В сообщении посольства отсутствует какая-либо критика заявления Брандта, но точка зрения советских дипломатов на причины, побудившие его сделать это заявление, изложена достаточно полно и четко. «Выступление Брандта, — говорится в документе посольства, — очевидно, связано с тем, что соответствующие заявления с советской стороны, а также со стороны ГДР в отношении агрессивного реваншистского курса ФРГ, проявляющегося также в усилившихся в последнее время незаконных притязаниях на Западный Берлин, вызывали определенную обеспокоенность у западных держав. Судя по всему, недавние визиты в Западный Берлин посла США Макги и посла Франции Сейду имели целью ближе ознакомиться с обстановкой здесь и предостеречь Шютца от непродуманных выступлений. Следует полагать, что Брандт сделал изложенное заявление по рекомендации западных держав, чтобы произвести успокоительное впечатление в адрес Советского Союза и ГДР»
[513]
Однако попытка произвести на советскую дипломатию «успокоительное впечатление» ни к чему не привела. Она по-прежнему считала, что активность ФРГ в Западном Берлине — это проявление стремления окончательно интегрировать город в состав западногерманского государства и подорвать возможную разрядку напряженности в Центральной Европе. Именно в таком духе было выдержано письмо посла СССР в ГДР П. А. Абрасимова от 14 февраля 1968 г. послам трех западных держав в ФРГ.
За последний год, отмечалось в письме советского посла, масштабы «незаконной деятельности» ФРГ в Западном Берлине систематически расширялись. Правительство ФРГ ввело в практику регулярное проведение в Западном Берлине «парламентских недель», созыв фракций и комитетов бундестага. В городе стали проводиться заседания федерального правительства, устраиваться совещания высших чинов полиции земель ФРГ. Активно пропагандировались планы перевода в Западный Берлин, где уже было занято более 20 тысяч федеральных чиновников, еще целого ряда западногерманских учреждений, в частности, создания в городе постоянной резиденции канцлера ФРГ
[514].
Суть политики ФРГ в отношении Западного Берлина Абрасимов сформулировал так: путем проведения акций явочного характера она пытается изменить в свою пользу существующий статус этого города. Провокационный характер такой политики «во много крат усугубляется тем, что правительство ФРГ пытается втянуть в ее проведение своих партнеров по НАТО»
[515].
Ключевой фразой в письме советского посла было предупреждение о том, что «Советский Союз не допустит ни присоединения в какой-либо форме Западного Берлина к Федеративной Республике, ни его использования в целях, не совместимых с интересами нормализации в Европе, упрочения безопасности европейских народов»
[516].
Правительству ФРГ в связи с его действиями в Западном Берлине тоже было сделано соответствующее представление, равно как и западноберлинскому сенату
[517].
Послы США, Англии и Франции в ФРГ ответили советскому послу в ГДР идентичными по содержанию короткими письмами, в которых подчеркивалось, что ФРГ «заботится о стабильности, благосостоянии и жизнеспособности Берлина, то есть проявляет заботу, которую мы не рассматриваем как противоречащую статусу города». Послы трех держав вновь заявили, что особый статус, на который ссылается советская сторона, «не имеет в виду лишь западные секторы Берлина, а распространяется на весь город Берлин»
[518].
Письмо советского посла послам трех держав в Бонне федеральное правительство приняло, конечно, к сведению, но это не остановило его активность в Западном Берлине. В Бонне было официально объявлено, что вначале марта 1968 г. в Западном Берлине соберутся на «парламентскую неделю» все комитеты и фракции бундестага. Одновременно в Западном Берлине намечалось провести совещание правительства ФРГ. В связи с этим 4 марта, в день проведения «парламентской недели», Абрасимов передал представителям печати заявление по Западному Берлину.
«Налицо, — отмечалось в заявлении, — новая реваншистская демонстрация правящих кругов ФРГ, новая незаконная попытка наложить руку на Западный Берлин. ФРГ никогда не удастся ни создать, ни „подкрепить“ каких-либо прав на Западный Берлин. Незаконные действия от их повторения не перестают быть незаконными. Этого не могут не понимать те, кто устраивает одну провокацию в Западном Берлине за другой»
[519].
Советский посол заявил также, что «посягательства ФРГ на Западный Берлин» лишний раз раскрывают суть ее «новой восточной политики». На словах она за сотрудничество со своими соседями, на деле же покушается на их права и интересы, злоупотребляет своими связями с Западным Берлином. На словах выступает за разрядку в Европе, на практике ведет дело к обострению обстановки вокруг Западного Берлина, к созданию очага напряженности и конфликтов.
В заключение Абрасимов подчеркнул, что «проходить мимо незаконных действий правящих кругов ФРГ в Западном Берлине значило бы поощрять их на дальнейшие реваншистские домогательства. Как и всякое проявление агрессивности, происки ФРГ в отношении Западного Берлина не могут не встретить надлежащего отпора»
[520].
Вскоре «надлежащий отпор» действиям ФРГ в Западном Берлине дала ГДР. Предпринятые ею меры были заранее согласованы с СССР.
В третьей декаде марта 1968 г. в Западном Берлине планировалось провести «генеральное собрание» западногерманской Национал-демократической партии, для участия в котором в город из ФРГ должны были прибыть многочисленные деятели этой партии, которая Советским Союзом, ГДР, другими социалистическими странами, а также значительной частью общественности западных государств рассматривалась как неонацистская. Оккупационные власти трех держав и западноберлинский сенат не препятствовали проведению этой акции. Для ее осуществления члены НДП намеревались воспользоваться коммуникациями ГДР, связывающими ФРГ с Западным Берлином.
В этих условиях 10 марта 1968 г. министр внутренних дел ГДР Ф. Диккель издал распоряжение о защите ГДР и ее граждан от происков «неонацистских сил Западной Германии и Западного Берлина»
[521]. В распоряжении указывалось, что гражданам ФРГ и Западного Берлина, являвшимся членами НДП или занимавшимся неонацистской деятельностью, запрещается въезд в ГДР или проезд через ее территорию. Запрет распространялся и на проезд членов НДП из Западного Берлина и в Западный Берлин.
