Показательно, что к лету 1967 г. накал антисоветских страстей в Западном Берлине заметно снизился. 15 августа 1967 г. Абрасимов сообщал Кузнецову и Блатову, что 13 августа с.г. прошло в Западном Берлине в отличие от прошлых лет спокойно. Основные мероприятия, проводившиеся в этот день в городе, свелись по существу к возложению членами западноберлинской палаты депутатов и сената венков «жертвам стены» и открытию правящим бургомистром Альбертцем памятной скульптуры, символизирующей неизбежность воссоединения Германии. Каких-либо пограничных провокаций или инцидентов на границе с Восточным Берлином не отмечалось
[478].
В связи с 13 августа имели также место выступления ряда политических деятелей Западного Берлина и ФРГ, в которых основное внимание было уделено проблеме отношений между ФРГ и ГДР. В частности, Брандт заявил, что ФРГ не стремится изолировать ГДР и что «восточноберлинский режим получил бы тем больше признательного одобрения в мире, чем больше свободы он предоставлял бы людям»
[479].
Известный политический деятель К. Шютц, который вскоре (19 октября 1967 г.) был избран городской палатой депутатов на пост правящего бургомистра Западного Берлина, выступил за активизацию связей между ФРГ и ГДР, за переговоры и соглашения на уровне министров обоих германских государств, за создание смешанных комиссий, взаимную договоренность об отказе от применения силы в качестве средства политики, а также за предоставление Западному Берлину большей свободы действий в вопросе отношений с окружающим миром
[480].
Абрасимов сообщал также, что западноберлинская печать опубликовала данные одного из западногерманских институтов общественного мнения о том, насколько сохранились в памяти населения ФРГ события 13 августа 1961 г. Согласно этим данным, лишь 30 % опрошенных помнили, когда была закрыта граница между Западным и Восточным Берлином
[481].
Несмотря на локальные успехи на отдельных участках дипломатического фронта в Берлине, тон официальных заявлений советских руководителей о внешней политике ФРГ и о Западном Берлине оставался прежним. Выступая 22 сентября 1967 г. на XXII сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Громыко подверг внешнюю политику ФРГ острой критике. Эта политика, заявил он, «обеими ногами стоит в прошлом. Одной — на платформе „Германии в границах 1937 года“, т. е. той Германии, которой нет и больше не будет никогда. Другой — на обанкротившихся расчетах и доктринах „холодной войны“. И никак эта политика, несмотря на жонглирование внешне мирной фразеологией, не может сдвинуться с места навстречу признанию действительного положения в Европе.»
[482] Признаками «агрессивности внешней политики» ФРГ назывались отказ от признания незыблемости европейских границ, претензии на доступ к ядерному оружию, «провокационные притязания» на Западный Берлин, претензии говорить «от имени всего немецкого народа»
[483].
Серьезную озабоченность советской дипломатии вызывала деятельность в Западном Берлине НДП
[484], о неонацистском характере которой регулярно говорили многие средства массовой информации всех европейских стран. В начале декабря 1967 г. Абрасимов предложил потребовать от западных держав запрещения деятельности НДП в Западном Берлине. «Это, — говорилось в его информации в МИД, — видимо, было бы целесообразным сделать через послов трех западных держав в Москве, предусмотрев одновременно публикацию в нашей печати сделанного им заявления». Советский посол считал также нужным «посоветовать немецким друзьям выступить с заявлением, что возрождение неонацизма запрещено и трехсторонними решениями, и поэтому члены НДП не будут допускаться ни в ГДР, ни через ее коммуникации в Западный Берлин. В таком заявлении друзья могли бы одновременно подчеркнуть, что попытки членов НДП скрыть свое членство и нелегально приехать в ГДР или использовать ее коммуникации, будут пресекаться со всей строгостью законов ГДР»
[485].
28 ноября посольство провело инструктаж советских корреспондентов, работавших в ГДР и Западном Берлине, и просило обеспечить публикацию в печати материалов относительно «незаконности деятельности в Западном Берлине НДП и провокационного характера проводимых ею здесь мероприятий, встречающих покровительство и поддержку со стороны западноберлинских властей»
[486].
8 декабря 1967 г. В. С. Семенов вручил временному поверенному в делах ФРГ в СССР X. X. Занте заявление Советского правительства правительству Федеративной Республики, в котором говорилось, что реваншизм и милитаризм охватывают все более широкие области общественно-политической жизни ФРГ. «Это, — подчеркивало Советское правительство, — прямой продукт официальной политики ФРГ, которая на протяжении многих лет строится на непризнании существующих европейских границ, требованиях доступа к ядерному оружию, на претензиях выступать „от имени всех немцев“, на авантюристических посягательствах на Западный Берлин, который, как известно, не входит и не будет входить в состав ФРГ»
[487]. Правительство «большой коалиции», несмотря на миролюбивую фразеологию, ничего не изменило в этой политике. Отказ от «посягательств на Западный Берлин» еще раз был назван одной из предпосылок нормализации отношений между ФРГ и СССР.
В тот же день, 8 декабря, близкие по содержанию заявления Советского правительства были переданы послу США в СССР Л. Е. Томпсону, а также послам Англии и Франции в Советском Союзе.
22 декабря 1967 г. посол ФРГ в Москве Г. фон Вальтер передал В. С. Семенову ответное заявление правительства Федеративной Республики. В нем говорилось, что заявление Советского правительства от 8 декабря дает «полностью искаженную картину немецкой внутренней политики, а также известной всему миру политики федерального правительства, направленной на достижение своих целей только мирными средствами». Правительство ФРГ заявило, что оно «решительно отклоняет заявление Советского правительства как вмешательство во внутренние дела и как искажение его внешней политики»
[488].
В таком же духе были выдержаны и ответные заявления правительств трех западных держав, переданные в МИД СССР 29 декабря 1967 г. В заявлении правительства США говорилось, что Соединенные Штаты «должны отвернуть обвинения против правительства ФРГ как совершенно необоснованные. Правительство ФРГ является единственным свободно избранным и представительным правительством в Германии»
[489].
