Такое представление западных держав о позиции СССР еще более усилила речь Н. С. Хрущева на VI съезде СЕПТ в январе 1963 г. Повторение штампов и стереотипов, многократно использованных им и другими советскими руководителями в предыдущие месяцы, ничего в этом плане не меняло. Речь Хрущева, по мнению советского посольства в ГДР, была расценена на Западе как «показатель того, что Советский Союз после закрытия границы с Западным Берлином, по-видимому, удовлетворен достигнутыми в этом отношении результатами и не будет выступать в ближайшее время с какой-то новой инициативой»
[97]. «Штиль в Западном Берлине и вокруг него» — так многие западные средства массовой информации комментировали ситуацию, сложившуюся в западноберлинском вопросе в первой половине 1963 г.
Правда, некоторые высказывания Хрущева оставляли двойственное впечатление. С одной стороны, его требования превратить Западный Берлин в демилитаризованный вольный город не были столь категоричны, как раньше. С другой стороны, высказывания советского лидера не могли не вызывать настороженности общественности западных стран. Это касалось и содержания, и формы высказываний Хрущева. В целом же обстановка вокруг Западного Берлина впервой половине 1963 г. была относительно спокойной. Советское посольство в ГДР характеризовало ее как «временное затишье.» Оно считало, что сохранение такого положения не в интересах СССР
[98].
Аргументы посольства, изложенные в информации, направленной в МИД 28 июня 1963 г., сводились к следующему.
Во-первых, как это видно из заявлений Кеннеди, Раска
[99] и других американских официальных лиц, США не проявляли заинтересованности в германском мирном урегулировании и решении на этой основе вопроса о Западном Берлине. Поэтому Вашингтон всячески затягивал переговоры о будущем бывшей германской столицы. Раск, в частности, на заседании Совета НАТО в Оттаве в мае 1963 г. прямо заявил, что «США ничего не будет предпринимать, чтобы нарушить установившееся сейчас затишье вокруг вопроса о Берлине, которое выгодно для западных держав»
[100]. Такая позиция США, отмечало советское посольство, объясняется тем, что «нынешнее положение в Германии полностью устраивает западные державы и активно используется ими в своих интересах в ущерб нам и другим социалистическим странам, особенно ГДР»
[101].
Во-вторых, по мнению посольства, из Западного Берлина по-прежнему велась «большая враждебная работа против ГДР» как разведывательного, так и пропагандистского характера, для чего широко используется фактически неограниченный доступ в Восточный Берлин западных немцев, граждан трех западных держав и всех иностранцев, а также радио и телевидение
[102].
В-третьих, западные державы и ФРГ «резко усилили обработку мирового общественного мнения, используя в этих целях пограничную „стену“ в Берлине, представляя ее как доказательство „неспособности коммунизма выдержать свободное соревнование с капитализмом.“
С этой целью в Западном Берлине снимаются различного рода пропагандистские кинофильмы, готовятся многочисленные выставки и пропагандистские материалы, которые направляются во все концы мира. Специально приглашаются в Западный Берлин иностранные государственные и политические деятели, многочисленные делегации, представители различного рода профсоюзных и общественных организаций или просто отдельные видные ученые и деятели искусства и культуры»
[103]. Одновременно организовывались бесчисленные конгрессы и конференции, чтобы привлечь в город как можно большее количество иностранцев. Шла активная вербовка туристов и комплектование молодежных групп для поездок в Западный Берлин, прежде всего из ФРГ, США и «слаборазвитых стран».
Так, например, если в 1951 г. в Западном Берлине было проведено 76 международных конгрессов и конференций, а в 1956 г. — приблизительно 300, то в 1962 г. — уже 520. В 1962 г. Западный Берлин посетило 137 тыс. иностранцев и побывало 150 тыс. молодых людей, учащейся молодежи
[104]. При этом в программу их пребывания в Западном Берлине обязательно включался осмотр пограничной стены. Это стало одной из основных функций Западного Берлина в продолжавшейся «холодной войне».
В-четвертых, посольство признавало, что такая обработка мирового общественного мнения была довольно действенной. Многие видные государственные и политические деятели, приезжавшие в Западный Берлин, выступали в городе с публичными заявлениями, осуждавшими не только создание пограничной стены ГДР, но и коммунизм, как систему в целом. Так, например, председатель одного из профсоюзов Конго Донат Мутамбо заявил 5 мая 1963 г. на пресс-конференции после осмотра стены: «Мы потрясены и имеем теперь полное представление, что такое коммунизм». Аналогичные заявления делались премьер-министром Мальгашской республики Цирананой, президентов Кипра Макариусом и многими другими государственными и политическими деятелями, побывавшими в Западном Берлине
[105]. Такого рода заявления быстро подхватывались прессой, разносились по всему миру и активно использовались западными державами и ФРГ в своих интересах, нанося
Советскому Союзу немалый ущерб в политическом плане. Тревогу советского посольства вызывало также то, что разрабатывались планы создания в Западном Берлине целого ряда учебных заведений для подготовки в них кадров из других стран, в первую очередь слаборазвитых, чтобы воспитывать их в антикоммунистическом духе
[106].
В-пятых, посольство подчеркивало, что, несмотря на стремление США сохранить «фикцию существования» четырехстороннего статуса Берлина, они наделе все более активно поддерживали «незаконные притязания» ФРГ на Западный Берлин, дав Бонну, как своему важнейшему союзнику, возможность фактически полностью включить его во всех отношениях в политическую, правовую и финансово-экономическую системы ФРГ. Город по существу стал её: составной частью. «В беседах с нами, — подчеркивало посольство, — представители американской администрации в Западном Берлине открыто заявляют, что они практически не обращают уже внимания на сделанные ими оговорки и считают законными притязания ФРГ на Западный Берлин»
[107].
Из всего этого посольство СССР в ГДР делало следующие выводы. Советский Союз в последнее время не предпринимал действенных мер, которые противодействовали бы «незаконным притязаниями» ФРГ на Западный Берлин. В результате Федеративная Республика все больше укрепляет свои позиции в Западном Берлине, что затрудняет решение вопроса о германском мирном урегулировании и сказывается на позиции США. Из-за ослабления советского нажима на западные державы в германском вопросе ФРГ действует в Западном Берлине все более беззастенчиво и усиливает, по словам В. Ульбрихта, нажим на ГДР, а западные державы идут здесь «фактически на поводу у Бонна». «Наше стремление не допускать каких-либо обострений из-за вопроса о Западном Берлине, — заключало посольство, — и неиспользование тех важных рычагов, которые мы имеем на коммуникациях к нему, с целью давления на западные державы создают у них неправильное представление о нашей позиции в германском вопросе и используются в своих интересах крайне правыми кругами США и ФРГ»
[108].
