«Вам стоит только позвать, и он окажется рядом…».
На раздумья не остаётся времени, самурай ленивым движением приподнял меч.
— Рок! — громко зову я. И содрогаюсь: пока пёсик соизволит явиться, мою голову успеют снести с плеч…
Но на этот раз собачка обошлась без обычного моциона. Меня толкает в лицо жарким воздухом, даже колени подгибаются от рыка, и я в третий раз вижу этого пса, только теперь чёрная морда нависла над макушкой моего противника. Янтарно-жёлтые блюдца глаз, красный язык почти касается завязанных узлом чёрных волос…
Мой враг даже не поворачивает головы — я замечаю, что смотрит на зеркальное лезвие меча.
— Неплохо придумано, — одобряет он. — Значит, тебе дали охрану. Эта зверюга действительно способна отхватить мне голову. Но это только пёс и, хотя он достойный противник, не чета мне. Так что просто придётся зарубить сначала его. А ты подожди своей очереди.
Он красиво разворачивается, уходя от страшных челюстей. Те клацают, словно стальные засовы. Я замечаю туманную полосу меча, но пёс тоже начеку и отпрыгивает, пол даже вздрогнул.
Зрелище великолепное: чёрный воин и чёрный пёс кружатся в смертельном танце на тёмном полу, а экран бросает на них холодные отсветы. Только заглядываться особо не стоит: и пёсика жалко, вдруг зарубят, да и о собственной голове следует позаботиться.
Так что я немного жду, пока мой ворог в развевающемся чёрном халате не окажется в стороне от собаки, сую правую руку в карман куртки, которая так и продолжала висеть на сгибе левой, неудачно цепляю ногтем за шов, но всё равно быстро выдёргиваю пистолет.
Пистолет ИЖ-71, гражданский вариант пистолета Макарова, очень просто снять с предохранителя: большой палец сам ложится на флажок и опускает его. Я не принимаю ни одну из стоек, которым учил Марат — из опасения, что мой противник успеет среагировать и переключится с собаки на меня. Для экономии времени не поднимаю оружие, а только плотно прижимаю локоть к поясу.
Действительно, Тёмный воин замечает появившийся в моей руке пистолет и разворачивается… Опасаясь, что он может метнуть меч, я нажимаю спуск, ещё продолжая поднимать ствол. Нажимать приходится сильно, я стреляю самовзводом. Оглушительно хлопает, и первая пуля выбивает плитку из пола рядом с босой ступнёй противника. К счастью, сила отдачи подкидывает ствол вверх. Я, не переставая, давлю на спуск, едва не глохну от грохота и не задыхаюсь от пороховой гари, так что едва ли все пули поразили цель.
Но несколько попали наверняка. На такой дистанции трудно промазать шестью выстрелами, если хоть сколько-нибудь тренировался.
Меч в руках моего противника замирает. Лицо становится белым, как снег, а открывшийся рот кажется чёрной дырой. Потом губы судорожно двигаются:
— Неплохие у вас… погремушки. Недооценил.
Меч выпадает. Прижимая руки к животу, Тёмный воин падает боком на пол, но, полежав немного, приподнимает голову. Струйка крови стекает изо рта.
— А ваши тела… слишком хлипкие. Только не думай, что убил меня.
Он сказал это и умер. Голова упала, тело уродливым цветком распласталось по чёрно-зеркальному полу, лезвие меча как стальной лепесток.
Я вытер заливавший глаза пот и сунул пистолет в карман. Хотя какая от него теперь польза, патронов не осталось? Было муторно, я снова убил человека… Или не совсем человека?
По чёрному халату пошла рябь, и меня бросило в жар: а вдруг Тёмный воин очнётся? Но рябь перешла в мерцание, а потом поверженная фигура вдруг рассыпалась — словно пепел полетел на ветру. Как в компьютерной игре! То же произошло и с мечом.
Я перевёл дух. Хотя плясать от радости было рано. Скорее всего, тело состояло не из плоти и крови, а чего-то другого. Тёмный воин, похоже, мог менять тела, а вот я нет. Так что надо скорее сматываться из Исейона.
Я поглядел на огромного пса: тот сидел, свесив язык и тяжело дыша. Я подошёл на цыпочках и погладил по грубой шерсти. Пёсик с вздохом положил огромную голову мне на плечо.
Хорошо, что сразу поднял: мои ноги подогнулись от тяжести.
— Молодец, Рок, — сипло сказал я. — Можешь возвращаться домой.
Жаль, что нечем угостить. Но пёс и не выпрашивал, ещё раз вздохнул и просто исчез. Меня качнуло порывом ветра, и я ошалело попытался ухватиться за пустоту.
Да, привыкать придётся ко многому. И узнавать тоже. Где, например, водятся такие собачки?
Я немного пришёл в себя. Слабый ток холодного воздуха, словно в глубине Исейона работают вентиляторы. Голубоватое мерцание дисплея…
Ах да!..
Я подошёл к пульту (ноги пару раз подкосились) и поглядел на дисплей. Чёрные полосы впились в полушария, будто пиявки. К счастью, их было не так много. Я перевёл взгляд на пульт. Обычная мешанина кнопок и индикаторов. Разбираться долго, но я был в Исейоне раньше и помню, что здесь всё подчиняется силе мысли. Вот они, две красные кнопки. То ли уже были, то ли появились в ответ на мой мысленный призыв. Два нажатия. Две бесшумные вспышки в чёрной пустоте над Землёй…
Помню, я гордо подумал: не сыграл ли роль Удерживающего?
Скорее идиота! Спутников-то было три, а не два — мне ловко отвели глаза. И третий ещё долго делал своё чёрное дело.
Я беспрепятственно вышел из Исейона и будто перешёл на другой уровень компьютерной игры. Ни леса, ни фантастического здания: передо мной расстилался обширный луг с крупными жёлтыми цветами, а вдали сверкала серебряная полоса — возможно, тот самый морской залив, что я видел с сопки на покинутой Земле. Густой пряный аромат наполнял воздух, я глубоко вдохнул, и сладостная дрожь пробежала по телу, словно в предвкушении чего-то.
Я снова пошёл по направлению к солнцу.
Трава шелковисто обтекала ноги, и мне захотелось пойти босиком, но пришлось бы нести ботинки в свободной руке. А кто знает, что мне ещё может встретиться?
Но вскоре льдистое мерцание возникло над серебряной гладью залива, и я стал догадываться, кто будет следующим. Этот мир и в самом деле был перекрёстком, любой мог заглянуть сюда.
Конечно, если умел открыть дверь.
Постепенно цветов стало так много, что от аромата начала кружиться голова. Всё яснее вырисовывался льдистый замок, но на этот раз от него не веяло холодом. Хрустально сияли шпили башен, голубой свет стекал по витым лестницам, золотые огоньки дрожали в окнах.
Луг перешёл в песчаный пляж, и я вновь увидел голубую лестницу с химерами по сторонам. Та, кто носила много имён — Аннабель, Лилит, Афродита Пандемос… — сходила навстречу мне. На этот раз она была в серебристо-мерцающем одеянии, которое почти не скрывало блистательной наготы. Облик слегка изменился: волосы чёрной волной спадали на плечи, таинственно мерцали изумруды глаз, а в белой руке покачивалась та же бордово-красная роза…
Мужчины мечтают обладать такой женщиной, и многие женщины хотели бы стать такой — способной менять наряды и облики, сохраняя вечную молодость. И быть совершенно свободной…
