Варламов выбрал её курсором и нажал «ВВОД». На экране появилось две строки, ошеломив Варламова, как удар кулаком:
«12 ДЕКАБРЯ 20.. ГОДА В 2:30 Р.М. ЗАФИКСИРОВАНА ДОРОЖНЫМ ПАТРУЛЁМ В 20 МИЛЯХ К ЮГУ ОТ ГОРОДА ЛА-КРОСС, ТЕРРИТОРИЯ МИН-АЙОУ».
Евгений ещё глядел на экран, когда надпись исчезла и появилась другая. Он смотрел несколько мгновений, и рот у него открывался всё шире. Наконец спохватился и хотел нажать кнопку выключения телевизора.
Он не успел…
Надпись пропала, и на огромном экране стали меняться странные картины, возникая на мгновение и тут же исчезая. Появлялись фантастические леса, над ними повисали и испарялись многоцветные радуги. Из кружев пены вставали причудливые города и рушились обратно сверкающими водопадами. Тёмные луны вели хоровод над морем, озарённым фиолетовым светом. Фигуры в зелёных одеяниях кружились в изысканном танце на полу из чёрных и белых плит… Варламов не мог оторвать глаз, а потом словно опустился занавес — всё исчезло.
Долгое время Варламова окружала темнота. Он ощущал оцепенение и смутную тоску на сердце.
Наконец свет забрезжил снова. Варламов пришёл в себя.
…И увидел, что сидит в полутёмном зале — копии того, где танцевали фигуры в зелёных одеждах. Но здесь не было никого, лишь красноватый свет обтекал колонны. Источник света скрывался где-то за ними, а потолок исчезал во тьме. Стояла мёртвая тишина.
У Варламова похолодело внутри: где он оказался? На пол в чёрно-белую шахматную клетку лился угрюмый багровый свет.
Ему захотелось пойти посмотреть, откуда струится странный свет, но стало страшно: вдруг кто-то встретится в лесу из колонн?
«Только похоронной музыки не хватало», — ошарашено подумал Евгений…
Но тут что-то забрезжило в памяти, и он чуть не рассмеялся от облегчения — зал был виртуальной реальностью, с такими вещами уже познакомился в доме Брайана. Только теперь, чтобы подобраться к сознанию Варламова, не понадобился и шлем…
С тех пор Варламов кое-что прочёл. Эксперименты по управлению психикой на расстоянии начались ещё в двадцатом веке, но практическому применению мешала низкая пропускная способность информационных каналов. Только после перехода на цифровые каналы и колоссального роста скорости передачи данных стало возможно надёжно маскировать скрытую информацию в цифровом потоке. Она не воспринималась сознанием, но декодировалась мозгом на подсознательном уровне. Параллельно передавались периодические волновые сигналы, подавляющие волю. Сбылась давняя мечта диктаторов и террористов о внушении на расстоянии…
Только специальные фильтры, наподобие электронно-оптических очков, могли не допустить в подсознание скрытую информацию. Возможно, мог справиться и человек, обладающий особым даром.
«Интересно, смог бы Уолд?», — вспомнил Варламов своего жутковатого знакомого. Ну что ж, если воздействие идёт через зрение… Только надо спешить, а то может появиться кто-нибудь похуже обольстительной Лилит. И неизвестно, что ещё ему способны внушить? Грегори был прав: не стоило выходить в Сеть, цзин всё-таки вычислили их.
Варламов нашарил на пульте кнопку выключения телевизора и нажал.
Ничего не изменилось.
Он стал в панике нажимать все кнопки подряд.
Ничего не менялось — тот же сумрачный зал, и те же красноватые отсветы по бокам колонн.
Нет, пульт не поможет. Видимо, воздействие столь глубокое, что картина запечатлелась в сознании, и даже телевизор больше не нужен. Неужели он, Варламов, останется в этом зале, пока не появятся преследователи? Евгений представил, как белые призраки заскользят среди чёрных колонн, и содрогнулся. Он не сомневался, что в электронную ловушку его поймали цзин. Только здесь их одеяния, скорее всего, примут другой цвет. Как у Стендаля, «Красное и чёрное»… Эта мысль несколько отрезвила его, а потом появилась другая…
Варламов встал и уронил пульт. Услышал глухой стук от падения (скорее всего на ковёр) и улыбнулся. Попробовал сделать шаг, больно ударился коленом, и что-то с грохотом упало. Варламов вспомнил, что возле кресла стоял журнальный столик.
Он обогнул невидимое препятствие, мелкими шагами приблизился к одной из колонн и вытянул руку. Пальцы погрузились в темноту, ничего не ощутив при этом, а по руке потёк неприятный багровый свет.
Варламов хмуро улыбнулся: цзин удалось взять под контроль только его зрение. Это герои фантастических романов попадают в иллюзорную реальность, где все ощущения оказываются искусственными, и не в состоянии из неё выбраться. Современная техника на это вряд ли способна, по крайней мере на расстоянии… Так что можно ощупью добраться до спальни, разбудить Джанет.
А что дальше? Сколько продлится этот бред наяву? Он, Варламов, не сможет ни вести машину, ни реагировать на обстановку и превратится в обузу для Джанет.
Нет, так нельзя…
Варламов изо всей силы ущипнул себя за ногу. Боль была чувствительна, он едва не взвыл, но зал остался на месте… Только колонны словно насмешливо колыхнулись.
Колыхнулись?..
Варламов облизал губы. Боль могла оказаться выходом, но она должна быть сильнее, чем от щипка. И надо спешить: цзин, наверное, уже мчатся сюда. Он с содроганием представил, как в несущейся машине кто-то в белом склонился над клавиатурой, манипулируя его, Евгения, сознанием… Где-то в сумках есть нож. Но до сумок ещё надо добраться.
Варламов чертыхнулся и пошёл вправо: когда вечером осматривал номер, то обнаружил вделанный в стену холодильник с бутылками.
Тот отыскался легко, хотя странно было нащупать дверцу в пустом воздухе. Варламов схватил за горлышко первую попавшуюся бутылку и с силой ударил о невидимый холодильник. Зазвенело, по руке потекла холодная жидкость. Варламов вспомнил кафе, куда его затащили полицейские из Пенси-Мэр, и усмехнулся: на этот раз запахло виски, а не пивом.
Не теряя времени, он полоснул горлышком разбитой бутылки по руке. Сверху, чтобы не порезать вены. От резкой боли вскрикнул, а по руке опять потекло, на этот раз тёплое. Инстинктивно Варламов поднёс раненую руку ко рту и ощутил на губах солоноватый вкус крови.
То ли от боли, то ли от устроенного кровопускания перед глазами Варламова поплыло. Замигал красноватый свет, расплылись в марево ряды колонн… И вдруг жуткий зал исчез, и Варламов снова увидел уютно освещённую гостиную. На него равнодушно смотрел тёмный экран телевизора (значит, сумел выключить).
Евгений перевёл взгляд на руку, по ней стекала кровь. Его бил озноб, ноги подкашивались. Оставляя на светлом покрытии след из кровавых пятен, добрался до ванной и, морщась, кое-как замотал рану полотенцем.
Потом угрюмо посмотрел в зеркало: лицо бледное, в глазах испуг. Тоже мне герой, чуть не упал в обморок от простой царапины.
Он стиснул зубы и бросился в спальню.
Джанет стонала во сне и вскинулась, едва Варламов коснулся её.
