— Да, мой милый Юджин, — тихо сказала она. — Этот мир не таков, каким он мог быть. Я боюсь того, что нас ждёт впереди. Но я попробую положиться на тебя. И на Бога. Я стану твоей женой, Юджин.
Она вдруг заплакала и, подняв руки к лицу, поспешно вышла. Варламов остался сидеть, не испытывая никаких эмоций: слишком много случилось за этот день. Вскоре он лёг и быстро уснул.
Гаснет свет из окон Джанет, а в комнате Юджина и не зажигали. Сидя у окна, Грегори смотрит на падающий снег: в мерцании фонаря лужайка постепенно становится белой — красивое зрелище. Наверное, привычное для Юджина — известно, что в России подолгу лежит снег…
Да, удивила его Джанет. Не то чтобы слишком удивила: в последнее время её поведение стало слишком красноречивым. Живёт замкнуто, дом и работа, а тут симпатичный молодой человек рядом, немудрёно и увлечься. Но вот с какой радостью и надеждой она смотрела сегодня…
Грегори качает головой: похоже, увлечение-то нешуточное.
Что же делать? Он обо всём договорился, и День ветеранов удобное время, чтобы под каким-нибудь предлогом увезти Юджина. В Атланте от него узнают всё, можно не сомневаться… Только как он, любимый дядя Грег, решится разрушить мечты Джанет? Как сможет потом смотреть в её глаза — часто грустные и такие счастливые сегодня? Ведь они потускнеют: Юджина не отпустят скоро, даже если догадки только наполовину верны.
Грегори вздыхает. Почему выбор оказывается так тяжёл? Что важнее: долг перед страной или счастье Джанет? Или это ложная дилемма, и не надо вмешиваться в естественный ход вещей?.. Да, хорошо сказал старик Шекспир:
«И начинания, вознёсшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия…».
[15]
Грегори с трудом встаёт, подходит к компьютеру. Верный друг: есть ли кто вернее? Жены ведь не было и не будет. Так стоит ли мешать Джанет обрести мужа? Пусть он не такой, какого хотел для своей девочки, но это юноша с хорошими задатками. Способность к культурной адаптации просто поразительна, даже если вспомнить, что его мать американка. Где-то читал о всемирной отзывчивости русского характера. Кто знает, что получится из Юджина?.. А связанная с ним тайна — что ж, надо понаблюдать и подумать. Бывают странные совпадения, которые далеко не случайны — надо только понять, кто за ними стоит. И Джанет… будет ли у неё другой шанс?
Грегори трясёт головой, отгоняя пугающую мысль. Слишком много он знает, привык всё вынюхивать, ему известно даже то, что Джанет считает своей тайной… Ладно, хватит копаться в себе.
Экран компьютера вспыхивает голубым безрадостным светом. Шифровальная программа, электронный номер в Атланте — всё, как обычно. Интересно, пытались цзин снова войти в систему? Пусть попробуют.
Он надевает специальные очки и перчатки, на этот раз клавиатура не нужна, да и экран тоже.
— Берт? Извини, что так поздно.
— Всё в порядке, старина. — Ответ собеседника видят только глаза Грегори. — Почему не спишь?
— Операция отменяется, Берт. Я поспешил, сделал неверные выводы.
— Странно, оказывается, и ты можешь ошибаться, Грег.
— Бывает.
— Ладно, но на всякий случай присматривай за ситуацией. Если что, сразу звони.
— Договорились. Спокойной ночи, Берт.
— Спокойной ночи, Грег.
Вот и всё. Грегори снимает очки и перчатки, пальцы слегка дрожат. Подпортил себе репутацию на старости лет. Конечно, если заинтересовались и начали разрабатывать версию, так просто теперь не отстанут…
Ну что же, он хотя бы выиграл время…
Экран, на котором так и не появилось ни строчки, гаснет. Светлый сумрак наполняет комнату — за окном продолжает идти снег.
Варламова разбудил яркий свет. Стены и мебель сияли, девушка на фотографии весело улыбалась. Евгений подошёл к окну и чуть не ахнул: за ночь мир стал ослепительно белым. Белели ветви дубов и сугробы под ними, белыми кораблями плыли дома Другого Дола, и только небо осталось голубым, словно улыбаясь этому сказочному преображению.
Душа Варламова тоже ликовала, из зеркала глянуло до неприличия счастливое лицо. Он попытался придать ему серьёзный вид, потом махнул на это рукой и спустился вниз. Грегори посмотрел на него с любопытством.
Чуть позже появилась Джанет в нарядной жёлтой блузке и длинной фиолетовой юбке. Несмотря на старание держаться строго, на лице то и дело появлялась озорная улыбка. Сначала приготовила завтрак, а поставив его на стол, торжественно объявила:
— Дядя, я всё обдумала. Я выйду замуж за Юджина.
После этого села, выжидательно глядя на Грегори. Тот криво улыбнулся и шутливо сказал:
— Ну что же. Что Бог сочетает… Только не будем спешить. О помолвке объявим, а со свадьбой повременим. Вы ещё десять раз успеете передумать.
Джанет надула губы, но в общем завтрак прошёл празднично, хотя на меню это не сказалось: всё та же овсянка, пирог и сок. Только вместо чая пили кофе из запасов Грегори.
Поездка в церковь обернулась проблемой. Сначала Варламову пришлось откопать выезд из гаража. Потом он выкатил снегоуборочный агрегат фирмы «Хонда» на гусеницах и с причудливыми лопастями впереди. Китайское чудо техники загудело лопастями, отбрасывая снежные веера по бокам подъездной дорожки.
Варламов давно не чувствовал себя таким счастливым: свежий снег, яркое солнце и любовь Джанет. Было не холодно, термометр показывал 25 градусов по Фаренгейту. Варламов не привык к такой шкале — по его прикидкам выходило градусов пять мороза.
Наконец он расчистил дорожку и завёл «Хонду» обратно в гараж. За работой вспотел так, что отправился принять душ. Когда в халате выходил из ванной, то столкнулся с Джанет. Та озорно улыбнулась и, подтолкнув обратно к двери, прижала всем телом.
— Попались, мистер Варламов, — рассмеялась ему в лицо.
Варламов чувствовал упругое давление груди Джанет, сердце застучало, и он потянулся к её губам. Но та ловко уклонилась.
— Вдруг набалую вас, мистер Варламов. Поторопитесь, а то опаздываем в церковь.
Из-за обильного снега многие не приехали, и церковь была полупустой.
В конце службы Варламов и Джанет неожиданно оказались героями дня: Грегори встал и объявил об их помолвке. Собравшиеся вразнобой похлопали, а пастор подошёл и, взяв за руки, благословил. Джанет раскраснелась и не знала, куда девать глаза. Варламов тоже чувствовал себя неловко.
Грегори попросил их идти в машину, а сам задержался. Снег уже начал подтаивать, в колеях от колёс проглянул мокрый асфальт. Евгений открыл дверцу для Джанет, потом сел сам. На голубом небе сияло солнце, вокруг белел снег, и Варламову на миг показалось, что он снова в Кандале.
