В целом «заградительные мероприятия» на коммуникациях с Западным Берлином, осуществленные в 1968 г. ГДР при активной поддержке СССР, стали успехом, хотя и ограниченным, «восточного блока». Июньские мероприятия ГДР — установление паспортно-визового режима, введение компенсационного сбора за использование коммуникаций Восточной Германии и увеличение квоты обмена иностранной валюты на марки ГДР — «сработали» полностью, а реакция на них трех западных держав, по сути, свелась лишь к формальным протестам. Мартовский удар по западноберлинской НДП, хотя и не стал для нее ни нокаутом, ни даже нокдауном, тоже можно назвать успехом ГДР и СССР, правда, половинчатым: партия в Западном Берлине не была запрещена, но ее позиции в городе оказались существенно ослабленными.
Мероприятия ГДР нельзя считать «мини-блокадой» Западного Берлина, хотя именно так они характеризовались некоторыми западно-германскими авторами еще в конце 1960-х — начале 1970-х г. г
[573]. Эти мероприятия не затрагивали права трех держав в Западном Берлине. Порядок транзита военных грузов и персонала их гарнизонов в городе оставался прежним. Собственно, коммуникации ГДР оставались открытыми для транзита грузов и пассажиров из ФРГ и Западного Берлина, за исключением членов НДП и некоторых других категорий лиц. Но порядок использования восточногерманских коммуникаций для гражданских перевозок существенно изменился. Это был политический удар по интересам западных держав и особенно ФРГ. Одна из его целей — оказать на них давление в вопросе о международно-правовом признании ГДР. Тем не менее, это не дает оснований говорить о полу-блокаде, частичной блокаде или «мини-блокаде» Западного Берлина. Конечно, введя при поддержке СССР «заградительные меры» на коммуникациях с Западным Берлином, ГДР получила определенные выгоды и политического, и финансово-экономического характера. В частности, были созданы дополнительные преграды на пути расширения федерального присутствия в Западном Берлине. Но «мини-блокада» города не только не вводилась, но и в сложных международных условиях 1968 г. — война во Вьетнаме, шаткое положение на Ближнем Востоке, ситуация в Чехословакии и отношения между СССР и КНР — едва ли могла планироваться.
Позиция СССР в берлинских делах была более умеренной, чем позиция ГДР. Восточный Берлин считал, что любое проявление присутствия ФРГ в Западном Берлине и использование для этого восточногерманских коммуникаций должны повлечь за собой «решительный протест» Москвы и, возможно, даже «практические контрмеры». Советское руководство предпочитало проявлять здесь сдержанность и избегать усиления конфронтации в бывшей германской столице. Однако в главных вопросах — о непринадлежности Западного Берлина ФРГ и необходимости прекращения враждебной деятельности из этого города против социалистических стран — СССР и ГДР были едины. Укрепление внутренней стабильности в ГДР и упрочение ее позиций на международной арене соответствовало интересам СССР. Это и предопределило позицию советской дипломатии в вопросе о «заградительных мерах» ГДР на коммуникациях между ФРГ и Западным Берлином.
События марта-июня 1968 г. показали, что Западный Берлин по-прежнему оставался серьезным очагом международной напряженности. С другой стороны, ив Москве, ив столицах западных держав росло понимание ненужности конфронтации в бывшей германской столице. Но прежде, чем эта позитивная тенденция принесла реальные плоды, международное сообщество пережило еще одну вспышку напряженности вокруг Западного Берлина.
Глава III. 1969-й год: трудный путь к переговорам
3.1. «Третий берлинский кризис»
В конце 1968 г. в политических кругах западных стран усилилось впечатление, что ситуация вокруг Западного Берлина вступила в стадию «перманентного кризиса». Вину за это противоборствовавшие стороны возлагали друг на друга. С точки зрения СССР и ГДР, причина роста напряженности заключалась в расширении присутствия ФРГ в Западном Берлине, что противоречило межсоюзническим соглашениям 1944–1945 гг. и первых послевоенных лет.
Западная сторона, наоборот, считала действия ФРГ в Западном Берлине соответствующими межсоюзническим соглашениям и принципам международного права. Правительства трех западных держав и ФРГ, а также западноберлинский сенат обвиняли СССР в том, что именно он обострял обстановку вокруг Западного Берлина, выдвинув на авансцену ГДР.
Советское посольство в ГДР отмечало, что в течение всего 1968 г. ФРГ продолжала свою политику, направленную на более тесное включение Западного Берлина в политическую, правовую и финансово-экономическую систему ФРГ. По прогнозу советских дипломатов в Восточном Берлине, этот курс ФРГ намеревалась продолжать и в 1969 г
[574].
Тем не менее обстановка вокруг Западного Берлина не вызывала особой тревоги международного общественного мнения. Но в середине декабря 1968 г. произошли события, резко изменившие ситуацию. Президент ФРГ Г. Любке, срок полномочий которого истекал в сентябре 1969 г., выразил желание уйти в отставку досрочно. Возник вопрос о месте и времени выбора нового президента. По мнению аналитиков, руководство ФРГ уже в это время решило провести выборы главы западногерманского государства в Западном Берлине, но для этого требовалось согласие трех западных держав: США, Великобритании и Франции.
Согласно версии, широко распространенной в средствах массовой информации СССР и союзных с ним стран, президент бундестага О. Герстенмайер 12 декабря 1968 г. неожиданно заявил, что «одна союзная держава» (не уточняя, какая именно) возражает против проведения президентских выборов в Западном Берлине. В печати сразу же появились разноречивые суждения: сначала «авторитетные лица» заявляли, что речь идет о США, затем стали намекать на Англию или Францию. В итоге все три державы выступили с опровержением
[575].
Именно такая серьезная поддержка и нужна была Герстенмайеру. 18 декабря 1968 г. он объявил, что Федеральное собрание для избрания нового президента ФРГ должно быть созвано 5 марта 1969 г. в Западном Берлине. С этого и начался политический конфликт, который в средствах массовой информации западных стран получил название «третьего берлинского кризиса».
Печать СССР незамедлительно отреагировала на заявление Герстенмайера. В «Правде» была опубликована статья, в которой говорилось, что у СССР и его союзников «достаточно решимости и возможностей, чтобы защитить коренные интересы социалистических стран»
[576].
Через несколько дней последовала официальная реакция Советского правительства. 23 декабря 1968 г. оно направило правительствам трех западных держав заявления, в которых ФРГ обвинялась в том, что, объявив о намерении провести выборы федерального президента в Западном Берлине, она встает на путь преднамеренного обострения обстановки вокруг этого города. «Новая провокация, подготавливаемая правительством ФРГ, — говорилось в заявлении правительства СССР, — может лишь серьезно обременить международные отношения». Если события потребуют, чтобы СССР «предпринял определенные шаги в связи с происками реваншистских и неонацистских кругов ФРГ в Западном Берлине, то он, разумеется, не уклонится от этого»
[577].
