Ну, богиня… Ну, знаешь ли…
— Нео. — снова эхом отозвалась Ника. — Яд в когтях. Он же консервант. Живых — убивает, мертвым — не дает разлагаться. Яд есть только у нео, потом, когда дарг вырастает и перерождается в айки-дарга, он лишается когтей, и яда соответственно тоже.
— Я этого не знал. — я пожал плечами, совсем забыв про рану, и скривился от боли.
— Ты и не должен. — Ника все не поднимала глаз. — Людям такой информации и не дают, чтобы не сеять панику среди них. Им достаточно и того, что мы просто воюем с даргами, им достаточно знать, что это опасные и лютые твари. Разбираться в них — совсем не обязательно. Все равно если простому человеку и придется когда-то столкнуться с даргами, то это будет в такой же ситуации, в какой оказались вы, и дарги будут теми же самыми — нео.
— Почему?
— Ты что, глупый? Я же говорю — яд. Консервант. Только нео могут охотиться на людей, потому что все остальные не уберегут убитых от разложения.
— А что… — я сглотнул. — А что вообще дарги делают с убитыми? Жрут?
— Этого никто не знает. Потому что еще никто не вернулся, чтобы рассказать. И этого простым людям тоже знать не следует. Для них достаточно знать, что дарги просто убивают людей.
— Но если это не следует никому знать… То зачем ты рассказала это мне?
Я как-то незаметно перескочил на «ты», а, когда понял это, то и махнул рукой. Даже если она затребует называть ее уважительно — не думаю, что наше знакомство затянется достаточно надолго для того, чтобы я устал от такого обращения. А если затянется — я уж переучу ее.
Гений она, не гений — мне плевать. Я же вижу, что ей от меня что-то нужно, иначе с какого хрена ей бы тут сидеть?
— Я рассказываю тебе это, потому что ты не простой человек. — Ника наконец погасила экран смартфона и опустила его. Глаза наоборот подняла, и в окружающей полутьме они вспыхнули двумя ярко-красными наконечниками огненных стрел, сорвавшихся с тетивы и вонзившихся прямо мне в лицо. — Не так ли?
У меня закружилась голова. Ника явно что-то делала со мной, пользуясь тем, что я смотрю в ее глаза, не в силах отвести взгляд. Как перетекала по струйке крови сквозь стену вагона, сейчас Ника будто бы перетекала по взгляду прямо в мою голову с целью похозяйничать там, и найти всю интересующую ее информацию самостоятельно…
Ну уж нет, подруга! Хватит в этой голове одной женщины!
Ника резко вскрикнула и откинула голову назад, словно ей врезали мощным апперкотом! В воздух взлетела одинокая капелька крови, следом за ней взлетела в коротком жесте рука Ники. Капелька замерла в воздухе, Ника медленно опустила голову.
Даже в этой полутьме видны были две короткие темные дорожки, начинающиеся из внутренних уголков глаз Ники. Словно зрачки лопнули в одном месте и сейчас вытекали кровавыми струйками.
Ника небрежно шевельнула пальцами, и кровавые дорожки оторвались от кожи, взлетели в воздух, и присоединились к уже висящей там капельке. Получившийся шарик подлетел к лицу Ники, она внимательно осмотрела его, а потом приоткрыла свои алые губы, и кровавая сфера скрылась у нее во рту.
Ника слегка улыбнулась:
— Что ж, вижу, что была права. Впрочем, мне и доказательств особо не нужно было. Твоя подруга, после того, как все закончилось, и начался осмотр гражданских и их эвакуация, кричала про лук, что тебе нужен лук, и даже вырвалась из рук солдата и подобрала с травы тот самый лук. Это меня заинтересовало, и, когда я осмотрела убитых нео в вагоне, я обнаружила в них обломки стрел. Сложив два и два, я пришла к неожиданному, но крайне интересному выводу — ты явно не тот человек, которым пытаешься казаться.
Ника протянула руку к непонятному предмету, прислоненному сбоку к стулу, и взяла его в руку. Я уже знал, что это такое, и нисколько не удивился, когда в луче света из приоткрытых штор блеснула натянутая тетива.
Конечно же, это был мой лук.
— Но два и два сложить это лишь половина дела. — продолжила Ника, задумчиво осматривая лук. Она поворачивала его то так, то эдак, заставляя свет играть на выпуклостях и впадинах рукояти, заставляя крепления блестеть и отбрасывать тени.
— Закончить дело — это докопаться до истины. — наконец закончила Ника, и положила лук к себе на колени. — Я выяснила о тебе все, что можно было. Вообще все, что можно было выяснить в этом мире. Ты — Серж Колесников, восемнадцать лет, родился в городе Гуром. Отец не известен, воспитывался матерью, всю жизнь проработавшей в гостинице горничной. Закончил среднюю школу номер двадцать четыре, параллельно подрабатывая на полу-легальных работах, которые не требовали регистрации и позволяли работодателям закрывать глаза на твое несовершеннолетие. Полгода назад у твоей мамы обнаружили тяжелое аутоимунное заболевание, вылечить которое не было возможности. Последней ее волей было чтобы ты прошел ритуал инициации, и ты это сделал, несмотря на то, что никаких предпосылок к дару у тебя не проявлялось. Тем не менее, ритуал прошел успешно, если можно назвать успехом двухдневную кому, из которой ты внезапно вышел, когда на тебе уже крест поставили. После этого, буквально на следующий день, ты сел на поезд, идущий в Верхний Довгород, рискну предположить, что для того, чтобы поступить в довгородское отделение Академии и отучиться на реадизайнера.
Ага, стало быть, не всю информацию ты можешь добыть, Ника. Про настоящего отца ты все же не в курсе.
Или делает вид, что не в курсе. Проверяет тебя.
Не думаю. Она сейчас давит авторитетом и всемогуществом. Для нее я простой парень, к которому у нее есть вопросы.
Это меня и беспокоит. Даже не то, что у нее есть вопросы, а то, что ответы она уже пыталась вытащить сама, без спросу.
— История получается не без вопросов, но вполне складная и обычная. — Ника чуть пожала плечами, и внезапно подалась вперед, снова взяв мой лук в руку. — Так вот теперь скажи мне…
Она выпрямила руку, швыряя лук прямо в меня. Я рефлекторно перехватил рукоять в воздухе.
— Как в эту историю укладывается факт убийства простым восемнадцатилетним пареньком целых двух даргов? — очень серьезно спросила Ника, глядя мне прямо в глаза.
Я вздохнул, свесился с койки и аккуратно осмотрел, насколько позволяло освещение, лук. Таиться уже не было смысла, не в отношении лука точно. Ника уже почуяла какую-то интересную тайну, и вцепилась в нее как бойцовская собака. Теперь не отцепится, пока я не не расскажу ей…
…правду?
Нет, конечно! Пока я не расскажу ей то, что удовлетворит ее любопытство. Это не обязательно должна быть правда. Достаточно быть похожим на правду. Ну, или это может быть не вся правда.
К счастью, лук оказался без повреждений и даже без грязи — не удивлюсь, если Ника самолично оттирала его от земли и крови, изучая каждый квадратный сантиметр, пока я был без сознания.
Ты же тянешь время, осматривая лук.
