Площадь, как чёрное зеркало. Хаос из багровых и бурых башен, словно застыли исполинские сгустки крови. Жёлто-зелёные цветы вскидываются на красные террасы, кишат под чёрно-синими лентами стекла. Исейон!
И солнце как воспалённый глаз, прямо над тёмно-зеркальной дверью. А это значит, что мне снова туда.
Помнится, проводник по снам говорил, что Исейон отбрасывает тень на много миров…
Ох, как не хочется идти — с трудом волочу ноги…
Опять порог из чёрного мрамора, опять толпы моих отражений роятся в тёмной глубине. Снова что-то невесомое холодно касается лица. Но теперь нет каскадов льющегося света, и ничей речитатив не приветствует меня.
Сумрачный обширный зал. Только одно светлое пятно впереди, и я с трудом тащусь туда, куртка оттягивает руку.
Светлое пятно оказывается экраном, и я на миг испытываю облегчение: вдруг мне хотят показать какой-нибудь учебный фильм, например, о выживании в многомерных мирах?.. Но меня подташнивает, и я с горечью понимаю, что просто в панике цепляюсь за привычные образы.
Забудь про привычное. И про безопасное тоже.
В кресле перед экраном — едва различимая в сумраке фигура, она встаёт и слегка кланяется мне. Только это не Александр. Белое узкое лицо, словно маска, и зелёные искры брызгают с пояса.
Опять будто ледяной обруч стягивает голову. Удирать поздно, да и некуда. Я неуклюже отвечаю на поклон и хрипло выговариваю:
— Приветствую тебя, Тёмный Воин!
Надеюсь, получилось хоть отчасти в китайском духе. Или японском?
Свет с экрана становится ярче, и я могу разглядеть нового хозяина Исейона.
Я встречаюсь с ним в третий раз, если не считать видения в марсианской пустыне. На мужчине восточное одеяние: чёрный халат, перехваченный золотым поясом с зелёными пластинками. Похоже на нефрит… Чёрные волосы падают на плечи, ноги босы, в руке откуда-то взялся обнажённый меч. Черты лица изысканны и тонки, без следа измождённости, что когда-то поразила меня, а выражение спокойное и надменное…
Я ловлю себя на том, что не могу отвести взгляд от меча, и с трудом перевожу взгляд на экран.
Вот так сюрприз. Похоже на большой монитор, а на нём изображены два круга — это же полушария Земли! Зелень лесов и желтизна пустынь, голубая океанская гладь… Но что-то не так.
Какие-то чёрные полосы пересекают полушария, и по мере того, как гляжу, мне кажется, что они медленно удлиняются…
— Ну как, Андрей? — от издёвки в холодном голосе у меня начинают ныть зубы. — Поздравляю. Куда мне с моим мечом.
— Что это? — сипло выговариваю я.
— Чёрный свет, — небрежно говорит собеседник. — Пришлось взять управление спутниками на себя. А то выключили бы установки слишком рано.
Перед монитором я различаю пульт — почти как в лаборатории Романа. Дичь какая-то. Хотя… Исейон ведь способен меняться, подстраиваясь к мыслям.
— Зачем вам это? — я всё ещё ничего не понимаю.
— Ну как же, — губы собеседника раздвигаются в улыбке, и зубы сверкают подобно лезвию ножа. — «И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь». Вы долго ждали обещанного Армагеддона, вот он и наступил. Правда, это только преддверие… Но и так неплохо. Начнётся война, потом воцарится хаос. Тёмные зоны разделят Землю на множество карликовых государств. Ваш сумасшедший прогресс приостановится, и вы не успеете дойти до источников силы. Вполне приемлемо, пока…
— Чёрный свет? — тупо выговариваю я…
Но вдруг понимаю и делаю рывок в сторону пульта. Так значит, убийственное излучение всё же вышло из-под контроля?..
Останавливает меня холодок у горла. Я скашиваю глаза — лезвие меча коснулось моей кожи. Нажим усиливается, и я поспешно делаю шаг обратно. Так как владелец меча следует за мной, приходится сделать ещё несколько шагов в том же направлении. К моему облегчению (очень недолгому) мужчина тоже останавливается. Приподнимает меч и светски замечает:
— Неплохое место для поединка.
— Какого поединка? — хмуро осведомляюсь я. Хотя мог и не спрашивать, меня явно собирались изрубить на куски посреди этого сумрачного зала.
Мой неприятель качает головой:
— Я был предупреждён, что мне попытаются помешать. Но не ожидал такого жалкого противника. Ты не готов, а значит, уже проиграл.
Голос звучный, таким бы стихи читать. И тут я вспомнил Александра — тоже любитель китайской поэзии и тоже не расстаётся с мечом.
— Может быть, разойдёмся мирно, — предлагаю я. — Мы вроде не ссорились.
Мой противник усмехается, опять показав крепкие белые зубы.
— Покой превращает мужчин в рухлядь. Я недаром выбрал этот облик, японцы лучше других понимают истину. Вот послушай: «Самурай должен прежде всего постоянно помнить — помнить днём и ночью, с того утра, когда он берёт в руки палочки, чтобы вкусить новогоднюю трапезу, до последней ночи старого года, когда он платит свои долги — что он должен умереть. Вот его главное дело».
[11]
— Я не самурай, — тоскливо возражаю я, одновременно прикидывая: успею ли выхватить пистолет из кармана куртки? Ну и жизнь наступила, ни шагу не сделать без оружия…
Нет, вряд ли успею. Пока дотянусь до кармана, пока вытащу пистолет. Хоть бы догадался снять с предохранителя, входя в Исейон: ведь ясно было, что ничего хорошего тут не ждёт. Хотя… всё равно не помогло бы: десять раз зарубят, пока достану. Этот явно мастерски владеет мечом — вон, даже самурайским духом проникнулся.
— Ну и зря, — пожимает плечами мой супостат. — Ты вступил на путь служения и беспрестанного боя, а это путь самурая.
Холодный пот стекает по спине. Я лихорадочно соображаю, как выиграть время.
— Послушай! Я не знаю точно, но вроде бы меня нельзя так просто убить… по крайней мере, одному из вас.
Собеседник презрительно кривит губы:
— Не думал, что встречусь с такими жалкими увёртками. И это говорит один из Избранных? На Земле это действительно так, там вы сойдётесь друг с другом. Если доживёшь до того дня, что очень сомнительно. Но здесь другой мир, и тамошние правила не действуют. Тут может появиться, кто хочет, и всё дозволено. Разве тебя не предупредили?
Вообще-то да. И даже предостерегли, что здесь легко погибнуть. Только я как-то не вник.
В общем, надо срочно избавляться от этого хренова самурая, пока не изрубил меня в капусту. Даже если он окажется таким великодушным, что предложит для поединка меч — проку мне от этой железки будет, как от палки. Надо что-то придумать. К чёрту самурайскую этику: лучше оставаться живой собакой, чем стать мёртвым львом.
Собакой!..
