— Привет и тебе, — медленно произносит холодный звучный голос. — Кто бы ты ни был, посетивший меня в заточении.
Похоже, Рарох впервые видит меня. Ах да, меня же отправили в прошлое…
— Тебе недолго осталось, — хрипло говорю я. — Что-то происходит, и вы обретаете свободу.
— Знаю, — тяжко падает слово. — Вы, люди, слишком неосмотрительны с энергиями. Впрочем, какой смысл в осмотрительности? Это не приводит к величию.
Прямо светская беседа, но что поделаешь? Я немного размышляю — что ещё сказать? — и указываю на вагончики.
— Странный способ путешествия.
— Не особенно, — глаза Рароха не отпускают меня. Странный у них цвет, янтарно-жёлтый. — По этой линии прибудут многие, ты лишь первый.
Я оглядываюсь:
— Не вижу второго пути. Или тут однопутное движение?
Слышится рокот, словно удары грома отражаются от чёрного неба — Рарох смеётся.
— Отсюда никто не возвращается, — отсмеявшись, говорит он. — Движение только в одну сторону.
— А как же?.. — растерянно начинаю я, но Рарох не даёт закончить.
— Началось! — Он встаёт во весь исполинский рост, синяя ткань соскальзывает, и мне снова является тёмная мускулистая фигура, которую уже видел в подземельях Москвы.
Голубой шар Земли начинает мерцать, и я опять вижу странное зрелище. Серые холмы Луны искрятся фиолетовыми огнями, в тёмном небе словно распахивается окно, и я с содроганием вижу знакомую картину: снежные горы, заиндевелый лес и ряды металлических мачт на обширной вырубке.
Губы Рароха, будто высеченные из тёмного камня, медленно расходятся, приоткрывая белые зубы. Он делает несколько шагов, колонны и арки содрогаются от гулких ударов, угловатая чёрная тень ложится на мраморный пол… и Рароха уже нет. Помедлив, исчезает и тень, а следом гаснут фиолетовые огни. Я остаюсь один.
Оглядываюсь по сторонам: жуткий вокзал с чёрным небом вместо крыши, угрюмый огонь самоцветов, неподвижные голубые вагоны. Мне приходит в голову, что всё это только сон и пытаюсь проснуться.
Безрезультатно.
Наверное, есть сны, от которых не пробуждаются — недаром Рарох сказал, что отсюда нет возврата. Правда, если верить ему, то я не вечно буду один, появятся и другие…
Мне делается так тошно, что хочется задрать голову к голубому шару и завыть, как это делают собаки. Только те воют с Земли на Луну…
Хоть бы кто помог!
Сзади раздаётся кашель.
От радости перехватывает дух, и я резко оборачиваюсь. Это опять он — проводник по снам. Тот же тёмный костюм, то же бледное лицо и белые перчатки, только машины на сей раз нет.
— Здравствуйте! — довольно ошалело говорю я. — Не вытащите меня отсюда?
— Для этого меня и послали, — сухо отвечает он. — Это чрезвычайное поручение, вас занесло в очень непростое место. Но помните, что теперь у нас осталась лишь одна встреча. Не потратьте её впустую.
Я пропускаю это мимо ушей.
— А что мне делать? — спрашиваю глупо.
— Садитесь в поезд, — пожимает плечами проводник. — Дорог всегда больше, чем говорит Рарох.
Я устало захожу в вагон и плюхаюсь на сиденье.
Не знаю, что сделал проводник — возможно, сел вместо машиниста, но поезд трогается, за окнами почти сразу темнеет, а меня начинает укачивать. Сначала я то и дело киваю головой, а потом ложусь на пыльный диванчик и проваливаюсь в сон…
— Вам плохо? — раздалось над головой.
Я с трудом приподнял голову: возле меня стоял прохожий.
— Н-нет, — выговорил я, садясь. Зубы стучали, и я со стыдом почувствовал мокроту в брюках. — П-просто поскользнулся.
Мужчина протянул руку — очень холодную и будто когтистую. Я оказался на ногах, совсем близко увидел лицо прохожего, и чуть не завопил. Янтарно-жёлтые глаза, вертикальные щели зрачков. Снова он!
Но одет на этот раз обычно, в чёрную кожаную куртку.
Глаза Рароха прожигали меня насквозь.
— Так-так, похоже, моя сестричка не ошиблась, — услышал я насмешливый голос. — До новых встреч.
Ледяная рука оттолкнула мою, и я едва не плюхнулся обратно на тротуар. А Рарох сделал несколько скользящих шагов — оказалось, что у обочины стоит машина. Приземистая и ярко-жёлтого цвета — похоже, очень дорогая.
Поднялась клиновидная дверь, Рарох исчез за ней, и машина отъехала.
Мою щёку пекло, я потрогал её. На пальцах осталась кровь — видимо, разлетевшиеся льдинки рассекли кожу. Только теперь я увидел, что меня испугало — чёрный полиэтиленовый пакет прибило к троллейбусной опоре. А если бы я не поскользнулся и не упал?..
Я поглядел на часы — сколько осталось до начала занятий? — и опять испытал шок. Уже десять часов, а только что было восемь! Разве я мог пролежать на тротуаре так долго?
Я снова почувствовал мокроту в брюках, стиснул зубы и поплёлся обратно домой.
Там сменил брюки и промыл щёку, а на работу явился с большим опозданием. Сделал крюк через парк, не мог заставить себя идти по тротуару. К счастью, в расписании были одни семинары, я дал студентам задание конспектировать и сидел, тупо глядя в книгу. Кто-то пытался меня убить. Неужели это связано с тем злосчастным электронным письмом? Обратиться в полицию? Но какой смысл, если даже ФСБ не может защитить меня?
На следующий день тоже пришлось пойти в обход: улица и тротуар были перегорожены красными флажками, шли какие-то ремонтные работы, всех заворачивали на параллельную улицу.
Я вяло удивился, но тогда не придал этому значения. Ходил как оглушённый, и всё время оглядывался, хотя понимал, что это бессмысленно. От тоски захотелось поплакаться, и я написал довольно бессвязное письмо Кире.
Вскоре получил приглашение на заседание рабочей группы по футурологии. Она проходила в подмосковном пансионате, сквозь стеклянные стены была видна речка с заснеженными берегами.
Я поболтал со знакомыми по университету и немного пришёл в себя. Когда подошла моя очередь, выступил с тезисами будущей кандидатской диссертации. В общем, скоро забыл о неприятном происшествии и возвращался довольный.
На местный экспресс опоздал, так что пришлось взять билет на поезд дальнего следования. В купе оказался один — то ли народ осенью меньше ездил, то ли места были забронированы. Я убавил свет, но, едва устроился в уголке, лязгнула открываемая дверь.
Я открыл глаза, и мне отчаянно захотелось, чтобы уже спал и видел сон. В дверях стоял мой спутник по лесной прогулке. С испуга мне показалось, что даже плащ на нём тот же — тёмный и неприятно посвистывающий. Но нет, на этот раз был в длинном пальто.
— Не ждали? — спросил он язвительно.
За его плечами маячил кто-то ещё, однако незваный гость шагнул внутрь один и захлопнул дверь.
