Поддержанные Советским Союзом мероприятия ГДР имели значительные последствия также и для западногерманской организации НДП. Распоряжение министра внутренних дел ГДР от 10 марта 1968 г. и письмо П. А. Абрасимова от 13 марта 1968 г. послам трех западных держав в Бонне поставили ряд серьезных вопросов как перед НДП, так и перед западноберлинским сенатом. Третий европейский отдел МИД СССР считал, что эти два документа находились в теснейшей взаимосвязи друг с другом
[559].
По мнению Третьего отдела, оккупационные власти трех держав по сути дела были вынуждены в какой-то степени признать правомерность шагов СССР и ГДР, и этот факт не остался незамеченным населением Западного Берлина. Неопределенность употребленной в документах ГДР формулировки относительно «лиц, действующих в неонацистском духе», и опасения лишиться права на проезд по наземным коммуникациям Восточной Германии заставили отмежеваться от НДП многих из тех, кто ранее сотрудничал с нею. Показательно, что после публикации письма советского посла и постановления МВД ГДР из западноберлинской НДП вышло около 20 % ее членов. Попытки восполнить уменьшение численного состава партии за счет усиленной вербовки новых членов, в том числе на промышленных предприятиях города, успеха не имели
[560].
Сенат пришел к выводу, что продолжение деятельности НДП в Западном Берлине может быть использовано социалистическими странами в качестве «предлога для нового нажима на Западный Берлин»
[561].Как заявил западноберлинский бургомистр К. Нойбауэр, сенат счел
целесообразным поставить вопрос о запрещении НДП, «исходя из особого положения города и вытекающих из него вопросов внешней безопасности»
[562].
20 сентября 1968 г. находившееся под контролем СДПГ западноберлинское правление Объединения немецких профсоюзов (ОНП) приняло решение обратиться к оккупационным властям с требованием запретить НДП. Правление «напоминало союзнической комендатуре об ее обязанностях воспрепятствовать возрождению национал-социалистических объединений»
[563]. Сенат поддержал эту инициативу профсоюзов города и в свою очередь обратился 2 октября 1968 г. в комендатуру с официальным ходатайством о запрещении НДП
[564].
Советские дипломаты считали, что в результате этого шага сената НДП оказалась в трудном положении. Несмотря на активную поддержку со стороны ХДС, руководство партии не было уверено, что комендатура не удовлетворит просьбу сената. В этом случае запрет был бы окончательным и пересмотреть его с помощью немецких судов было бы невозможно. Запрет НДП в Западном Берлине негативно сказался бы и на деятельности этой партии в самой ФРГ
[565].
По мнению Третьего европейского отдела, западные державы не спешили принимать решение по этому вопросу, являвшемуся острой проблемой внутриполитической борьбы в ФРГ и затрагивавшему интересы главных западногерманских политических партий. Это дало возможность правлению НДП избежать запрета своей западноберлинской организации с помощью заявления о ее самороспуске, сделанного 16 октября 1968 г
[566].
Руководство НДП не скрывало, что «самороспуск» был чисто тактическим приемом и что западноберлинская организация партии должна была сохраниться. Один из ее руководителей в интервью журналу «Шпигель» так объяснил побудительные мотивы решения о самороспуске: «Мы убедились в том, что беззащитны перед лицом предпринимаемых сенатом попыток запретить нас. Решение союзников о запрете было бы невозможно отменить. И до тех пор, пока положение вещей в Бонне не ясно, мы не хотели рисковать в Берлине… С помощью этого ухода
под воду мы должны, так сказать, сохранить для себя свободу действий, пока ни Бонн, ни Карлсруэ
[567] не занялись будущим нашей партии. Но этой свободы действий мы бы лишились, если бы со стороны союзников имелось решение о запрете… Если итог парламентских выборов будет для нас в какой-то степени сносным и если процесс в Карлсруэ закончится в нашу пользу или вообще не будет начат, тогда для нас вновь сложится в Берлине действительно совершенно иная ситуация»
[568].
По мнению советской дипломатии, этот маневр устраивал и сенат, и оккупационные власти, надеявшиеся таким способом на время как бы заморозить вопрос о незаконной деятельности НДП в Западном Берлине. Однако, уже несколько месяцев спустя, 7 января 1969 г., 8-я палата по гражданским делам западноберлинского суда по жалобе группы членов западноберлинской НДП приняла решение о незаконности самороспуска НДП в Западном Берлине и запретила ликвидировать ее организацию, закрывать банковские счета и т. д. После этого руководство партии не поднимало больше вопрос о самороспуске, однако рекомендовало членам НДП в Западном Берлине в течение некоторого времени «воздерживаться от политической активности»
[569].
Опасаясь новой волны требований запретить НДП в Западном Берлине, национал-демократы в создавшихся условиях перешли к конспиративным методам работы, избегая шумных публичных демонстраций и выступлений. Внимание западноберлинской организации НДП сосредоточилось в основном на содействии своей партии в предвыборной кампании в ФРГ перед выборами в бундестаг, которые должны были состояться в сентябре 1969 г.
Вместе с тем НДП продолжала работу по укреплению своих позиций в Западном Берлине. 29 января 1969 г. руководство ее западноберлинской организации приняло решение о «нормализации и активизации» работы парторганизации. «Партия продолжает делать свою каждодневную работу», — заявил председатель западноберлинского филиала НДП Р. Кендция, подводя итоги деятельности парторганизации
[570].
21 марта 1969 г. сенат повторно обратился к оккупационным властям с просьбой запретить НДП, но ее западноберлинский филиал продолжал функционировать. Сами западноберлинские власти не делали тайны из того, что в ближайшее время против НДП никаких мер приниматься не будет
[571].
Что касается военной администрации трех держав, то она ограничилась «изучением практической деятельности НДП и сбором фактов об ее антиконституционной деятельности в Западном Берлине». Представители оккупационных властей указывали, что деятельность НДП ввиду ее малочисленности не представляет опасности для внутренней жизни Западного Берлина. Вместе с тем в неофициальном порядке сотрудники военной администрации США, Англии и Франции в Западном Берлине высказались в том плане, что каких-либо мер против НДП в Западном Берлине тремя державами, видимо, принято не будет, поскольку «этот вопрос может рассматриваться только во взаимосвязи с существованием НДП в ФРГ»
[572].
