— Не так уж плохо, — пожала плечиками рогна. — Давно предсказано, что перед концом этого света мир придет в упадок. Так что выглядит скорее, как зеленый оазис. Даже интересно будет завести огород, корову…
Прощаясь, она сказала:
— Я еще подумаю и посоветуюсь с госпожой Ассоль. А завтра скажу точно. Вы сможете отвезти меня к памятнику?
— Конечно, Салвия, — улыбнулась Селина.
И этой ночью было не до разговоров, а утром позвонила их вчерашняя гостья. Селина выслушала и кивнула Илье: — Бери ховер. Летим за Салвией.
Рогна ждала их с дорожной сумкой, в светлом платье и вязаной кофточке.
— Я решилась. Меня уже освободили от обетов.
— А что сказала госпожа Ассоль? — спросила Селина.
— Что все будет хорошо. И поцеловала меня в лоб.
— Как и меня, — с явным облегчением сказала Селина. — Ну что же, летим.
Здесь памятник утопал в цветах, рогна села на скамейку и поставила сумку рядом.
— Дай мне фотографию, — попросила Селина. Присела на корточки и приколола к кофте булавкой.
Илья глянул: похоже, платиновая, с маленьким изумрудом.
— Это подарок от меня, — сказала Селина. — Желаем тебе счастья. Если устанешь ждать, вызывай мувекс и поезжай к нам. Можешь жить у нас, сколько захочешь.
Когда улетали, Илья вздохнул: — В том времени здесь все заброшено.
— Все вернется, — тихо сказала Селина. — Но вернемся ли мы, какими были? А вот ее можно не ждать.
И действительно, вечером позвонила, но вскоре опустила трансид.
— Ее нет нигде в земной Сети. Как видно, рогн ее очень ждал.
А потом сказала:
— Ну, Илья, ты немного насытился после вынужденного поста, и можно поговорить. Ты узнал нечто важное, видимо из-за этого Великая рогна и выдернула тебя в то жуткое место. Во-первых, о будущем — нам дали заглянуть в их пресловутый План. Вообще-то он не меняется — всемирная диктатура и отказ от светлой духовности. Только легкая корректировка: упор сделан на сексуальную разнузданность, да еще появляется некий легион…
— Разве нельзя сочетать секс и духовность?
Селина пожала плечами: — Вот ты. До тебя не пытались достучаться раньше? Несколько раз замечала, как ты садишься в постели с остекленевшими глазами.
Илья закрыл глаза. Словно зарница выпрыгнула из темноты: стены из черного мрамора, и кто-то скользит рядом…
— А ведь возможно. Такое впечатление, что я начинал видеть этот сон. Только сразу все пропадало.
— Госпожа Ассоль говаривала, держа нас впроголодь: «Сытое брюхо к учению глухо». Наверное, после плотских утех ты становишься глух к касаниям Тонкого мира. Понадобилось три ночи воздержания, чтобы Великая рогна смогла установить с тобой контакт.
— Что же мне теперь, воздерживаться? С такой соблазнительной женой?
— Ну, милый, — рассмеялась Селина, — к воздержанию ты не способен. Да и я тоже, с тех пор, как во мне живет Селайна. Речь только о пользе некой умеренности. Если делать перерывы, энергия накапливается, и разрядка сильнее. Ты же знаешь, какой я бываю в ночь новолуния.
— Да уж, — пробормотал Илья, — незабываемо. Кстати, нам рассказывали на лекциях по индийской философии об учении Тантры. Там тоже говорится о приближении к божественности через ритуальный секс, майтхуну.
[12]
— Милый, — опять рассмеялась Селина. — Если ты будешь думать о правильном дыхании во время секса, да еще читать мантры, я тебя искусаю. Нам нет необходимости в Тантре, я и так посвященная лунной богини… Но давай поговорим о другом, а то я вижу, какими глазами ты на меня смотришь.
Илья вздохнул: — Ну, серьезно помешать их Плану мы вряд сможем. Главное, что от меня как будто пока отстанут, оказываюсь не столь важен. Можно без опаски съездить в Усть-Неру.
— А я, — задумчиво сказала Селина, — запишусь-ка на один спецкурс в институте рогн. Будет стоить немало, наши старшие стараются изыскать средства на образование молодых рогн. Не возражаешь?
— Конечно нет, — улыбнулся Илья. — Будем молодой студенческой парой.
Поехать удалось только в конце января. Первый семестр оказался нелегким, но все же наступили каникулы.
— Да и Тайшу пора отвезти, — улыбаясь, сказала Селина. — Близится брачный сезон, и ей хочется на волю. У рысей он всего месяц, а не круглый год, как у тебя.
Поехали опять поездом. Глайдер на этот раз не брали, однако не хотелось везти Тайшу в багажном отсеке самолета. Перед отправлением служитель принес Илье опечатанный тазер, хранившийся в централизованной камере хранения. Рысь разлеглась у двери купе, а Илья стал изучать материалы, которые прислал Хрунов. В Новосибирске взяли напрокат глайдер и полетели в Урсул.
Белые горы, темное одеяло лесов — знакомый пейзаж. В усадьбе Тайша поела из кормушки и скользнула в лес, оставив круглые пятнышки следов.
— Будет теперь шастать по глухим местам, — сказала Селина, плотнее кутаясь в купленную для поездки шубку. — А рыси-самцы драться из-за нее, только шерсть клочьями полетит.
Вечером Илья поговорил с Максимом о заказнике. Вспомнив Москву будущего, сказал:
— Надо предусмотреть места, где смогут жить люди. Конечно, не нарушая экологии, занимаясь сельским хозяйством.
— Так называемый проект «Ковчег», — кивнул Максим. — Да, экологические поселения мы предусматриваем. И конные тропы, потому что дорог строить не планируем. Только для этого нужно развитие коневодства. Все это, да еще рабочие места для местных жителей, обойдется недешево…
Долго обсуждали проект, сметы, а когда вернулся, Селина уже спала. Пришлось вспомнить о пользе умеренности. Утром отправились в Новосибирск и сели на поезд до Усть-Неры.
Прибыли вечером, но за окном уже было темно, в лунном свете белели горные хребты. Встречал Хрунов, на глайдере.
— Улицы зимой плохо чистят, — сказал он, — так что мувексы неудобны.
Селина потрогала щеки. — Однако! — сказала она.
— Всего-то минус сорок градусов, — улыбнулся Хрунов. — Ваш дед, — он кивнул Илье, — путешествовал на оленях в такую погоду.
— Ну, не так уж холодно, — сказала Селина, залезая в глайдер. — Просто непривычно.
Хрунов отвел им номер, когда-то принадлежавший Кэти.
— Тут не стали ничего менять, — сказал он, — как-никак достопримечательность. Кафетерий у нас не работает, поэтому закажу ужин из ресторана. А после завтрака отправимся на рудник.
