Я смотрю ты все продумал. За это я тебя и люблю.
Кроме разве что своего спасения. Да ладно, богиня, я уже все понял — когти даргов ядовиты. Меня же дважды за жизнь пытались травить, думаешь, я не понял, что меня сейчас жрет изнутри? Так что даже если я не умру через секунду после выстрела, то сгорю позже от отравления. А я так не хочу. Уж лучше в бою.
Безумству храбрых поем мы песню…
Это точно. Только с твоего разрешения я петь не буду, у меня это дерьмово получается на трезвую голову.
Усмехнувшись собственной шутке, — кажется, я совсем плох стал от яда, — я поднял лук с наложенной стрелой, и, не натягивая нацелил его на дарга. Рука ходила ходуном, стрела плясала и гуляла, и даже упала с полки — пришлось ее поправлять.
Ну давай, организм, не подведи. Один раз напрягись. Всего один раз. Больше и не нужно.
И, стоило мне взяться за тетиву и, рефлекторно выдохнув, потянуть ее к уголку рта, как из мышц ушла дрожь, и даже боль в руке как-то отодвинулась на второй план. Телом завладел рефлекс стрелка. Это всего на секунду, на одно короткое мгновение.
Но мне больше и не нужно.
Я отпустил тетиву и с облегчением отпустил и лук тоже. Он выпрыгнул из руки следом за стрелой, упал на выпачканную какими-то техническими жидкостями траву, и следом за ним упал и я — пока что только на колени. Глаза мои неотрывно были прикованы к уходящей в точку стреле, к тому, как она изгибается влево-вправо, будто рыба, преодолевающая сильное течение, как машет мне веселым красно-белым хвостовиком, как касается спины дарга…
И отскакивает от нее, ломаясь пополам…
Дарг недоуменно замер на секунду, а потом заворочался, выбираясь из купе, в окно которого он так и не успел влезть. Крутнулся на крыше, ища взглядом обидчика, увидел меня, и грозно рокотнул.
— Тебе что, не понравилось? — притворно удивился я. — Я думал, все любят, когда им спинку чешут!
Правая рука нырнула в карман и вынырнула обратно с зажатым трофейным ножом Шубы. Щелкнула пружина, клинок вырвался на свободу, и я слегка пошевелил им в руке, ловя солнечные лучи и посылая в морду даргу зайчиков:
— Ну подходи, давай. Еще почешу тебе спинку. И глазки тоже почешу.
В бою против человека я бы никогда не стал демонстрировать, что у меня есть нож. Но это же тварь. Может, даже частично разумная, но все равно — тварь. Животное. Даже если он знает, что такое нож, он точно знает, что я ему им ничего не сделаю.
И я это тоже знаю.
Но это не значит, что я не буду пытаться.
Дарг прыгнул прямо с крыши вагона, растопыривая лапы и нависая надо мной. Он закрыл собой солнце, я прищурился и занес руку для колющего удара снизу-вверх, пытаясь не упустить момент. Возможно, если я смогу попасть прямо в сердце, длины клинка хватит, чтобы…
Ш-ш-шах!..
Ослепительная красная молния распорола небо, и распорола дарга! Натурально порвала его пополам, так что две половинки полетели дальше по отдельности, нелепо вращаясь вокруг своей оси! Нижняя половина рухнула мне под ноги, верхняя пролетела выше и с влажным шлепком впечаталась в стену вагона!
Где-то за вагоном раздалась громкая трескотня, какие-то взрывы, непонятные команды… Зарычали и заревели дарги, кто-то громко завопил, опять что-то взорвалось!..
Но я смотрел лишь на красную молнию, которая описала дугу в небе и ударила в землю в паре метров от меня, испарив из нее всю влагу, и из пелены моментально сгустившегося пара ко мне шагнула человеческая фигура.
Я на всякий случай повернулся левым, раненым плечом вперед, скрывая руку с ножом за правым бедром — а вдруг этот человек мне не друг? Подстраховаться никогда не будет лишним. Если уж он будет атаковать, то пусть забирает раненую руку, от нее все равно толку чуть.
