В обстановке неверия в успех, во многом созданной западными средствами массовой информации, 22 марта в официальных кругах Вашингтона сообщили, что новый тур переговоров между СССР и США по Берлину начнется в столице США 26 марта. Их будут вести Д. Раск и А. Добрынин
[220].
Вашингтонский корреспондент агентства ЮПИ С. Хенсли в комментарии, посвященном началу переговоров, писал, что «Берлин по-прежнему остается самым критическим вопросом, разделяющим Запад и Россию, хотя этот вопрос в последние месяцы отсутствовал в газетных заголовках. Советские и американские должностные лица признают, что в Европе не может быть прочного мира, пока не будет решена эта проблема. Москва и Вашингтон живут в постоянном страхе, что какая-нибудь искра в этом районе может зажечь третью мировую войну»
[221].
26 марта первая встреча Добрынин-Раск состоялась. Она продолжалась один час. Добрынин улыбался, говорилось в комментарии агентства Ассошиэйтед Пресс, но держался ни к чему не обязывающим образом, когда входил в кабинет Раска. Его сопровождал советник посольства Г. Корниенко. Вместе с Раском за стол переговоров сели советник по делам Востока Л. Томпсон и руководитель управления госдепартамента по делам Берлина М. Хилленбранд
[222].
Перед встречей Раска с Добрыниным представитель госдепартамента по вопросам печати Л. Уайт назвал эту встречу «продолжением прежних исследовательских обсуждений, предпринятых с тем, чтобы выяснить, изменилась ли позиция Советского Союза до такой степени, что проведение переговоров о заключении соглашения по берлинскому вопросу представляется возможным»
[223]. После завершения встречи госдепартамент прибег к своему обычному клише, назвав ее «дружественной и деловой»
[224]. Встреча имела конфиденциальный характер и обе стороны воздержались от раскрытия ее содержания.
По данным Г. Веттига, который ссылается на американские источники, Добрынин вновь заявил Раску, что якобы достигнуто единство по всем вопросам, кроме вопроса о военном присутствии в Западном Берлине, с чем американцы никогда не соглашались. Основываясь на мимоходом сделанном Хрущевым в конце 1962 г. замечании, продолжает Веттиг, Добрынин выразил мнение, что «западные державы могли бы в течение определенного переходного периода сохранять в Западном Берлине свои военные силы, если рамки их присутствия будут определяться ООН вместо НАТО». Данное предложение «является хорошей основой для решения этого в высшей степени сложного вопроса и открывает путь к превращению Берлина в свободный демилитаризированный город»
[225]. Раск в ответ указал на право присутствия западных держав в Берлине и обратил внимание на другие спорные пункты, прежде всего на спорные условия доступа
[226].
Самой обнадеживающей фразой, услышанной журналистами от представителей обеих сторон, была фраза о том, что переговоры будут продолжены. Как отметил Уайт после первой встречи, «ни одна из сторон не внесла новых предложений и никакого обмена документами не было»
[227]. Комментируя эту встречу, Мардер писал: «Пока что имеется лишь одна ясно установленная причина советской просьбы возобновить беседы о Берлине: рассеять всякое сомнение, что выступление Хрущева в январе с защитой коммунистической станы… означает, что русские готовы положить в долгий ящик свою длительную кампанию за удаление западных держав из бывшей германской столицы»
[228].
Правда, этот вывод Мардера плохо сочетался с сообщением о содержании состоявшейся 11 марта встречи советского посла в Лондоне А. А. Солдатова с английским министром иностранных дел лордом Хьюмом. В ходе этой встречи Хьюм спросил Солдатова, «удовлетворятся ли Советы созданием своего рода ооновского зонта над Берлином или же цель русских заключается в том, чтобы ликвидировать статус союзников как оккупационных держав. Советский посол ответил, что Москва настаивает на ликвидации роли союзников как оккупационных держав и всей вытекающей отсюда ответственности… А поскольку права и полномочия, вытекающие из оккупационного статуса, имеют жизненно важное значение, то советское требование не может быть предметом сделки, и лорд Хьюм так и сказал русскому послу»
[229].
После первой встречи Добрынина с Раском высказывалось также предположение, что «Советский Союз, видимо, интересует гораздо больше не сам Берлин, а зондирование намерений США в отношении участия Западной Германии в ядерных силах НАТО. Опасения, что Западная Германия будет иметь голос в использовании ядерного оружия, задевает русских за живое»
[230].
Встреча Добрынина с Раском усилила беспокойство ФРГ относительно будущего Берлина. В Бонне, сообщала «Франкфуртер Рунд-шау», стало известно о намерении американской стороны в ходе этих переговоров вновь выдвинуть план создания органа по контролю за доступом в Западный Берлин. Этот план предусматривал участие в контроле наряду с представителями Востока, Запада и нейтралов также и представителей ГДР и ФРГ
[231]. «Рейнише Пост» заявила в этой связи, что Вашингтон намерен согласиться на это в ответ на готовность Советского Союза не выдвигать вновь своего требования о немедленном выводе из Западного Берлина войск западных держав. «Вновь ведутся переговоры, — продолжала газета, — о других элементах „берлинского пакета“: взаимных заявлениях НАТО и Варшавского пакта о ненападении, общегерманских комиссиях, а также об отказе великих держав от передачи атомного оружия другим странам»
[232]. Соглашения по первым двум вопросам, в которых неизбежно участвовала бы и ГДР, стали бы ее признанием де-факто, чего всячески стремилась не допускать ФРГ. А соглашение об отказе от передачи атомного оружия другим странам противоречило бы ядерным амбициям некоторых политических и военных кругов ФРГ.
Вторая встреча Добрынина с Раском была назначена на 12 апреля. Согласно сообщению «Нью-Йорк Таймс», за два дня до встречи один советский дипломат заявил в Москве, что переговоры между США и СССР о Берлине «снова стали необходимыми в связи с западными планами создания ядерных сил в рамках организации Североатлантического договора»
[233]. Этот неназванный дипломат сказал, что вопрос об опасностях, вытекающих из того обстоятельства, что ФРГ получила бы в результате создания многосторонних ядерных сил НАТО доступ к атомному оружию, будет поднят Добрыниным на очередной встрече с Раском.
