Введенный ГДР компенсационный сбор составлял при использовании автомашин 3 пфеннига за каждую тонну перевозимого груза и за каждый километр пути. При перевозках пассажиров на автомашинах компенсационный сбор был равен 0,8 пфеннига за каждого пассажира и за каждый километр пути. Однако провоз пассажиров в легковых машинах и на мотоциклах сбором не облагался. Компенсационный сбор за перевозки грузов по водным путям устанавливался в зависимости от типа путей в размере от 35 до 70 пфеннигов за каждую тонну груза. Компенсационный сбор не распространялся на перевозки, связанные с экспортом и импортом товаров для предприятий ГДР
[542].
Одновременно Народная палата одобрила мероприятия, предусматривавшие повышение с 20 июня 1968 г. минимальной квоты обмена иностранной валюты на марки ГДР для въезжавших по личным мотивам в ГДР граждан Западного Берлина, ФРГ и других несоциалистических стран
[543]. Если для поездок этих граждан в ГДР требовалась ее въездная виза, они обязаны были ежедневно менять на марки ГДР как минимум 10 марок ФРГ. До этого минимальная обменная квота составляла 5 марок ФРГ ежедневно. Обмен западногерманских марок на марки ГДР осуществлялся, как и раньше, из расчета 1:1
[544]. Повышение минимальной обменной квоты укрепляло позиции валюты ГДР и сокращало возможности различных валютных спекуляций.
Формально все эти меры были приняты ГДР в ответ на принятие Федеративной Республикой чрезвычайного законодательства и попытки распространить его на Западный Берлин. Еще одной причиной принятия этих мер руководство ГДР называло притязания ФРГ на единоличное представительство всего немецкого народа и посягательства на «самостоятельную политическую единицу» Западный Берлин
[545]. «Учитывая неонацистские провокации и реваншистскую политику по отношению к нашей республике, — подчеркивал В. Ульбрихт в интервью голландской теле- и радиокомпании „Афро“, — в условиях, когда Бонн злоупотребляет особой политической единицей Западным Берлином, необходимы, конечно, определенные меры безопасности со стороны ГДР. Эти меры касаются исключительно неонацистских кругов и тех сил, которые пытаются путем провокационных действий с целью вовлечения особой политической единицы Западного Берлина в Федеративную Республику обострить напряженность в сердце Европы»
[546].
Сразу же после того, как стало известно о мерах правительства ГДР, канцлер ФРГ К. Г. Кизингер созвал срочное совещание кабинета министров для обсуждения создавшегося положения. Затем он нанес блицвизит в Западный Берлин, где провел закрытое совещание с руководителями сената. Выступая 17 июня 1968 г. по западногерманскому радио и телевидению, а затем 20 июня в бундестаге, Кизингер резко критиковал СССР и ГДР, обвиняя их в нарушении международных обязательств и стремлении «задушить» Западный Берлин. Он подчеркнул, что действия СССР и ГДР могут значительно усилить напряженность вокруг Западного Берлина
[547]. Одновременно правительство ФРГ апеллировало к западным державам, призывая их «не ограничиваться бумажными протестами».
Дипломаты и военные различных рангов трех западных держав неоднократно выступали с заявлениями, в которых выражался протест против действий ГДР. Военные власти США, Англии и Франции в Западном Берлине заявили, что они введут новый налог на выдачу виз гражданам ГДР, направляющимся в страны-члены НАТО. На сессии совета НАТО, проходившей в Рейкьявике во второй половине июня 1968 г., ФРГ удалось убедить западные державы выступить с «Заявлением о гарантиях» для Берлина, к которому, не без колебаний, присоединились остальные государства НАТО.
ГДР категорически отклоняла вмешательство западных государств, и тем более сессии совета НАТО, в ее внутренние дела. В заявлении Государственного совета ГДР от 21 июня 1968 г. указывалось, что введение паспортно-визового режима для граждан ФРГ и Западного Берлина и другие принятые ГДР меры являются выражением обычного суверенного права любого государства
[548].
2 июля 1968 г. представитель МИД ГДР охарактеризовал выпады западных держав против ГДР как «во всех отношениях необоснованные, противоправные и наглые». Страны НАТО, подчеркнул он, «ни в коей мере не компетентны высказываться о мероприятиях, которые проводятся исключительно для защиты суверенных прав ГДР и для того, чтобы воспрепятствовать использованию ее суверенной территории в целях, опасных для дела мира»
[549].
27 июня 1968 г. Советский Союз на правительственном уровне заявил о своей полной поддержке мероприятий ГДР. Министр иностранных дел СССР А. А. Громыко, выступая на сессии Верховного Совета СССР, отметил, что линия ФРГ в отношении Западного Берлина остается прежней и сводится к попыткам аннексии этого города. Стоит же социалистическому государству принять соответствующие меры по ограждению своих суверенных прав, как это сделала недавно ГДР перед лицом усилившихся притязаний ФРГ на Западный Берлин, как следует настоящий пропагандистский взрыв, направленный на то, чтобы очернить внешнюю политику ГДР. «Все это, — сказал Громыко, — необходимо учитывать и учитывается как в нашей внешнеполитической, так и в идеологической деятельности, поскольку она имеет отношение к международным делам». Он подчеркнул, что провокации в отношении Западного Берлина «встречают и будут встречать должный отпор со стороны Советского Союза, ГДР, Организации Варшавского Договора.»
[550]
Максимально четко отношение СССР к мероприятиям ГДР сформулировал Л. И. Брежнев. 3 июля 1968 г. он заявил, что эти мероприятия направлены на укрепление суверенитета ГДР, а раздражение, с которым они были встречены в ФРГ и некоторых других странах, лишь свидетельствуют о том, что «там никак не могут примириться с тем, что Германская Демократическая Республика, как и любое суверенное государство, имеет полное право охранять свои границы, свою территорию. Там никак не хотят понять, что реваншистский курс Бонна, даже облаченный в одежды „новой восточной политики“, обречен на провал. Но как ни трудно кое-кому осознать этот факт, это придется все-таки сделать»
[551].
