Показательно и то, что, выступая 5 марта 1969 г. на открытии Федерального собрания, Хассель говорил не о «берлинском кризисе» и даже не о росте напряженности вокруг Западного Берлина, а об усилении «войны нервов». Он, в частности, сказал: «Советский Союз и другие восточноевропейские страны в дипломатических заявлениях высказывались против созыва (Федерального) собрания в Берлине. Советский Союз и власти другой части Германии путем объявления новых ограничений в передвижении, путем нажима и усиления войны нервов пытались воспрепятствовать нашему присутствию здесь в Берлине»
[657].
В таком же духе была выдержана и речь Шютца 8 мая 1969 г. в городской палате депутатов Западного Берлина, политический раздел которой он заранее прислал в советское посольство в ГДР. Полученный текст П. А. Абрасимов сразу же направил А. А. Громыко, подчеркнув, что речь Шютца рассматривается в Западном Берлине как начало политической кампании социал-демократов в этом городе в связи с предстоявшими в сентябре 1969 г. выборами в бундестаг ФРГ и поэтому содержит некоторые программные установки СДПГ в западноберлинском вопросе
[658].
«В последние месяцы Берлин, — подчеркивалось в речи Шютца, — подвергся новым испытаниям исключительной тяжести. Мы должны были справиться с многочисленными и упорными усилиями, которые были направлены на то, чтобы поставить под вопрос или устранить связи Берлина с Федеративной Республикой Германии. В Бонне и в Берлине… советские послы выступали с нападками,… в которых подвергаются атаке почти все связи с Федеративной Республикой». Содержание этих нападок, продолжал Шютц, «было произвольным и в своей основе мало продуманным. Вывод был столь же простым, как и неприемлемым, а именно: практически от всех связей Берлина с Федеративной Республикой Германии следовало бы отказаться»
[659].
Высказав немало упреков в адрес СССР, Шютц, тем не менее, ни слова не сказал о «берлинском кризисе»; он по-прежнему считал, что «большой кризис» вокруг Берлина так и не разразился.
После выборов 5 марта 1969 г. ситуация вокруг Западного Берлина начала успокаиваться Члены Федерального собрания ФРГ воздушным путем покинули Западный Берлин, полицейские перешли к обычному режиму несения службы, учения ГСВГ и ННА закончились в соответствии с планом подготовки войск.
Таким образом, в конце 1968 — начале 1969 гг. СССР предпринял ряд мер с целью убедить противоположную сторону отказаться от проведения выборов президента ФРГ в Западном Берлине. Советская дипломатия резко протестовала против этого шага западной стороны. СССР поддержал все мероприятия ГДР по ограничению и контролю за пассажирскими и грузовыми перевозками между ФРГ и Западным Берлином, причем эти мероприятия были заранее согласованы между советским и восточногерманским руководством. Начались совместные военные учения ГСВГ и ННА, в ходе которых неоднократно временно перекрывались некоторые наземные коммуникации между Западной Германией и Западным Берлином. Представитель СССР в БЦВБ заявил, что в случае предоставления западными державами самолетов для перевозок участников Федерального собрания ФРГ в Западный Берлин, советская сторона отказывается гарантировать безопасность полетов этих самолетов в воздушных коридорах Берлина.
Советские ноты протеста, как и следовало ожидать, отклонялись западными державами и ФРГ, не повлияв на их позицию. Мероприятия ГДР по ограничению и контролю за пассажирскими и грузовыми перевозками были осуществлены, но они не могли помешать проведению Федерального собрания в Западном Берлине, так как его участники перебрасывались в этот город воздушным путем.
Что касается контроля со стороны СССР за военными перевозками западных держав, то, по словам В. М. Фалина, который в то время возглавлял Третий европейский отдел МИД, «подчиненные Андропова (сотрудники КГБ — Р. Д.) и министерства обороны не проявляли рвения в контроле на путях сообщений с Западным Берлином. Придирчивого, не то что расширительного, толкования норм Контрольного совета не отмечалось. И никто не упрекнул исполнителей, превративших суровость в показуху, в нерадивости»
[660].
Показательно, что и власти западных держав не проявляли особого рвения, протестуя против действий СССР. Раньше они немедленно и резко протестовали против любых помех на коммуникациях с Западным Берлином; на этот раз их протесты следовали далеко не сразу и проявлялись в сдержанной форме. Так, после нескольких перекрытий 1 марта автострады Берлин-Хельмштедт представители военной администрации трех держав в Западном Берлине только 11 марта посетили советское посольство в ГДР и передали копии писем послов США, Англии и Франции в Бонне на имя посла СССР в ГДР
[661]. Самая «резкая» фраза в этих письмах звучала так: «Перекрытия автострады и задержки (движения — Р. Д.) нарушают право свободного доступа в Берлин и из него… Протестуя против этих фактов, я (каждый из трех послов — Р. Д.) должен просить, чтобы были прекращены все помехи в движении по наземным путям в Берлин»
[662].
В ответ на письма послов трех держав в Бонне заместитель министра иностранных дел СССР В. С. Семенов 12 марта 1969 г. поручил П. А. Абрасимову передать восточногерманскому информационному агентству АДН сообщение: «Демарш властей трех держав был отклонен как необоснованный. Представителям военной администрации трех западных держав было указано, что действия советских властей находятся в полном соответствии с имеющимися четырехсторонними решениями. Иных обязательств Советский Союз в этом вопросе на себя не брал». Относительно усиления контроля властями ГДР за гражданским сообщением было заявлено, что «предпринятые меры направлены исключительно на пресечение злоупотребления коммуникациями ГДР со стороны неонацистских, милитаристских и реваншистских сил ФРГ и Западного Берлина. Они также основаны на действующих международных соглашениях»
[663]. На этом обмен мнениями между СССР и западными державами по поводу выборов президента ФРГ в Западном Берлине прекратился.
Важный аспект событий вокруг Западного Берлина — воздушное сообщение между ФРГ и этим городом. Оно осуществлялось в ходе «кризиса» бесперебойно, что и позволило доставить в Западный Берлин членов Федерального собрания. Изменить что-либо в этом отношении СССР не мог: даже временный уход советских представителей из БЦВБ вряд ли повлиял бы на позицию западных держав. А об использовании ВВС СССР в целях недопущения перевозки в Западный Берлин членов Федерального собрания не могло быть и речи.
Правда, в МИД СССР рассматривался другой вариант. Исходя из принципа равенства четырех держав, Третий европейский отдел предлагал, чтобы Советский Союз воспользовался своим правом пролета по воздушным коридорам на Гамбург и Франкфурт-на-Майне. Неудобства от появления советских военно-транспортных самолетов над ФРГ сделали бы Запад восприимчивей к советским озабоченностям — таков был ход рассуждений советских дипломатов. «Громыко, — отмечал Фалин, — принял это предложение. Андропов доложил заключение своих экспертов, которые находили, что безопасность советских самолетов в момент их нахождения в воздушном пространстве ФРГ не гарантируется. Вопрос был снят»
[664].
